Какое-то время мы сидели молча. Я смотрела, как за окном серый рассвет сменяется утром. Судя по тучам, день собирался быть пасмурным, как и большинство дней на этой планете.
По небу прокатился громовой раскат. Сверкнула молния. Огромный, похожий на кривой ствол дерева, столб бело-синего огня ударил с неба вертикально и вспорол землю. Зрелище было потрясающее. Сверкнул ещё один такой же «столб». На этот раз он ударил ближе к лагерю. К окну моего дома. Молнии били в землю одна за другой, и — одна массивнее и ярче другой.
— Это они, — услышала я голос брата. — Напоминают мне, что пора улетать. Я возьму твой корабль, сестра.
— У тебя ничего не выйдет, Славик.
— Я уничтожу иммуналис, — сказал он, словно не слыша моих слов.
Он посмотрел на меня с улыбкой, в которой я увидела понимание и сочувствие.
— Это будет первым шагом, сестрёнка. Демонстрацией безграничной силы моих новых друзей. Они помогут нам сейчас, а мы — спасём их потом. Мы возродим их расу.
— Это очень опасно, а я не хочу потерять тебя снова, — сказала я, устав с ним спорить, но в то же время сердце моё сжималось от страха. — Чёрт, у меня разболелась голова. Пойду, поищу в ванной таблетки.
Я сделала движение подняться с кровати, но Слава меня остановил. Его широкая ладонь легла на мои волосы, и я почувствовала, как по пульсирующей от острейшей боли голове побежало тепло. Приятное и покалывающее.
Внезапно я погрузилась в темноту. И даже пребывая в этом полнейшем состоянии покоя, какая-то часть меня знала: Славка «вырубил» меня специально. Теперь я не смогу помешать ему осуществить то, что он задумал.
Внезапно моего лица коснулось дуновение ветра. Я услышала громовой раскат. Темноту, окутывавшую меня, прорезала вспышка, и в сияющем бело-голубом столбе молнии я увидела человеческую фигуру. За спиной его сверкал и переливался неправильной формы комок света, похожий на крылья. Существо протянуло ко мне руку. Странно, но испуга я не почувствовала.
— Сестра, — услышала я в голове негромкий голос Славы, — теперь они приглашают в гости тебя. Ты познаешь все их тайны, увидишь их старый и новый миры.
— Зачем? — подумала я. И тут же в моих мыслях, будто эхо, прозвучал ответ:
— Пожалуйста, подстрахуй меня, сестрёнка. Если на Земле ничего не получится у меня, то эту миссию выполнишь ты. ТМ
Дружелюбный
интерфейс
Алексей ЛУРЬЕ
№ 5 (984) 2015
Утро мистера Чедвика началось чуть позже полудня. Он был «совой», благо его работа не имела строгих временных рамок. Среди родных и близких Чедвик Ларсон был известен как писатель. Хотя себя он называл «газетным утёнком», так как сочинял псевдоправдивые небылицы из жизни горожан. Людям нравилось читать такое в вечерних номерах «Ньюс». Это опустошало их чашу тревоги и волнения, как любил повторять шеф Ларсона, редактор газеты Гари Бобз. Где находилась эта чаша, Чедвик не знал, и, если честно, не особо хотел знать.
Встав с кровати и доблестно открыв глаза (сей подвиг удавался ему с большим трудом), Чедвик неспешно протопал в ванную комнату, где намеревался принять душ и немного освежить свою заросшую физиономию. Ванная комната была всего лишь скромным уголком его квартиры не более двух метров в диаметре. Да и называлась «ванной» по какому-то недоразумению архитектора. Этот эмалированный чугунный стул с бортиками являл собой чудо минимализма и дешевизны, хотя в техническом паспорте гордо назывался «Сидячая ванна ГР-2». Но большего Чедвик себе позволить не мог.
С привычным чувством отрешённости, он уселся на холодный стул и нажал на кнопку подачи тёплой водяной смеси. Вместо этого на Чедвика полилось обыкновенное ничего. Этим самым «ничего» даже нельзя было толком умыться.
— Что такое?! — возмутился газетный писатель и постучал кулаком по приборной панели душевой комнаты.
Панель пискнула, кашлянула и выдала голограмму перед самым носом ничего не подозревающего человека.
— Вас приветствует программа «Освежитель»! — в воздухе мерцали сиреневые полупрозрачные буквы, — Это ваш первый запуск, требуется провести демонстрофикацию перед началом работы, для этого…
— Демо что? — удивлению Чедвика не было предела.
Он хотел было встать и погрозить кулаком, но вспомнил, что Гари накануне говорил о каком-то новом законе. Согласно ему, государство внедрит систему заботы и контроля для своих граждан. Так как Чедвик жил в муниципальном доме и коммунальные системы находились в управлении государства, то этот закон затронул их, без сомнений.
— Ну, что ж! Политики, наконец, сдались уговорам и решили всё ж позаботиться о нас. Неплохо, — присвистнул Чедвик и ткнул носом в плавающую перед ним надпись «Демо».
— Спасибо за ваш выбор! Ванная комната оборудована по последнему слову техники. Здесь имеется полный набор водных процедур. Таких как: система обдува волос горячим паром, мойка ног пемзой.
Дальнейшее цветовое завывание голограммы потонуло в крике мистера Ларсона, когда раскалённый белый пар вонзился ему в самую макушку. Запахло палёным. Следом последовала новая порция криков и нецензурной брани. Программист мойки ног с пемзой явно был фанатом применения наждачной бумаги для гигиенических нужд. Чедвик попытался встать. Плотная стена раскалённого пара окружила его с ног до головы. Отважный человек не думал сдаваться. Он сделал шаг в горячую белизну. Ступня Ларсона погрузилась по щиколотку в воду.
— Ну, хоть вода приемлемой температуры, — выдохнул Чедвик и оттёр крупные капли пота со лба.
Пальцы газетчика скользили по гладкой поверхности стены в поисках дверной ручки. Раз за разом Чедвик прощупывал каждый миллиметр стены, бывшей ранее дверью, но ручки там не было. Вода прибывала и теперь плескалась в коленях человека.
— Чёрт бы побрал этот закон! Я хочу выйти отсюда! — завопил Ларсон. Около него материализовались сиреневые буквы голографического меню ванной комнаты.
— Демонстрафикационный режим ещё не закончен. Вы хотите его прервать? — гласили зыбкие буквы.
— Ещё бы! — отозвался Чедвик.
— Вы, правда, хотите отказаться от просмотра всех функций.
— Да!
— Демонстрафикационный режим отменён. Запускаю диагностику системы и первоначальную настройку. Ожидайте не более пяти минут. Чедвик скрестил руки и принялся считать про себя. На восьмисотой секунде он сдался и принялся колотить по стене. Вода плескалась в районе пояса мистера Ларсона. Казалось, уговоры и мольбы человека подействовали на машину, и голограмма ответила новым сообщением.
