Прибыл заказанный ими фургон. Увидев ящики, водитель повернулся к бездельничавшим неподалеку носильщикам и велел им взяться за погрузку. Когда те схватили драгоценные инструменты, призванные подтвердить безумную теорию Антика о «планетарных пахотных почвах» и «космических течениях», бюрократ затрепетал.
Гэри же почти не волновался, хотя его финансовый вклад в их приобретения был весьма значительным. Дело того стоило: экспедиция могла пролить новый свет на то, что его волновало. Впрочем, это нисколько не изменило бы его места в истории. Что же касалось Антика, бюрократу выпала единственная возможность увековечить свое имя. Из космопорта прибыл лимузин. Трое сели в машину и в сопровождении двигавшегося следом фургона покатили по бульварам, предназначенным для куда более оживленного уличного движения, чем нынешнее.
В стекла лимузина били капли дождя. Они слегка пугали родившегося на Тренторе Керса, но Гэри приводили в хорошее настроение.
— Знаете, — любезно промолвил Селдон, — за несколько тысяч лет на этой планете было предпринято несколько экспериментов по разработке галактической демократии.
— В самом деле, профессор? — подался вперед Антик. Он принял еще одну голубую таблетку и стал грызть ногти.
— О да. Одна форма, которая казалась мне просто очаровательной, называлась «Нация».
— Я никогда не слышал об этом.
— Ничего удивительного. У вас другие интересы. Большинство людей считают историю нудным и скучным делом, — задумчиво произнес Гэри.
— Но мне действительно интересно, профессор. Пожалуйста, расскажите.
— Гм-м… Видите ли, всегда существовала проблема осуществления демократии в галактическом масштабе. Типичный совещательный орган может работать только в том случае, если состоит максимум из нескольких тысяч членов. Но этого слишком мало, чтобы представлять десять квадриллионов избирателей, живущих на двадцати пяти миллионах планет! Тем не менее существовало несколько попыток решить эту проблему. Одним из них было так называемое «кумулятивное представительство». Конгресс каждой планеты выбирал несколько делегатов на конференцию данной звездной системы, которая затем из своих рядов отбирала нескольких участников конференции регионального сектора. Там тоже избирали нескольких делегатов, представлявших сектор на конференции квадранта… и так далее, пока окончательно избранные Пэры не собирались в том здании на холме.
Он указал на дом с белыми колоннами, которые сверкали, несмотря на моросящий дождь.
— К несчастью, этот процесс не позволял отражать политические взгляды, господствовавшие на местах. Скорее наоборот. Согласно законам человеческой натуры, наверх пробивались наиболее наглые и наименее щепетильные политики со всей Галактики. Или демагоги, обладающие харизмой. Как бы там ни было, обсуждались нужды лишь нескольких планет на основе полуслучайной выборки. А в тех редких случаях, когда на Демархии собирался по-настоящему решительный народ, другие палаты парламента начинали спускать дело на тормозах. Это самый надежный способ замедлить процесс, не позволить разгуляться страстям и не поставить во главу угла сиюминутные проблемы.
— Вы говорите так, словно одобряете это, — догадался Антик.
— Что ж, мысль была неплохая. Политические системы не должны слишком сильно раскачивать маятник, особенно если факторы психоисторической инерции неадекватно тормозятся социоцентрипетальными допусками или… — Он сделал паузу и мимолетно улыбнулся. — Ну, проще сказать, что законодательные органы, избранные таким путем, не слишком эффективны. Поэтому иногда за последние пятнадцать тысяч лет предлагались и иные подходы.
— Включая «Нацию», о которой вы говорили? Это был другой тип представительства?
— В общем, да. Примерно семьсот лет назад здесь, на Демархии, собралась девятая палата, более сильная и могущественная, чем все остальные, вместе взятые. Частично эта сила объяснялась числом членов палаты, поскольку она состояла из ста с лишним миллионов членов.
Антик откинулся на спинку сиденья.
— Ста миллионов? Но… — Он начал заикаться. — Как могло…
— Решение и в самом деле было довольно красивым, — продолжил Гэри, вспоминая, как зашатались психоисторические уравнения, когда он изучал этот эпизод истории Империи. — Каждая планета в зависимости от численности населения выбирала от одного до десяти представителей и направляла их прямо сюда, минуя секторальные, зональные и квадрантные конференции. Среди депутатов были не только сановные и уважаемые политики, хорошо знающие нужды своих домашних миров. Попадались и другие. Например, от каждого делегата «Нации» требовалось хорошо владеть каким-нибудь скромным ремеслом. Когда они прибыли сюда, им создали все условия, чтобы применить эти навыки в местной экономике. Например, сапожник мог пойти работать в местную сапожную мастерскую. Искусная повариха могла открыть собственный ресторан и внести вклад в экономику Демархии. Почти половина домов и мастерских на этом континенте была приготовлена для приезжих, которые жили и работали здесь, пока не заканчивался десятилетний срок, на который они были избраны.
— Да, но… а когда же они обсуждали законы?
— По вечерам, на электронных форумах и теледебатах. Или в местных залах для собраний, где они могли обсуждать вопросы, вступать в союзы и выходить из них, проводить предварительные голосования и подавать петиции. Методы самоорганизации коалиций менялись от сессии к сессии — так же, как и состав населения. Но какими бы ни были эти методы, «Нация» всегда будоражила людей и привлекала к себе интерес. Если они делали ошибки, то эти ошибки становились драматическими. Однако лучшие законы Империи также были приняты именно в эту эпоху. Сама Руэллис была в то время ведущим делегатом.
— Серьезно? — захлопал глазами Хорис Антик. — Я всегда считал, что она была Императрицей.
Гэри покачал головой.
— Руэллис была влиятельным членом палаты общин во время эры исключительного развития творческого начала… «Золотого Века», который, к несчастью, кончился, когда по всей Галактике прокатилась эпидемия возвратов к хаосу, которая вызвала крах и заставила вернуться к прямому императорскому правлению.
— И это стало концом «Нации»? — с трепетом в голосе спросил завороженный Антик.
— Не совсем. Было проведено еще несколько экспериментов. Однажды решили, что каждая третья «Нация» должна состоять только из женщин, у которых будет исключительное право распоряжаться этим континентом и принимать новые законы. Единственным мужчиной, которому позволялось прибывать сюда и выступать, был сам Император. Император Хупейссин.
