Джефри Кейн - Нашествие нежити

Глава 6

Из ближайшей телефонной будки Штрауд попытался вызвать такси, но ему ответили, что машину смогут подать не раньше чем через час-два, да и то без гарантии. Все такси в городе разъехались по вызовам, и когда Штрауд оказался на улице, то сразу понял почему. Повсюду завывали сирены. Каждый медик, каждый полисмен, каждый добропорядочный житель Нью-Йорка - все были мобилизованы на борьбу с эпидемией, санитарные машины с ревом пробивали себе дорогу на забитых людьми улицах. Паника царила небывалая. Кое-где отмечались случаи грабежей и мародерства, а следы неведомой болезни встречались на каждом шагу. Число заразившихся ею людей было столь велико, что многие просто валялись в канавах, переулках и на улицах, а еще здоровые боялись к ним прикасаться. Все жертвы напасти были похожи на зомби: вытаращенные глаза и вышедшие из подчинения тела. Они лежали в самых разнообразных застывших позах, где их застала злая сила, сковавшая мышцы и разум. Пробегавший по улице человек столкнулся со Штраудом лицом к лицу, по щекам его катились слезы. - Их слишком много! Боже, сколько же их! Что.., что я могу поделать? Как им помочь? - прорыдал он и, спотыкаясь, бросился прочь. Каким бы сумасшедшим он ни казался, у этого случайного прохожего были все основания для отчаяния. Штрауду стало ясно, что город охвачен безудержным безумием. Шел открытый грабеж магазинов, подростки хватали видеоаппаратуру, проигрыватели, магнитофоны, граждане постарше предпочитали ювелирные изделия. Полиция совершенно очевидно была не способна принимать меры по локализации эпидемии и одновременно унять мародеров. Повсюду, куда бы ни обращал свой взор Штрауд, он видел последствия нашествия этого духа, вселившегося в город, и все это из-за проклятого корабля и неуемного стремления Гордона выстроить небоскреб, подобного которому мир еще не знал. Штрауд не сомневался, что корабль был погребен под землей именно для того, чтобы его никто не потревожил. Но теперь, когда это случилось, что может их ждать? Как бороться со злым духом, который, воздействуя на химические вещества в организме людей, овладевает их разумом и превращает в покорных безропотных рабов? Штрауд заметил пару перепуганных ребятишек, которые, держась за руки, брели неровными шажками, то и дело шарахаясь в сторону от всего, что двигалось. Завидев его, дети попятились, и Штрауд крикнул им, что его бояться не надо, но они, даже не слушая его, уже во всю мочь пустились наутек. Он все же крикнул им вслед, моля Бога, чтобы они послушались: - Бегите в церковь, в любую больницу или в хоспис "Хоспис - своего рода приют, куда поступают умирать безнадежно больные люди."! Под душераздирающий вой сирен Штрауд пробирался к деловому району Манхэттена, к Первому полицейскому плацу, где он надеялся отыскать Натана. Дозвониться до комиссара он так и не смог. Внезапно из переулка за его спиной выскочил обезумевший крепыш, яростно размахивающий кувалдой. Штрауд почувствовал его приближение лишь за несколько мгновений до того, как тот обрушил на него свое страшное оружие. Штрауд увернулся и нанес ему короткий прямой удар в живот. Нападавший, похоже, даже не заметил сокрушительного боксерского удара, и по его пустым глазам и мертвенной бледности кожи Штрауд понял, что имеет дело с жертвой неведомого недуга. Тот же самый неестественный зеленоватый отлив на белках глаз, который он наблюдал у Вайцеля. Как бы то ни было, безумец жаждал уничтожить Абрахама Штрауда. Вот только почему? Штрауд сумел перехватить рукоять кувалды, он дергал и выкручивал ее, но зомби удерживал орудие убийства с невероятной силой. Штрауду ничего не оставалось делать, как прибегнуть к жестокому удару коленом в пах. Раз за разом применял он этот коварный прием, но противник, казалось, даже не ощущал боли. Более того, силы его прибывали в то время, как Штрауд чувствовал, что быстро слабеет. Рукоять кувалды медленно, но неумолимо выскальзывала из его немеющей ладони. Еще мгновение - и кувалда раздробит Штрауду череп вместе со стальной пластинкой и всем прочим... И тут Штрауд заметил приближавшийся на предельной скорости автомобиль. Вцепившись