Я прилетел сюда, чтобы сделать это. Предостеречь этот мир, вбить им в головы, что людей не только есть за что уважать, но и не уважать их не позволено, если у них есть охота еще немного пожить в этом мире, каким бы он ни был.
Изумительно. Особенно, что сейчас я из мстителя превратился в мишень для стрельбы. Пока я плыл к цели, повиснув над плоской сушей со слегка загибающимися краями, мне казалось, что я – утка, которую можно сбить несколькими дробинами.
Я был целью, поскольку этот шар только с виду был мертвым. Его поверхность, казалось, следила миллиардами глаз за каждым моим неловким движением, регистрировала и рассчитывала каждый лучик, вырывающийся из легкого, плоского пистолетика. Порой мне начинало казаться, что эти там, внизу, специально выманили меня из вооруженного корабля, чтобы полюбоваться этим зрелищем – пришельцем, плывущим в пустоте и нелепо перебирающим ногами, словно огромная черепаха с Галапагосских островов, втащенная в лодку и перевернутая на спину, которую демонстрируют детям, прежде чем обратить ее в суп и костяные шкатулки.
Этот шар жил. И жило пространство вокруг него. В любое мгновение сквозь мое тело мог пройти поток жесткого излучения, меня могло окутать поле, смертельное для белковых субстанций. Ведь это правда, что они выманили меня из «Урана», вынудили порхать над поверхностью их спутника; смешная фигурка, упрятанная в панцирном коконе со стенками, отделяющими от всего того, что меня окружало, на одну-единственную бесконечность. Передо мной был земной корабль. Они создали вокруг него сферу или поле, недоступные для автоматов. Ведь что такое автоматы без управления, без связи? А туда, где подводят автоматы, туда идет человек. Не обязательно. Туда посылают парня из инфорпола.
Крохотный экранчик под забралом шлема вел меня изумрудной нитью к цели. Рядом с ним пульсировал голубенький светлячок, в несколько раз меньше настоящего. Это означало, что пока что ничего не происходило. Никакого излучения, которого мне следовало бы опасаться, никаких искусственных полей. Шлем был сконструирован так, что оба датчика постоянно находились у меня перед глазами. По сути дела, я не обращал на них внимания. Только проверял направление, нажимая спуск пистолетика. Мои глаза были прикованы к рыжевато-серой поверхности спутника, раскинувшейся подо мной чуть ли не до горизонта.
Все было чужим. Чужеродность эта была заметна уже с первого взгляда. Кратеры. Такие же, как на Луне, и все-таки другие. Резкий, почти что белый свет. Контуры теней, видимые даже с этой высоты. Под солнечными белыми мазками, не похожими ни на что, что можно наблюдать в окрестностях Земли. На всем полушарии лежала еще одна тень, словно бы от гигантского дерева, лишенного листьев. Начиналась от толстого ствола вблизи полюса и ползла, разделяясь на все более тонкие, переплетшиеся между собой ветви, опутавшие экватор. Я напряг глаза, пытаясь разобраться только ли тень это, или же нечто, чего не способна создать природа, что-то, напоминающее гигантскую сеть проводов, накинутую на планету. И тут же понял всю бессмысленность подобных попыток. Даже если это тень, так что-то должно же ее отбрасывать. Я невольно затряс головой. Не почувствовал ни малейшей боли, слабости, ничего такого, что могло бы заставить меня неожиданно предаваться размышлениям на уровне пятилетнего ребенка. Тревожно скользнул глазами по датчикам. С ними все было в порядке. Со всеми. Но ведь что-то происходило. Должно было происходить. Что-то, о чем я до сих пор понятия не имел, что такое может мне повстречаться. Я видел корпус ракеты, до которой добирался. Она была уже совсем близко. Росла на глазах, как это и бывает в пустоте. Я должен был заметить их давным-давно. Она достаточно четко выделялась на подкрашенном красным сером фоне поверхности и гранатовом полотнище с воткнутыми в него звездами. Я машинально переложил пистолет в левую руку. Правую вытянул перед собой, чтобы уцепиться за борт корабля, когда я его достигну.
И тут я почувствовал страх. Это было как удар током. Резкая встряска, шок, не дающий возможности дышать, не позволяющий даже подумать, что необходимо что-то делать. По моим жилам растеклась жгучая дрожь, словно кто-то ввел в них концентрированную кислоту. Меня колотила лихорадка. Челюсти сомкнулись на губе, что-то теплое начало течь тоненькой струйкой за воротник скафандра. Я не чувствовал боли. Я вообще ничего не чувствовал. Начались судороги. Голова колотилась о стенки шлема словно пневматический молот, мне даже показалось, что все, конец, что я под обстрелом. Меня спас огонек. Микроскопический светлячок возле забрала шлема полыхал красным. Изумрудная нить исчезла. Неожиданно датчик погас. Еще несколько раз блеснул зеленью. Потом вновь разгорелся, на долю секунды. Перед собой я не видел ничего. Не видел собственной, отчаянно выброшенной вперед руки. Почувствовал удар. Невольно сжал руку в кулак. Изо всей силы, что еще во мне оставалось, ударил по тому, что преграждало мне путь. Стало больно. На минуту я пришел в себя. Был возле корабля. Он высился надо мной на много этажей вверх, словно гора. Плывущая в пустоте. Ничего не понимая, я глядел на его некогда белый, опаленный панцирь. Меня охватило отчаяние. Казалось, корабль притянул меня к себе, словно пылинку материи, странствующую по космосу, что я пристал к его поверхности, прилип к ней и уже никогда не смогу от нее оторваться. Но ни на мгновение не пришло в голову подумать, что я здесь делаю, что я один в пустоте, что вылетел ради достижения какой-то цели и, наконец, достиг ее. Я знал только одно. Эта страшная стена передо мной не давала вернуться к своим. Домой. Отчаяние нарастало. Я инстинктивно выставил перед собой руку с пистолетом и надавил на спуск. На меня вновь обрушилась чудовищная вспышка. Теперь корпус корабля был передо мной. Взрыв на его поверхности отшвырнул меня назад. Я полетел в ту же сторону, откуда прибыл. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы набрать воздуха в грудь.
Меня ошеломила тишина. Датчик под забралом каски нервно мигнул раз и другой красным светом, погас, а потом, словно ничего не происходило, начал пульсировать ласковым зеленым огоньком. Я увидел изумрудную нить. Она не исчезла, как мне казалось. Вибрировала со скоростью, недоступной для глаза. Теперь успокоилась, плавно закачалась синусоидальными движениями и замерла чуть наискось к направлению рассчитанной трассы.
Отозвался лакей. Я заметил, что начал получать больше кислорода. Из утолщения, встроенного в шлем, выдвинулась серебряная, матовая ложка. На ней лежали три зеленые таблетки и одна желтая. Проглотил их. Я все еще плыл в пространстве, в направлении, приданном моему телу при взрыве на поверхности корабля. Он был там. Я до него добрался. Единственное, в чем я мог быть уверен. Это земной корабль, наш корабль. Тот, что мы разыскивали. И еще одно. Что-то случилось, на борту его нет ни одного живого человека.
