6
Поздний ужин прошел на удивление хорошо. Даже Кенд присоединился к взрослым и Джаэль стал расспрашивать его о том, чему он научился за время его пребывания на Земле. Морган смог наблюдать за взаимоотношениями этой странной семьи вблизи. Нами и Эйрил очаровали его. Нами была неглупа, но она была чересчур запугана, к такому заключению пришел Морган, беседуя с ней и наблюдая за ее поведением. Будучи номером 6, она жила жизнью раба, жизнью, заполненной страхом, что любой встречный может взять ее под свой контроль. Такая жизнь исказила ее характер, вырывала ее из спокойного маленького мирка. Эйрил, наоборот, была трепетной и блестящей, уверенной в своих возможностях и себе.
Наблюдая за мальчиком в спокойной домашней обстановке, Морган обнаружил, что это маленькое тоскующее создание. Но тоска всегда в нем сопровождалась чувством гнева, мучительным сознанием своей неполноценности и каким-то предчувствием крушения всех надежд.
Когда Нами пошла мыть посуду, Джаэль обратился к мальчику, своей резкостью полностью разрушая доброе настроение вечера.
- Теперь иди к себе в комнату. Мы хотим подышать свежим воздухом, а значит должны будем раздвинуть шторы.
- Но... мне бы хотелось побыть еще немножко с вами.
- Но я же сказал тебе, - и высокая фигура Джаэля нависла над мальчиком, - что ты должен идти в свою комнату! Ты, как видно, был недостаточно наказан за то, что ты делал сегодня с нашим гостем.
- Пожалуйста, - прервал его Морган, - не надо заставлять его страдать из-за меня.
- Ты так нежен с ним. Может ты еще захочешь взять его к себе на колени? - резко обратился к нему Джаэль.
Издевательский тон Джаэля заставил Моргана покраснеть, но он не стал ничего говорить и Кенд, подчинившись, нехотя побрел в свою комнату.
- Ты не должен вредить мальчику, - сказал Джаэль, - ты еще не можешь осмыслить его жизни.
Морган взял себя в руки и заметил спокойным тоном:
- Неужели все риганцы так воспитывают своих детей? Одна минута теплоты, а в следующую минуту - ледяной тон.
- Кенду необходимо учиться. Мы должны выбить из него это дурацкое сопротивление.
- Заставить его привыкнуть к мысли, что он будет меньше номера 80, это ты имеешь в виду?
- Совсем нет. Его психические силы неприкосновенны, их никто не трогает. Он может развивать их так, как позволяет его потенциал. Время от времени он делает вылазки против меня, против Эйрил. Изучение каждого ума - это сказочно прекрасная игра, и не смотри на меня таким шокированным взглядом.
- Но ты же говоришь, что он делает вылазки даже против тебя, уточнил Морган.
- Да. Я чувствую его упражнения. Он выползает из своей оболочки и касается моего мозга, щекочет его, изучает. Конечно, он не может затронуть меня по-серьезному, но должен отметить, что его щекотанье день ото дня становится все сильнее.
- И ты позволяешь ему делать это?
- Я не боюсь его! Иногда я позволяю ему зайти в его упражнениях так далеко, как позволяют ему его силы, и он в конце игры уходит с чувством достигнутого успеха. В следующий раз я наскакиваю на него, - в психологическом смысле, ты понимаешь, что я говорю о психическом вмешательстве, - и бросаю его в Черноту. Он должен понять, что жизнь непредсказуема, что надо всегда быть настороже.
- Я полагаю, что такой образ действия ты не считаешь жестоким? Я имею в виду, что иногда ты позволяешь ему вести себя таким образом, а следующий раз наказываешь его за это?
- Жестокость! Неужели ты на самом деле считаешь это жестокостью? Ребенок должен учиться. Он должен быть подготовлен к жизни.
- Но стоит ли готовить его такими жестокими методами?
- Мир жесток.
Морган понял, что его доводы здесь бесполезны. Риганцы не воспринимают концепций жестокости и сострадания в том смысле, как их понимают земляне. Джаэль не считал свои противоречивые действия по отношению к ребенку плохими, он даже не понимал, что его метод наказания жесток. Его, по всей видимости, воспитывали таким же образом, то поощряя, то дурно обращаясь, а теперь он действительно знал, что в его мире тяжелая непредсказуемая жизнь и он собирался тому же учить своего племянника.
- Иногда, - подхватила разговор Нами, - Джаэль нападает на Кенда даже тогда, когда тот не сделал ничего плохого, таким образом атака оказывается совершенно неожиданной. Джаэль - хороший учитель. Кенд уже осознает, что быть бдительным - это главное условие нашей жизни.
- Мы шокируем нашего друга землянина, - вмешалась Эйрил. - Морган, ты должен понимать, что мы показываем ему не только отрицательные стороны жизни. Мы также много работаем с ним, чтобы привить ему понятие чести, потому что честь - это очень важное понятие, которое он должен усвоить. Мы все так тесно связаны друг с другом, что обещание, данное человеком, должно его к чему-то обязывать. Подчинение Законам управления и чести является нашей главной добродетелью. Постарайся отнестись к нам без предубеждения. Мы не монстры.
- Я никогда так о вас не думал, - ответил ей Морган, ему нравилось смотреть в ее глаза. Он обратился к Джаэлю: - Мы должны еще что-нибудь сегодня делать?
- Ты устал?
- Я измучен. Ваш Вечер вызовов истощил меня больше, чем любая физическая драка.
- Ну тогда отправляйся спать. - Джаэль был на удивление великодушным. - Ничего не случится, пока мы не захотим этого. Возможно через пару дней мы начнем работать над списком Путешественника.
- Завтра, - твердо произнес Морган.
- Очень хорошо. Завтра. У вас, землян, не хватает терпения. Если мы будем работать в таком темпе, как ты начал, то мы не дотянем до конца задания.
Морган даже не пытался спорить на этот раз. Тепло, сытная пища и возможность расслабиться привели к тому, что его стала одолевать усталость. Дом был чужим, но сейчас он казался для него раем. Он быстро пожелал всем спокойной ночи и пошел через холл к себе в комнату. Проходя мимо двери, за которой находилась комната Кенда, он задумался о том, что делает в темноте мальчик. Возможно он сейчас рассматривает город, ведь только в темноте он может сделать это. Внезапно в нем пробудилась симпатия к этому ребенку, с дня рождения замкнутому в зашторенной квартире, которого то балуют, то оскорбляют, но никогда не ласкают. С точки зрения землянина у ребенка была ужасная жизнь. В конце концов, подумал Морган, мальчик за столом почувствовал хоть намек на дружеские чувства, когда он заступился за него.
Морган быстро разделся и лег в кровать. У него не было даже сил принять душ. В квартире стояла тишина. Другие ее обитатели еще не спали, но звукоизоляция была великолепная. Во всем большом высотном здании была мертвая тишина и это безмолвие усыпило его. Он погрузился в состояние между сном и явью, ощущая приятное тепло, перед его внутренним взором возникали какие-то образы. Он глубже погрузился в подушки и весь отдался приятным ощущениям.