свободной рукой нападавшему в горло, Штрауд стал теснить его к мостовой, лихорадочно сообразив, что расчет его должен быть точен до долей секунды. Зацепив стопой щиколотку противника, он выпустил рукоять кувалды и горло зомби и обеими руками изо всех сил толкнул того под мчащуюся машину. Страшный удар о решетку капота, и тело нападавшего исчезло под кузовом. Штрауду показалось, что сквозь протестующий скрежет шин и вопль автомобильного сигнала до него донесся вырвавшийся из мертвого тела голос: "Эшруад... Эшруад..." Смертоносная кувалда отлетела далеко через улицу и лежала в канаве. К ней подошел еще один зомби, судорожным механическим движением согнулся в поясе и поднял, удобнее перехватывая рукоять. Из подъездов, из-за мусорных баков высыпали новые и новые зомби, которые, размахивая бутылками, железными прутьями, кирпичами - что попало под руку, - начали медленно и угрожающе обступать Штрауда. Из сумевшего наконец затормозить автомобиля выскочил какой-то человек, который неожиданно окликнул Штрауда по имени: - А вот и вы, Штрауд! Садитесь в машину! Это был Лойд Перкинс, помощник комиссара Натана. - В больнице сказали, что вы ушли. Не очень умно с вашей стороны разгуливать по городу пешком, - упрекнул он Штрауда. - Давайте поскорее сматываться отсюда, Лойд! - Штрауд поспешно забрался на сиденье рядом с водителем. Перкинс включил заднюю передачу и чуть ли не полквартала волочил автомобилем сбитое тело. Потом медленно объехал его и утопил педаль газа. Оглянувшись, Штрауд увидел, как собиравшиеся убить его зомби, сгрудившись в толпу, тупо смотрят на распростертые у их ног останки. - С того часа, как вы поднялись на поверхность из котлована, сообщил Перкинс, - у комиссара идет совещание за совещанием. Должен сказать вам, Штрауд, что все - я имею в виду население города - сошли с ума, одни из-за этой.., штуки, другие - просто от страха. - Считаете, что мы допустили ошибку, спустившись в котлован, Лойд? - Не думаю, что это могло бы что-нибудь изменить. Комиссар, кстати, постоянно следил за вашим состоянием. За состоянием Леонарда и Вишневски тоже... - Как там доктор Вишневски? - нетерпеливо перебил его Штрауд. - Сейчас в безопасности. В палате для буйных в "Бельвю". - Бедняга, - горестно вздохнул Штрауд и услышал исходящий из стальной пластинки у него в голове голос, взывающий к нему безотлагательно найти Вишневски. - В данный момент, откровенно говоря, нам не до Вишневски, раздраженно буркнул Перкинс. - Весь город будто спятил. - Отвезите меня в "Бельвю". Мне надо срочно повидать Вишневски. - Мне велено доставить вас к Натану, к нему мы и едем. - Сначала в "Бельвю", а... Перкинс вытянул из внутреннего кармана пиджака смит-вессон "Смит-вессон - одна из известнейших систем револьвера." 38-го калибра и многозначительно положил к себе на колени. - Доктор Штрауд, - неприязненно произнес он. - В Чикаго вы, может, и авторитет, но у нас здесь Нью-Йорк. Мы едем к комиссару. Перкинс провел Штрауда в зал заседаний, где Натан обсуждал положение дел с мэром и членами муниципального совета. Последовали короткие представления, и тут Штрауд увидел среди присутствующих доктора Кендру Клайн. Джеймс Натан сообщил собравшимся, что доктор Штрауд является одним из трех археологов, которые спускались в котлован для осмотра затонувшего корабля. - Но он единственный, кто вышел из комы, причиненной этим.., этой болезнью, - добавил Натан. - Если у вас есть какие-либо вопросы, доктор Клайн, думаю, ответит вам подробнее. - Надо ли понимать, что вы обладаете врожденным иммунитетом против этой болезни? - спросил мэр, высокий мужчина с редеющими волосами и растущим брюшком. Вид у него постоянно был такой, будто он играет в покер с шулерами и заранее знает, что его обчистят. - Я не был в коме, мэр, - уклончиво ответил Штрауд. - Всего лишь потерял сознание. Доктор Клайн может подтвердить. Кендра Клайн поджала губы и кивнула: - По всем нашим данным, это именно так. - Значит, даже при контакте вы не заразились этой.., болезнью? - Нет, сэр. - А вот Леонард заболел, и доктор Вишневски тоже... - В случае с Вишневски, - уточнил Натан, - болезнь проявилась в форме безумия. - Мне