Кто-то схватил его за рукав.
– Отворилась бездна, и вышла саранча, – захрипел старческий голос, – и дано ей было мучить людей, которые не имеют знака Зверя.
Виктор вздрогнул. Старик в изношенном пиджаке снова открыл рот, дохнув сивушным перегаром и луком, забормотал неистово:
– И он сделает так, чтобы всем, малым и великим, богатым и нищим положено будет начертание на правую руку их…
Старик перевернул ладонь Виктора, больно впился обломанными ногтями.
– Знак Зверя! – закричал он прямо ученому в лицо. – Знак Зверя! Знак Зверя!!
Виктор отдернул руку. В затылке заломило, холодок разлился по позвоночнику.
– Знак Зверя!
Крик старика продолжал звенеть в ушах. Виктор отступал, чувствуя, что еще немного и обратится в паническое бегство.
– Пошел вон, пьянь!
Какой-то проходивший мимо солдат отпихнул старика в сторону. Тот сразу замолчал, будто ему завязали рот. Виктор видел, как ходил ходуном его кадык, мутные старческие глаза беспокойно обшаривали площадь. Потом старик наклонился, подобрал оброненную шапку, и, что-то бормоча под нос, поплелся в сторону убежища.
– Не обращайте внимания, – сказал солдат. – Это местный пьянчуга, у него давно крыша поехала. Но мы его жалеем, когда-то хорошим кузнецом был.
– Все в порядке, – пробормотал Виктор.
И соврал.
В ушах продолжали звенеть каркающие вопли старика, и в груди Виктора нарастал тянущий ком, будто предвестник беды.
– Вам бы не разгуливать здесь одному, – заметил солдат, и теперь Виктор узнал в нем охранника Ингвара. – Почему вы не остались в ратуше?
Действительно, почему? Может, потому, что командованию и без него было, чем заняться? А, может, потому, что Виктору осточертело терпеть присутствие васпы?
– Я там не нужен, – сказал он. – Может, я буду полезен чем-нибудь здесь?
Ингвар дружелюбно улыбнулся.
– Может быть. Я иду к восточной башне. Идемте со мной?
Тучи на западе сгустились, отяжелели. Верхушки сосен и кедров слились в сплошную черную щетину. Надвигался вечер. Возможно, к ночи пойдет первый снег.
«Неуютный мир, – подумал Виктор. – Наверное, только в таком мире, где нет ни тепла, ни радости, ни света могли появиться….»
– Почему о них не знают в Южноуделье? – прерывая собственные мысли, спросил он у Ингвара. – Вернее, знают, но считают не более чем легендами?
Ингвар усмехнулся.
– А что вообще знают жители столицы о периферии? Разве вы не считаете остальные земли Южноуделья дикими и непригодными для жизни?
Виктор неопределенно передернул плечами и отвел взгляд.
– Они всегда были тут, – уже более мягко произнес Игнвар. – Правда, сейчас их стало много меньше. Последние ульи спрятаны глубоко в тайге, и если после сегодняшнего напора мы останемся в живых, вы расскажете о них в большом мире.
– Я слышал, что Дар был когда-то военной базой, – заметил Виктор. – И что там проводились эксперименты…
– Так было раньше, – пояснил Ингвар. – Я не знаю, что случилось потом. Может быть, эксперимент военных вышел из-под контроля. Но теперь васпы не подчиняются человеку, они дикие и очень злые. И давно не входят в контакт с людьми. Поэтому мы очень удивились, когда увидели вашего васпу, да еще и преторианца королевы.
– У них есть королева? – с превеликим любопытством спросил Виктор.
В нем проснулся дух исследователя. Сам Ян не слишком распространялся о себе, а узнать о быте легендарных васпов из уст очевидца было весьма любопытно.
– Они же наполовину насекомые. Конечно, у них есть королева, – удивленно ответил Ингвар. – Разве он вам ничего не рассказывал?
– Он немногословен.
Этот ответ полностью удовлетворил Ингвара. Он понимающе закивал.
– Да, конечно. Вы ведь ученый, так? Тогда вы знаете, как живут общественные насекомые: пчелы, муравьи… осы, опять же. Здесь все то же самое. Самую черную работу по обустройству Улья выполняют непереродившиеся особи – генетические мутанты, шудры. Говорят, они почти неразумны, но никто их никогда не видел, шудры живут в подземных лабиринтах Улья. Из переродившихся основной костяк и «пушечное мясо» составляют солдаты. Куда выше по иерархии стоит офицерский состав – это преторианская гвардия, телохранители королевы. Их куда меньше и они весьма редко выбираются из Улья. Встретить преторианца – к большой беде, – Ингвар помолчал, вздохнул и продолжил. – Ну, и королева, разумеется. Она никогда не покидает Улья и отвечает за общую организацию и появление новых особей.
Как раз особенности размножения васпов Виктор представлял себе неважно.
– Она откладывает личинки? – спросил он.
– О, нет, нет! – замахал руками Ингвар. – Как бы вам сказать… она делает куколок. А потом… я не знаю точно. Оплодотворяет их, наверное.
– А из кого получаются куколки?
Ингвар, до этого воспринимающий расспросы Виктора как само собой разумеющееся, на этот раз поглядел на него с неприкрытым изумлением.
– Вы правда не знаете? – недоверчиво спросил он.
– Правда.
Ингвар сжал кулаки. Его глаза сузились от сдерживаемого гнева.
– Она делает куколок из наших детей, – сквозь зубы процедил он. – Именно поэтому нам так важно отбить сегодняшний налет. Теперь ясно?
– Ясно, – ошеломленно ответил Виктор, помолчал, потом сказал снова:
– Можно последний вопрос?
– Ну?
– Что такое «эссенция королевы»?
Ингвар раздраженно пожал плечами. Похоже, разговор затронул болезненную тему, а потому стал выводить его из себя.
– Впервые слышу. Спроси об этом своего паразита.
Больше никаких вопросов Виктор не задавал.
У восточной башни были подняты забрала бойниц, в них выставили узкие дула пушек. Военные принимали с грузовиков ящики со снарядами, укладывали возле крепостных стен.
– Вы можете помочь разгрузить ящики, – сказал Ингвар. – Но предупреждаю, они тяжелые.
«Взялся за гуж – не говори, что не дюж», – подумалось Виктору.
Он молча подошел к грузовику и принял ящики у подающего. Физический труд изнурял, но отвлекал Виктора от дурных мыслей. Ему даже показалось, что прошла ноющая боль в виске. Пахло смазочными маслами и древесиной, и этот запах почти полностью вытеснил из памяти запах васпы, преследующий Виктора все последнее время. Единственное, что не давало ему покоя – слова Ингвара.
«Она делает куколок из наших детей…»
Виктор помнил свой недавний сон. Или, скорее, видение. Плотные белоснежные коконы, похожие на шары пломбира, которые украшают вафельные стаканчики в руках малышей. Или на кучевые облака, что горделиво и неспешно плывут над морем там, на далекой родине. Или снеговые шапки на вершинах гор…
