Я начинаю с рваных движений девочки вене, Танцовщицы с Ауте, но по мере того, как одна терраса сменяет другую, воспоминания о бесконечной грации Безликих заполняют тело, изменяя кости и мышцы, создавая новые волокна, но самое главное — меняя что-то коренное, отличавшее эль-ин от северд.
Достигнув последней ступени, я медленно, лениво скольжу в сторону, обходя площадку по периметру. Танец набирает силу, бьётся в пальцах, в плавных поворотах стопы, в наклоне головы.
Тянусь в бесконечность, в глубины, о которых никогда не узнать никому.
Генетическая память открывается просто и легко.
Всё, что мои предки знали о северд, вспыхивает в сознании беззвучным взрывом. Они ближе к нам, чем сами подозревают. Они так же используют Ауте, чтобы менять себя по своему желанию, но они никогда не жили рядом с Ауте, не сражались с ней беспрестанно в течение тысячелетий. Давным-давно северд выбрали тот единственный Путь, который они назвали своим. Путь Меча. Безликие — идеальные воины, создавшие себя из людей. Вылепившие себя посредством направленного генетического вмешательства через Ауте. Тысячелетиями юные северд приходили на Эль-онн, чтобы погрузиться в Ауте. Лишь один из трёх возвращался назад, и возвращался изменённым.
И в воинском искусстве им нет равных.
Мне почти жаль их, ограниченных лишь одним изменением. Эль-ин тоже следуют Путём Меча, Путём клана Атакующих, у нас есть воины, посвятившие свою жизнь совершенствованию в этом искусстве. Но ограничиться им одним? Ох нет, этого мало.
Это печально, но мы не признаём совершенства. Пусть северд — воины, превосходящие любого (ну, почти любого) из нас на порядок, пусть дарай могут манипулировать Вероятностями и перемещаться так, как мы не сможем никогда, но… Нехорошая кривая гримаса мелькает на моих губах. Посмотрим.
Ещё одна просьба — на этот раз к генетической памяти отца. Не очень глубоко, только поверхностные воспоминания. Итак, эль-воины всё-таки могут тягаться с северд-ин. Около тысячи лет назад был один, который сразился с боевой звездой и победил всех. Правда, погиб и сам, но всё равно это был невероятный бой.
Знание, конечно, успокаивает, но вряд ли особенно полезно. Я — не воин. Меня долго и упорно пытались этому научить, но все усилия пропали втуне. Я могу неплохо держаться с ЛЮБЫМ противником, если танцую с ним, как могла бы танцевать с Ауте. Но атаковать самой? Нет, только не в танце. Когда я сражаюсь — это гимн красоте и отточенности военного искусства, и это не имеет ничего общего с убийством. Как можно убить красоту? Как уничтожить часть себя?
Никогда мне этого не понять.
Значит, нужно перестать быть собой.
Вспышка — и все знания, что отец накопил за столетия, врываются в меня неудержимым потоком, вытесняя мои собственные воспоминания и навыки. Полезно не полезно, а отказываться от любой, даже призрачной помощи не стоит. Позже я смогу восстановить свою личность. Пока же… Пока мне предстоит Танец, воистину достойный той, которую называют Дочерью Ауте.
Отбросив все мысли и чувства, вступаю в круг. Пять фигур вскидывают обнажённые мечи в приветствии. Меня оценили как равную. Отвечаю поклоном — признанием мастерства, чуть приподняв уши и максимально расправив плечи. Внутри круга Воин и Танцовщица мечутся в нетерпеливом предвкушении битвы.
Наверное, я счастлива.
Северд-ин срываются с мест.
Атака быстрая и отрезвляющая, точно порыв ураганного ветра. Но недостаточно быстрая. Да, они полностью закрыты от любых провидческих способностей, даже самая искусная ясновидящая была бы здесь бессильна. Но я не провидица. Мне не нужно знать, что они сделают. Я хочу лишь узнать их самих. И, в отличие от Аррека, они бессильны помешать мне в этом.
Оглушающая, бесподобная красота внутреннего мира северд-ин обрушивается подобно грому. Это прекрасная звезда, достойно продолжающая искусство тех, с кем эль-ин приходилось сталкиваться до сих пор. Они действуют как одно целое, и в то же время каждый глубоко индивидуален. Непредсказуем. Пятеро налетают на меня с разных сторон в классическом построении, не дающем одинокому противнику ни одного шанса спастись. Но я уже хорошо знаю их. Вот эта слишком порывиста — она молода и лишь недавно прошла Испытание Ауте, а этот — замешкался на сотую долю секунды и… Я проскальзываю между ними в танцевальном па, используя элементы их же собственной боевой техники. Да, это была очень хорошая атака. Но недостаточно хорошая.
Следующая уже гораздо лучше.
Кажется, время исчезло в этом заколдованном месте. Исчезла воля, исчезли жизнь и смерть, победа потеряла всякое значение, превратившись в надуманное абстрактное понятие. Всё, что осталось, — это искусство. Чистое, прозрачное искусство северд-ин, искусство воина. Я танцую с пятью безупречными художниками, творцами в высшем смысле этого слова. И с каждым движением их искусство всё больше становится частью меня. И это прекрасно.
С каждым их движением, с каждой мыслью что-то проникает в меня. Что-то, что создавалось тысячелетиями, что составляло саму суть Безликих. Танцевать с этим прекрасно. Быть частью этого… непередаваемо.
Несколько глубоких резаных ран кровоточат. Восприятие суживается до пяти размытых фигур. Остальное не имеет значения. Раны, слабость, боль просто не существуют.
Что имеет значение — это сознание. Я уже не эль-ин, не Антея Дериул. Но и северд-ин я пока ещё не стала.
Пока.
Теперь в моём движении почти не осталось танцевальных скольжений и па. Стойки древнего, как стены амфитеатра, боевого искусства перетекают одна в другую. Блоки, уклонения, удары.
Жизнь — мимолётная вспышка перед смертью, и лишь одно может сделать её достойной — Воля. Воля, проверяемая Мастерством. Когда ты достигнешь Мастерства, всё остальное перестаёт иметь значение. Скорость, сила, умение — когда ты достигаешь определённого уровня, они просто становятся несущественными. Только Воля определяет, кто победит. Хотя победа тоже не имеет значения. Мастерство и Воля — Путь Меча. Прекрасный, совершенный, цельный.
Что-то глубоко внутри меня знает, что всю оставшуюся жизнь я буду вспоминать эти мгновения и жалеть о них. Очень-очень глубоко.
Северд-ин вновь убыстряют темп, и без того кажущийся убийственным. Атаки стали строже, жёстче. Если бы речь шла не о Безликих, можно было бы сказать, что задета их гордость — в течение долгих часов боевая звезда не может справиться с одной девчонкой, которую даже воином-то назвать нельзя. Будь я по-прежнему Антеей Дериул, я бы рассмеялась. Будь я по-прежнему Антеей Дериул, я бы давно свалилась от боли и изнеможения. Будь я этим жалким, вечно хнычущим существом, я давно бы уже была мертва.