рассказали, что он пытался убить меня киркой, - вмешался Штрауд. - Но это был не доктор Вишневски. - Есть множество очевидцев, - предостерегающим тоном вставил Перкинс. - После того как я вышел из того состояния, которое доктор Клайн приняла за кому, - возразил Штрауд, - меня еще дважды пытались убить эти.., эти управляемые люди. Доктор Вишневски действовал не в припадке безумия, а по приказу. Нечто управляет всеми этими событиями. Заявление Штрауда вызвало тревожный шумок в зале. Мэр встал и принялся расхаживать вдоль длинного стола. - Скажите, доктор Штрауд, у вас есть какие-нибудь догадки, что может представлять из себя это нечто? - Могу только предположить, сэр, что это выходит за рамки нашего обычного понимания... На доктора Леонарда рассчитывать мы не можем... Так что без помощи Вишневски... Я совсем не уверен, что мы сумеем разобраться, с чем столкнулись, пока не станет слишком поздно. - Так что вы предлагаете, доктор? - Во-первых, я бы хотел, чтобы доктора Вишневски освободили под мою ответственность. Во-вторых, чтобы нам вернули для всестороннего изучения все предметы, которые мы принесли из котлована, и... - Вы просите нас выпустить человека, который вас чуть не убил? изумился один из сидевших за столом, но мэр повелительным жестом руки призвал его к молчанию. - Продолжайте, доктор, - предложил он Штрауду. - Под моим руководством и присмотром доктор Вишневски может помочь осуществить наш первоначальный план нормализации создавшейся ситуации. - Ив чем же он заключается, сэр? - Первое и самое главное, мы должны знать противника. Нам нужно понять, что означает этот корабль.., как он попал сюда, зачем и почему... Необходимо понять, что означают эти.., кости в его трюме. - Те, что вы вынесли на поверхность? - спросил Наган. - Да самые обыкновенные человеческие кости... - Вот именно. - Нет, мне это очень не нравится, - запротестовал вице-мэр, тот самый, которому мэр не дал договорить несколько минут назад. - А предположим, что Вишневски опять попытается прикончить Штрауда и на этот раз преуспеет? И предположим, что об этом прознают газеты и... - Да пошли вы к черту со своими газетами, Деннис, - рявкнул мэр. - Вы что, не понимаете, что идет.., война, настоящая война. Мы вызвали Национальную гвардию, ввели военное положение и комендантский час. Лицо мэра побагровело, но он усилием воли взял себя в руки. - Штрауда нам рекомендовали Леонард и Вишневски, и, несмотря на то, что некоторые из нас могли читать или слышать о докторе Штрауде, он сейчас для нас единственная надежда. Ракетный залп по кораблю не поможет нам подавить эпидемию и рассудок девяти сотням или уже тысяче людей, пострадавших от этой напасти, не вернет. - Значит, вы принимаете мои предложения, сэр? - обрадовался Натан. Предоставим доктору Штрауду полную свободу действий? - До определенного предела, Натан.., и вы, Штрауд.., до определенного предела... Нам нужны результаты, и быстро. Мы должны продемонстрировать общественности, что не сидим сложа руки, а энергично боремся с этой.., штукой. В этом вам, доктор Штрауд, всю посильную помощь окажет доктор Клайн. - Что?! - переспросила застигнутая врасплох Кендра Клайн. Послушайте, мэр Лими! Я ведь не состою на службе у Нью-Йорка... И к тому же нужна в больнице Святого Стефана. Меня там ждут пациенты, результаты анализов, опыты, наконец... - Доктор Уоллес уже направил вам на смену двух ваших коллег, - твердо заявил мэр Билл Лими. - Мы должны действовать наступательно и по всем возможным направлениям, доктор Клайн. Поэтому попрошу, во-первых, наблюдать за состоянием доктора Вишневски и, во-вторых, оказывать всяческое содействие Штрауду. Вы меня поняли? Кендра согласно кивнула, но внутри у нее, понял Штрауд, все так и кипело от возмущения. - Сделаю все, что в моих силах, но за последствия не отвечаю, упрямо проговорила Кендра. - Ну, ладно.., вот и хорошо. - Лими с облегчением перевел дыхание. Виш мой старый и близкий друг. Думаю, вам, Натан, и вам, Штрауд, пора навестить его. Охваченный все растущим и растущим отчаянием, Артур Вишневски без устали бился головой в мягкую обшивку двери узилища, куда его ввергли проклятые демоны. Его обуревал