- Самойлов, это я - Кардашов! - отчетливо, не торопясь, сказал Эрик Николаевич. - Приказываю - возвращаться! Достаточно... Приказываю возвращаться!
Белый скафандр на экране выпрямился. Самойлов отряхнул рукавицы, повернулся и зашагал назад.
- Сколько он там? - Эрик Николаевич кивнул на экран.
- Несколько минут. - Тема виновато опустил глаза.
- Эх ты, а еще главный по безопасности... Сколько он взял?
- Ориентировочно - в пределах допустимого.
- Моли бога, чтобы не больше, - жестко сказал Кардашов, - в этом случае отделаешься выговором... А если за пределами допустимых доз - можешь и под суд попасть!
- Но он ведь сам, - попытался защитить Тему оператор.
- Одна дурная голова - беда, а две - это уже катастрофа, - отрезал Кардашов. - Пойдем его встречать...
Тимофеев молчал. Знал, что сейчас возражать директору нельзя.
- Садитесь и пейте чай, - в санпропускнике распоряжалась Никитишна, она привыкла, что ей никто не перечил, - ваш товарищ пока пройдет санобработку.
- Но у меня там аппаратура, - попробовал возразить Тема.
- И она тоже, - ответила Никитишна, - в ту зону я вас не пущу. Обработаем его и костюм, тогда пожалуйста. А сейчас пить чай. Только что заварила для вас.
Кардашов и Тимофеев послушно присели к столу. Никитишна налила чай, но вместе с ними не села, вышла в соседнее помещение.
- Серьезная женщина, с ней не поспоришь. - Тема по-прежнему чувствовал себя виноватым.
- Она свое дело знает, не то что некоторые. - Кардашов едва заметно улыбнулся, и Тема понял, что прощен.
- Понимаете, Эрик Николаевич, так все сложилось, ну и, конечно, Самойлов не подарок, упрям. Уж где вы таких подбирали...
- Не льсти, Тема. Это на тебя не похоже. Что, уже выговоров стал опасаться?
- Гнева начальственного, - расплылся я улыбке Тема.
- Это неплохо, что хоть чего-то боитесь, - сказал Эрик Николаевич. Давай-ка схему, поглядим.
Тимофеев расстелил на столе схему крыши. Кардашов достал из кармана красный карандаш, обвел цифры, где радиоактивность была наивысшей.
- Если убрать эти источники, - сказал он, - уровень фона сразу упадет.
Появилась Никитишна.
- Два раза пришлось отмываться, - сказала она, - после первого душа "светился". Волосы взяли много. Мой бабоньки хотели его постричь, но потом он отмылся... Сейчас придет. Переоденется в чистое и придет. А твои штучки, обратилась она к Теме, - в боксе. Их не отмоешь, но посмотреть на них можно. Иди.
Тема вскочил и бросился к двери.
- Слушайся моих бабонек, они перчатки тебе приготовили, кузнечик! крикнула вдогонку Никитишна. - Теперь могу и с тобой, директор, чайку попить. - Она присела к директору. - Ты к нам временно или насовсем? - впрямую спросила она.
- Сколько продержите, - попытался отшутиться тот.
- Нас не спрашивают ни тогда, когда бегут, ни тогда, когда сюда приезжают, - сказала Никитишна. - Наше дело простое: отмывать вас да одежонку за вами стирать.
- Представляю, что тут было...
Никитишна поняла, что Кардашов имеет в виду тот день...
- Конечно, страшно, - тихо ответила Никитишна. - Когда отмыть не могли, а хлопцев рвать уже начало... Они же в самое пекло лезли, в самое... Их выворачивает, а они улыбаются, успокаивают меня, мол, мамаша, это от дыма... Но я-то тут не первый год, знаю... От дыма, от дыма, говорю, а слезы так и текут... "Лучевка" проклятая... Моем, моем, а они "светятся"... Страшно? Конечно, страшно... Ведь каждого из них знала, они у меня тут чай пили... Знала, что в последний раз вижу. А они улыбаются, чтобы, значит, я их именно такими помнила. И помню такими...
- И после этого...
- А как же я могла после этого уехать?! - перебила Никитишна.
Кардашов увидел ее сморщенную руку, которая спокойно лежала на столе. Синие жилки выступили, они едва пульсировали. Эрик Николаевич быстро наклонился, поцеловал руку. Никитишна погладила его по голове, словно ребенка, руку не отняла.
- Ну, ладно, ладно, - она гладила его по голове, - седой уже. Много, значит, довелось в жизни горя узнать... И много еще впереди, директор. Жалей людей, они ведь как твой кузнечик прыгают. Все торопятся, боятся не успеть.
- Иногда надо, Никитишна. - Кардашов поднял голову.
- Ты уж не ругай их очень, - улыбнулась Никитишна, - хорошие хлопцы, уж я-то чувствую - многих на своем веку повидала. А они у нас, в санпропускнике, не только одежонку меняют, но и душу открывают, хотят того или не хотят. На людях-то героями желают показаться, а когда "светиться" начинают, другими становятся. Без шелухи. У этих хлопцев душа чистая и с рентгенами и без них.
В комнату вошел Самойлов. Увидев директора, улыбнулся. Протянул руку.
- С прибытием, Эрик Николаевич! Чайку нальете? - сказал он.
- Это уж слишком. - Кардашов сделал вид, что сердится. - Не успел явиться и сразу же на крышу. Кто позволил? И почему такая самодеятельность? Ни страховки, ни группы поддержки, ни обеспечения эксперимента. Не узнаю тебя, Самойлов!
- Не гони, Эрик Николаевич, и не шуми, - Самойлов устало откинулся на стуле, - свое дело я знаю, а обеспечение... Был уверен, что пройду без страховки, поэтому и пошел. Сомневался бы, ей-богу, не тронулся бы с места... А насчет дозы... я не враг себе и знаю, что пока тут нужен. Так зачем же мне брать лишние "рейганы", а?.. Вот так-то, директор!.. А теперь можем спокойно выходить на Правительственную комиссию, план действий есть, и ничего взрывать не нужно, да и бессмысленно: там, на крыше, никакая техника не поможет, ручками надо все делать, только ручками... И иного выхода нет.
Вечером состоялось заседание Правительственной комиссии. На сей раз Стрельцов сидел на своем месте, а новый директор АЭС - среди членов комиссии.
- Хоть вчера наш Эрик Николаевич и пытался захватить власть силой, но мы успешно отбили эту атаку, - настроение у Стрельцова было хорошее. - Однако не могу не признать, что его резкий тон несколько взбодрил всех нас, не правда ли, товарищ генерал? - спросил Николай Иванович.
Генерал стремительно поднялся.
- Готов доложить о проделанной работе за минувшие сутки!
- День, - заметил доктор наук.
- За сутки, - упрямо повторил генерал, - так как наши подразделения работали и ночью. Завершено оборудование общежития, вахтовая смена уже ночует там сегодня. Во-вторых, столовая в административном здании сегодня обслужила восемьсот человек за полтора часа...
- Надо полторы тысячи за то же время, - не удержался Кардашов.
- Завтра выйдем на этот уровень, - охотно согласился генерал, - ввели систему самообслуживания, сразу выдаем полную порцию. Обед отличный - сам проверял.
- Значит, вас все-таки пустили на АЭС? - съехидничал доктор наук.
- Так точно! Хотя, извините, пришлось довольно долго убеждать капитана Недогонова, - улыбнулся генерал.
