"А я-то думал, что спецслужбы только в кино такие фарсовые" — подумал со смешком Коэн.
— О, да! Простить! — с величайшим почтением откланялся перед статуей Отто. И, сцепив руки на животе, устремил взоры вдоль сияющего стеклом и никелем коридора.
— Пройдите. — раздался снисходительный голос. И оба посетителя устремились по коридору. Перед визитёрами раскрывались двери. Мягкая дорожка стального цвета скрадывала звуки. Их ждал приёмный бокс. Там, как в фильмах про шпионов, нашлись привинченные к полу два металлических стула и широкий непрозрачный экран во всю стену.
Коэн хотел сказать что-то про всё это, но Отто Шварцабль многозначительно поджал тонкие губы и слегка выпучил свои честные немецкие глаза. Коэн всё понял и ничего не сказал.
Ему задавали незначительные вопросы. Нет, не был, не состоял. Как он относится к зелёным? Хорошо относится. Как бы он рассматривал возможность третьей мировой войны. Пока никак не рассматривал, но прикажут — так рассмотрит. Что он сделает, если у него будет выбор: свалиться на машине с моста на идущий поезд или переехать плачущего на дороге ребёнка? Он предпочитает переезжать исключительно неплачущих детей.
— Вы довольны своим новым назначением, мистер Коэн? — холодный вопрос с заоблачных высот.
— Мистеру Ковену ещё не показали его новую работу. — поспешил ответить Отто.
— Вот как? — проявил что-то человеческое голос за экраном.
Сплошная зеркальная стена пошла вверх, и два разных помещения сомкнулись воедино. В открывшейся части за микрофоном сидел похожий на манекен человек в элегантном чёрном костюме. Его лицо полускрыто за сплошными чёрными очками.
— Прошу вас к столику. — произнёс он, вставая с места и выходя навстречу. Все его движения были отточены и плавны, словно у танцора.
— Не желаете угоститься кофе. — дежурная любезность произносилась столько раз, что утратила самый смысл гостеприимства.
Айрон бросил взгляд на Отто и удивился: тот был в замешательстве. Но всё же молча проследовал к элегантному металлическому стулу. Коэн подумал, что если Спацаллани заставили за свой счёт обеспечить эту роскошь, то много же ему пришлось выложить.
Вошла девушка и внесла подносик с тремя чашечками чёрного кофе и хризантемой в узкой хрустальной вазочке. Вазочку она поставила на стол и каждому подала его чашечку.
Коэн отпил глоток и удивился. Кофе был именно таким, как он любил: крепкий и только ложечка коричневого сахара.
— Простите, а сливок нет? — спросил Шварцабль.
— Простите, нет. — ответил человек в чёрном.
Коэну показалось, что его скульптурно вылепленные губы слегка дрогнули в усмешке. Отто Шварцабль поспешно отпил большой глоток и едва не поперхнулся горячим напитком. Он покраснел и задышал носом. Айрон удивился его чувствительности. Кофе был в меру горячим.
— Сколько времени вы намереваетесь здесь пробыть? — снова обратился к Айрону агент.
Тот вспомнил недавние слова Мелковича и слегка помрачнел.
— Я подписал контракт на полгода. — ответил он.
Шварцабль продышался от горячего и поспешил проговорить непослушными губами:
— Возможно, мистер Ковен захочет продлить контракт.
Человек напротив подумал и подчёркнуто тщательным жестом поставил чашечку на стол. Коэн невольно последовал его примеру. Агент поднёс руку к очкам, мгновение помедлил. Отто всё ещё пил свой горячий кофе. Человек в чёрном снял очки.
— Я помню вас, мистер Коэн. — сказал давно знакомый голос.
На Айрона смотрели карие глаза Габриэла Морриса.
— Мы вместе учились в колледже. — опередил вопросы немца начальник Первого Отдела. — Я тех пор давно не встречались. Я очень удивился, увидев в списках имя Айрона Коэна.
— О. - деликатно отозвался герр Шварцабль. — Вам, наверно, хочется остаться вдвоём и поговорить.
Он даже не попытался сделать вид, что собирается уйти.
— Да, разумеется, мы ещё встретимся и поговорим. — невозмутимо отвечал Моррис. — Я наведаюсь к моему другу в его номер.
Коэн встревожился. Неужели Красавчик не догадывается, что номера наводнены подслушивающей аппаратурой. А потом подумал: да это же как раз его работа! И остался спокоен. Очень хотелось поговорить с Моррисом, но мешал Отто. В голове роилось множество вопросов. Они все столько лет не видели друг друга, а теперь словно какая-то сила собирает их в одном месте. Моррис вёл себя слишком официально и Коэн подумал, что тот знает, что делает.
Оба возвращались обратно. Герр Шварцабль помалкивал.
— Когда я смогу приступить к работе? — подал голос Айрон.
— Герр Ковен, я не являюсь вашим начальником. Я доставил вас сюда, помог вам адаптироваться. Вы будете работать самостоятельно. Скорее уж это я буду находиться у вас в подчинении. Ведь на мне будет лежать всё обеспечение. Я отвечать за нормальный работа оборудования и людей. — поспешил он исковеркать фразу.
— Ну что ж, прекрасно. — расправил плечи Коэн. — Так кто введёт меня в курс дела?
— Я ещё не получить инструкций. — уклонился от ответа Отто.
Всё прекрасно. Как он и думал, Отто — подсадная утка. Забавный, комичный Шварцбацль, любитель поплясать ламбаду, он действует только по инструкции. А диктует её, понятно, контрразведка. Хотя, что взять с человека? Он вовсе не присягал Айрону на верность. Его ждут во внешнем мире какая-нибудь Гретхен, а также маленькие Гензель и Гретель. Поэтому не стоит подводить его. Он и так постарался предостеречь Айрона и открыл ему некоторые тайные ловушки Спацаллани.
— Вам следует иметь при себе передатчик. — сказал Отто. Они зашли в знакомый зал. И Коэн получил собственное средство связи.
***
Боба и Нэнси он нашёл в курилке. Там находились также неразлучные друзья Джед и Уилл. Последние уже отыскали себе подруг и весело проводили время за столом, где находились и другие незнакомые люди. Боб что-то азартно рассказывал. Слушатели уписывались со смеху. На столе бутылки из-под пива, пепельницы, рассыпан поп-корн. Коэн замешкался, не зная, как незаметнее выманить хоть кого-нибудь из этого бардака. Его толкнули.
— Простите. — пробормотал Айрон, невольно обернувшись.
Человек, толкнувший его, глянул на него поверх затемнённых стёкол. И Коэн понял, что настало время поговорить с Красавчиком. Это был он, только в простой рабочей робе, с щегольским сомбреро на голове. Он даже приделал себе маленькую бородку.
— Адью, мучачо. — сказал Моррис и направился за стойку бара.
