Алан ФОСТЕР - Миссия в молокин

— Они напали на нас.

— Это и так очевидно, Миликен.

Школьный учитель нетерпеливо потряс головой:

— Нет, нет — я не отрицаю то, что и так ясно. Я хотел только сказать, что они напали на нас — на людей.

— Ну и что тут такого? — Этан остановился и подумал. — Ага! Понятно.

До сих пор, местные обращались с нами вежливо, почти учтиво. — Он возбужденно посмотрел на Септембера. — Сква, помните тот инцидент несколько дней назад, когда мы впервые пошли навестить начальника порта?

Толпа, которая провоцировала Гуннара, просто-напросто разошлась прочь, когда увидела, что мы готовы вмещаться. Отчего же сегодня они были так смелы с нами?

— Приятель, я на это могу ответить только одно. — Септембер продолжал смотреть на плащ, в то время, как его рука (в чистом новом спецкомбинезоне) задумчиво отковыривала лед на деревянном борту. -

Наверняка это было запланированное нападение. Нас намеренно спровоцировали. Или, вернее, спровоцировали-то Гуннара и его ребят, в надежде, что вы, и я, и Миликен тоже втянемся — так оно и произошло.

Кто-то хочет видеть нас мертвыми, как, впрочем, и Гуннара. Я подумал, что некоторые из посетителей этой таверны слишком уж хорошо дерутся для кучки внезапно раздраженных горожан.

— Но почему? — мысли Этана были столь же настойчивы, как и ветер — иными словами, кружили туда и сюда.

— Неужели ты до сих пор не понял, друг Этан? — проговорил Гуннар сардонически, уставившись на город. — Это как раз тот самый прием, который нам суждено встретить везде, куда мы сунемся со своим планом конфедерации.

Все траны по природе своей подозревают чужеземцев. И если такое происходит даже в Арзудуне, где знают твой народ и считают его своим благодетелем, можешь представить, что будет с нами в других местах!

— Извини, Гуннар. — Септембер вытянул вверх руку в защитной перчатке, ухватившись за толстые ванты из пика-пины. — Ты прав, говоря, что твои люди подозрительны по самой своей природе, но я сомневаюсь, что это было причиной нападения на нас. Кто-то считает нас опасными — Этана, и Миликена, и меня. Им хотелось бы убрать нас с дороги. Зачем? Возможно, что некоторые из них — арзудуны, и не только они — организовали чудесную маленькую монополию, приносящую хорошую прибыль от межпланетной торговли.

А мы хотим ликвидировать эту монополию. Откуда им это известно? Должно быть, проговорился кто-то из матросов. — Голос его понизился. — Я не был уверен, что кто-то решится убить нас. Но сегодня днем…

— Так почему бы нам не сообщить об этом, Сква?

— Приятель, — мягко проговорил Септембер. — Не будьте так наивны. Что такого случится, если несколько человек погибнет в местной заварушке? Ну да, конечно, мы с вами знаем, что это была не просто случайная встреча, но как мы это докажем судье из транов? — Он покачал головой. — Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, — это радоваться, что они оказались неважными воинами, да еще ускорить наши приготовления, чтобы быстрее убраться отсюда.

— Это было сражение, о котором можно говорить с гордостью. — Глаза Гуннара блеснули. — Пятеро против двадцати пяти!

Этан с отвращением посмотрел на запятнанный кровью меч, висевший на поясе его костюма. Он уже пытался вытереть его снегом, но замерзающие красные кристаллики обвиняюще прилипали к лезвию.

— Ты гордишься убийством, Гуннар?

Рыцарь-тран склонил голову набок и стал похож на вопрошающего кота.

— Да, Этан. Ведь я происхожу не из твоей передовой цивилизации. Так что терпи, общаясь с нами. — Ветер поднялся и застонал вокруг них, и Гуннар указал на огромный залив, ведущий к выходу в открытый океан.

— Наверное, этот мир не так располагает к пониманию и доброте, как тот, в котором ты живешь. Здесь мы сражаемся руками, а не речами.

— Я не хотел оскорбить тебя, — с готовностью ответил Этан.

— Хватит! — Септембер неприязненно переводил взгляд с человека на трана. — Мы ведь предполагали создать новый союз, а не рушить ту связь, что уже существует. — Он показал большим пальцем в сторону города. Дым поднимался из тысячи труб. — Уверен, что чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. — Он посмотрел на Гуннара. — Куда же нам направиться?

Гуннар заворчал в ответ:

— Не в Софолд же, до которого так много сатчей! Вы ведь настраивались начинать свое великое дело именно здесь. Да и я не уверен, что чем ближе к дому, тем нам больше будет везти. Так что советую поискать себе союзников где-нибудь тут поблизости. А кроме того, — сердито продолжал Гуннар, — вблизи от дома мы можем растерять нашу команду. Трудно удержать людей, у которых есть выбор — странствовать в погоне за безумными идеями или разойтись по домам. — Он в сердцах сплюнул и заскользил прочь.

— Вам не следовало доводить его до такой ярости, приятель! — пожурил Септембер своего друга.

— Не следовало. Но я не умею навязывать свои идеи другим и не могу симпатизировать тому, кто этим занимается. — Этан плутовато улыбнулся. — У Колетты это шло бы куда лучше, чем у меня.

— Если вы так чувствуете, приятель, зачем же остались и взялись за это дело вместо того, чтобы уехать домой, туда, где тепло и где люди, как сказал Гуннар, бьют друг друга только речами?

Этан задумался на минуту:

— Затем, чтобы внуки Гуннара не испытывали необходимости хвататься за ножи, улаживая спор! — Сзади над ними на штурвальной палубе Та-ходинг разговаривал с несколькими помощниками. — Надо договориться о курсе. И пусть убьет нас та зрелость мысли и то знание, которое мы принесем в этот мир.

— Что ж, весьма вероятно, что это и убьет нас. — Они направились на корму. — Во всяком случае Гуннар прав. Эта идея конфедерации принесет нам немало неприятностей!

Этан зашагал быстрее и увереннее.

— Пусть!

Джобиус Трелл слегка приоткрыл рот под маской костюма для выживания, прислушиваясь к смеху печенья и улыбнулся, посасывая его. В этот момент у печенья был вкус хурмы, а смех был женский, завлекающий.

Стройный тран в возрасте, стоявший рядом с ним на склоне холма, вопросительно посмотрел на него, удивленный способностью мужчины производить такое звенящее хихиканье.

Прервав изучение хода работ, проводившихся в небольшой долине под ними, Трелл поднял маску и обратил лицо в сторону жалящего бриза. Рукой в перчатке он вытащил изо рта остаток печенья и показал его своему любопытному чужеземному компаньону.

— Печенье со смехом. Сладкая еда, — объяснил он.

— Иеньй за эмъегом, — пока тран боролся с незнакомой фонетикой, постоянный комиссар засунул кусочек обратно в рот и снова принялся сосать.

— Но откуда же звук, который я слышал, друг Трелл?