- Не говори так! - покачал головой капитан, он осуждающе смотрел на меня. - Рыцарским званием не разбрасываются!
Я отвернулся.
- Извини, я пошутил, - пробормотал я.
Я достал сигарету, все торопливо покинули палатку. Я прикурил и, проверив, что никого рядом нет, торопливо расстегнул лямки панциря и скинул с себя эти половинки. Спрятал его, а также толстую кожаную куртку в углу. Сверху я накинул на себя плащ, повесил на грудь свой гербовый щит - так гораздо легче и удобнее.
В палатку заглянул капитан:
- Собирайся, сейчас подадут сигнал.
Я покинул палатку. Элегия - белая кобыла принцессы, недовольно покосилась в мою сторону и стала перебирать передними копытами.
- Помнишь вчерашние уроки? - спросил капитан.
Я выстрелил "бычком" в сторону.
- Помню, - буркнул я.
Капитан и Покер помогли мне влезть в седло.
- Какой-то ты легкий? - заметил капитан.
- Я не ел с утра, - улыбаясь, ответил я.
На этой лошади голова закружилась с новой силой, я нагнулся и обнял Элегию за шею.
- Выпрямись! - прошипел капитан.
Он стоял рядом и должен был, как старший секундант, вывести меня за ворота. У младшего секунданта Покера лежала на плече моя боевая пика, украшенная лентами принцессы. Я бы сказал, что это не пика, а порядочное бревно с острым стальным наконечником, который иногда ловил скудные солнечные лучи и зловеще поблескивал - не хотелось думать, что в моем теле может возникнуть такая дырка. Меня окружали гвардейцы короля, одни могли это рассудить как знак почести и уважения, я же - как знак черной неблагодарности. Один нахальный ребенок ловко запустил в меня огрызком яблока. Огрызок попал в щит и со звоном отскочил - щит выдержал первый удар.
В это время запели трубы герольдов, вокруг ристалища поднялись рев и свист, птицы испуганно закаркали и заметались в небе. Герольды стали орать, представляя наши звания и титулы. Двое гвардейцев бросились открывать мои ворота.
- Боишься? - участливо спросил капитан.
- Нет, - ответил я, и это было правдой, я действительно не боялся.
Опять пришли мысли о моей временной амнезии и тяжелом случае кретинизма - я просто сплю и вижу затянувшийся длинный сон. Сейчас будет просто мнимая смерть и я, наконец, проснусь у себя на кровати, в комнате, расположенной на третьем этаже, с балконом, выходящим на нешумную, тенистую улицу. Я заварю себе чашечку крепкого кофе, включу радио, послушаю последние новости - наши космонавты должны вернуться с орбиты. Потом выйду прогуляюсь. На дороге машинки - вжик-вжик, вжик-вжик, би-би, би-би. Ничего, скоро кончится этот кошмарный сон.
Капитан потащил Элегию на поле. Я выпрямился в седле, пытаясь придать себе гордую осанку бывалого рыцаря. Прочистив горло, я запел:
- Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам!!!
А перед глазами кадры фильма "Варяг" - объятый пламенем, но не сдающий крейсер.
Трубы в очередной раз заглушили и рев обывателей, и мою песню. Я огляделся: над ристалищем возвышался королевский помост под малиновым балдахином. В огромном кресле, в расшитой золотом мантии, под огромной короной, оттопыривающей пунцовые уши, председательствовал маленький король. Рядом с ним, в кресле поменьше величественно сидела принцесса в лиловом с золотыми змейками платье. На ее голове блестел, соперничая по цвету с волосом, толстый золотой обруч. Волосы, заплетенные в две тяжелые солнечные косы, лежали на груди.
Нет, я и не думал в нее влюбляться - слишком разные у нас характеры, но... я помахал им рукой. Мой жест остался без внимания. На маленьких скамеечках, под престижным балдахином сидели те же лица, что и за обеденным столом. Интересно - они заключают между собой какие-нибудь ставки? Позади всех торчали остроконечные шлемы и алебарды королевских гвардейцев.
Покер протянул мне копье - я с трудом удержал его в своих руках. Капитан, рыцарь Оутли-Шумахер воинственно раскрутил усы:
- Сейчас король даст знак и начнется бой.
Я посмотрел на противоположный край поля, там возвышалась черная гора мой злой гений, барон Ворлок. Его конь был укрыт черной попоной, сам он облачен в черные доспехи, блестящие, как вороненая сталь. Ворлок самовлюбленно поигрывал своим копьем. Через минуту он меня на нее насадит. Мне стало неприятно, даже голова перестала болеть, что-то холодное и липкое выступило на позвонках моего хребта и студеной волной поднялось к затылку, волосы под шлемом неприятно зашевелились. Внизу живота что-то протестующе забурлило, в горле появилась изжога, мне опять стало дурно. Я оглянулся назад, мои ворота уже заперли, путь назад бы отрезан. Оутли одобряюще улыбнулся. На меня смотрели сотни переговаривающихся, жующих и смеющих лиц. Мне хотелось закричать: "Почему именно я?!!!".
Король привстал и что-то бросил с трибуны на песок - похоже на обвитый лентами короткий жезл. Завыли трубы и закричали люди, предвещая начало страшного суда. Я увидел, как барон Ворлок пришпорил коня и помчался мне навстречу.
- Вперед! - заорал капитан.
- Что?
Элегия беспокойно заходила подо мной. Капитан взвыл, выхватил кинжал и уколол круп белой лошади. Элегия заржала дурным голосом и понесла меня навстречу смерти. От неожиданности я чуть не выпал из седла и не выронил пику. Мы стремительно сближались. Наконечник барона зловеще вспыхнул, в небе вынырнуло солнышко, любезно решившее осветить эти, полные драматизма, события. Пика барона была направлена мне в голову, барон по джентельменски решил не играть со мной, бить наверняка. Я болтался в седле из стороны в сторону, шлем съехал мне на глаза и я мчался вслепую, не решаясь его поправить - если я на миг отпущу поводья, то вылечу из седла. Наконечник моего копья выписывал восьмерки, ставя многих в недоумение по поводу нового приема. А тут, как назло, появились позывы к рвоте, не хватало еще захлебнуться в собственном шлеме.
Последние мгновения до сближения я не видел барона, мне было очень плохо, я боролся с горлом, которое дергалось от спазмов. Проиграв эту схватку, я послал всех подальше, ничего не видя и не слыша, я упал на шею Элегии и обильно полил землю под ее копытами из содержимого своего желудка. Где-то в этот промежуток времени мы должны были столкнуться.
После Оутли-Шумахер рассказывал, что было мгновение, когда он точно видел копье Ворлока, готовое пробить мою тупую голову. Вдруг я неожиданно пригнулся и барон Ворлок промахнулся. А потом...
Я хочу объяснить это просто случайностью, потому что в момент столкновения я даже его не видел и не думал о нем, как и начисто забыл про свое копье. Описывая пикой круги и восьмерки, я случайно попал и срезал ремень, которым закрепляется на лошади седло.
И вот что случилось потом, пока я поливал копыта Элегии - конь Ворлока испуганно взвился на дыбы, седло съехало в сторону, а сам Ворлок, потеряв равновесие, стал падать. Ему не повезло, одна нога застряла в стремени и конь тянул барона за собой до края поля, где его поймали мои секунданты. Впрочем, барону Ворлоку было уже все равно, его голове опять досталось.