страх перед их возвращением, страх перед тем, что они с ним сделают, когда вернутся, страх, что они пожрут его тело.., так ужасен и зловещ был вид этих крабоподобных тварей.., а во что превратился Штрауд - нечто такое отталкивающее, что нестерпимое омерзение стиснуло сердце Вишневски и заставило его схватить кирку, чтобы искромсать в куски это чудовище, Штрауда... Как только Штрауд попадется ему на глаза, Вишневски непременно его убьет. Теперь он знал, что такое на самом деле Штрауд, известно стало и его настоящее имя - Эшруад, а Эшруад должен быть уничтожен. Вишневски не знал, что означает имя Эшруад, но для него оно олицетворяло врожденное зло. Прежде он никогда не слышал этого имени, но что-то в его мозгу вдруг вспыхнуло непримиримой ненавистью к тому, что скрывалось под маской Штрауда. Он неумолчно вопил, требуя привести к нему Штрауда. Даже со связанными руками он найдет способ убить его, как обещал.., обещал себе? Нет, не себе, кому-то еще, но кому же.., нет, никак не вспомнить... Вишневски не переставал таранить дверь с той самой минуты, как его бросили в этот застенок. Он почти не помнил пыток, которым подвергали его эти отвратительные и гнусные твари, боли от истязаний он не чувствовал, одно лишь омерзение и ненависть к ним - к ним ко всем, - но особенно к Штрауду. Штрауд был главный колдун, их предводитель. "Плюй в Эшруада", - требовал без умолку звучавший у него в голове голос. Но что может сделать его слюна такому кишащему паразитами чудовищу, как Штрауд, с его силищей, с его торчащими, как у дикого кабана, клыками?! "Плюй!" - приказал голос. Виш повиновался, заляпав мягкую обивку двери бурой тягучей жижей, от которой потянулось облачко дыма. Дым собирался в палате сизыми слоями, горящие ткань и перья обивки пыхнули черным плотным облаком, и Вишневски зашелся в кашле... В уши ему ворвался оглушительный трезвон колоколов сработала противопожарная сигнализация. Дверь распахнулась, и в палату ворвались два чудовища, мотая кабаньими головами, они схватили Вишневски своими противными щупальцами. - Где Штрауд? Приведите Штрауда! - закричал Вишневски, тщетно пытаясь освободиться от мертвой хватки мучителей, тащивших его сквозь удушливый дым прочь из палаты. "Плюй! Плюй в них!" - потребовал голос. Но тут в его тело вонзилась игла шприца, и через секунду Вишневски, ничего уже не соображая, бессильно упал на колени. Последнее, что он ощутил, - это омерзительные прикосновения щупалец, обхвативших его поперек спеленатого смирительной рубашкой тела и поднявших с пола, в голове вдруг стал нарастать звон колоколов противопожарной сигнализации, заглушивший отдававший ему приказания голос. Вишневски очнулся в стерильно белой пустой и обшитой мягкой обивкой палате. Неподалеку от него на полу подрагивал огромный шар изрыгнутой им бурой тягучей жидкости. Он чувствовал страшную слабость, голова кружилась, как от дурмана, мысли пришли в полное замешательство и смятение. Вишневски силился вспомнить, кто он, где находится, что с ним случилось, почему опутан смирительной рубашкой... Но в голове царила абсолютная пустота, и когда он поднял глаза на толстое армированное стекло в двери, то обнаружил стоявших за нею людей, которые глазели на него так, словно он был сумасшедшим. Он изо всех сил напрягал свою память, но ответов в ней не находил. Кто он? Где находится? Кто его тюремщики? Вишневски будто наяву ощущал разверзшуюся где-то внутри него бездонную пропасть, и там, в этой пустоте, таилось его сознание и память о событиях, которые привели его в эту палату. - Где я? - прокричал он уставившимся на него через стекло глазам. Он вскочил и устремился к двери. - Я требую, чтобы вы ответили, кто вы такие и где я нахожусь! Кто здесь у вас главный? Позовите его сюда, я должен с ним поговорить! Но собравшиеся за дверью продолжали внимательно смотреть на него так, словно наблюдали за каким-то насекомым, забавляясь его бессмысленными суетливыми прыжками, прежде чем раздавить одним движением пальца. В ярости и отчаянии Вишневски ударился всем своим тщедушным тельцем в дверь, еще и еще, еще и еще, тщетно взывая о помощи... Но никто на его мольбы не откликнулся.