Допустим, автор хочет показать, что люди всегда остаются людьми, при любых обстоятельствах — на Земле, в космосе — везде. Такая установка характерна для одного из самых популярных фантастов последних десятилетий — Кира Булычева.
Булычев вошел в литературу с серией коротеньких остроумных рассказов "Девочка, с которой ничего не случится". Девчушка эта — дошкольница, зовут ее Алиса. Думаю, что здесь имеет место литературная перекличка со знаменитой Алисой из страны Чудес Льюиса Кэрролла. Страна Чудес булычевской Алисы — это будущее, XXI век. Там происходят невероятнейшие события: марсиане присылают на Землю послов, в зоопарке растет живой динозавр Бронтя, людей передают радиоволнами, из космоса являются пришельцы, притом крошечные, вдвоем усаживаются на ягоду земляники. И в этих событиях принимает участие маленькая девочка, девочка как девочка, наивная и непослушная, словоохотливая и открытая, смелая и добрая. А смела она потому, что все к ней добры, и открытая потому, что все к ней добры, и ничего плохого с ней не случится потому, что все к ней добры.
Булычев написал также повесть "Девочка с Земли" и сборник рассказов "Люди как люди", в котором повествует об обыкновенных людях в необыкновенных обстоятельствах. Один из рассказов в сборнике — "Трудный ребенок".
На орбите нашли космическую шлюпку с инопланетными малышами. Видимо, в какой-то критический момент взрослые звездоплаватели выбросили их с гибнущего корабля, а сами не сумели спастись. Малышей раздали по семьям в надежде, что так они лучше свыкнутся с земными условиями. И вот в обычном семействе живет крылатый пришелец Кер, злющий, каверзный, угрюмый и упрямый, этакий малолетний преступник, взятый на воспитание. Всех больше возится с ним многотерпеливая бабушка, в прошлом педагог, обхаживает, разговаривает, читает вслух… Но результата нет. Живет в доме волчонок и смотрит в лес.
Но когда Кера передают в интернат, он все-таки убегает к бабушке. Хотя по-прежнему держится независимо и мрачно, но, очевидно, ценит семью, где с ним возятся.
Потом бабушка умирает. А вот Катеринка, родная внучка ее, как бы названая сестра Кера, воздушная спортсменка, терпит аварию, Кер кидается к ней на помощь. Сам калечится, но девочку спасает.
Не зря вкладывали душу в трудного ребенка.
Этот рассказ в основе своей психологический — рассказ о трудном ребенке, о многотерпении доброй бабушки, бывшей учительницы. А что внесла в произведение фантастика? Фантастические трудности. Не просто упрямого мальчика — пришельца удалось облагородить.
Еще один рассказ Булычева. На далекой планете Илиге идут всекосмические соревнования. И ужасно горюет зеленоволосая девушка, которая в азарте нарушила правила, теперь боится, что из-за нее не допустят на соревнования однопланетников. Дело в том, что она засиделась на старте, и, догоняя, не утерпела и "фликнула". Что означает "фликнула"? На ее планете существа с особой наследственностью: в минуту опасности они могут превратиться в птицу. В первобытных дебрях это было полезно, полезно и на мостовой, чтобы от машины ускользнуть, но у спорта жесткие правила. В беге соревновались, а не во "фликанье".
По мысли автора люди везде остаются людьми: добрые — добрыми, сильные — сильными, азартные — азартными.
— Но ведь об этом можно было бы рассказать и без фантастики, — возражают нередко читатели.
Можно было бы. Но тогда исчез бы дорогой Булычеву мотив постоянства человеческой натуры, превосходства человека над любыми, самыми фантастическими обстоятельствами. На Илиге, в космосе, везде человеческое побеждает технику, время и пространство.
Еще один пример психологической фантастики, совсем недавний — один из последних рассказов Д. Биленкина "Проба личности", где изображено невозможное в нашей жизни: встреча школьников с человеком из прошлого, исторической личностью, причем не из лучших.
В рассказе техника будущего решила задачу создания "фантомов" — как бы копий людей, но говорящих и рассуждающих, как подлинные существа. И вот в кабинете фантомотехники школьники по своему почину сотворили копию Фаддея Булгарина, литератора времен Пушкина, состоявшего на службе в III жандармском отделении. Александр Сергеевич не раз высмеивал его в своих стихах ("Видок Фиглярин, сидя дома, решил…" и т. д.). Представляете себе, с каким отвращением школьники будущего, юные граждане, привыкшие с детства к принципиальности и самоуважению, смотрят, как юлит перед ними псевдо-Булгарин. Сначала отпирается, отрицает свою вину, потом оправдывается, бухается на колени, противно кается, оплевывая сам себя. Очень уместна здесь могучая фантастика, показывая реальное через невозможное. Любопытно, однако, что нашлись критики; которые вступились за Булгарина, начали оправдывать его: да, сочинял доносы, но ведь это служба была такая, а с другой стороны — и с хорошими писателями дружил, сам издавал, писал, фантастику между прочим, даже популярен был в свое время.
Но в этом рассказе мы уже выходим на границу следующей области фантастики, сатирической.
…ради осмеяния и осуждения
Верно, фантастика с ее склонностью к преувеличениям не всегда уместна, если автору хочется изображать психологические тонкости, передать свои наблюдения над сегодняшними людьми, сегодняшней обстановкой. Но те же преувеличения очень хороши для ядовитой сатиры, для возмущенного обличения.
Фантастическая сатира так обширна, что ее можно разделить на две разновидности, выделить сатиру политическую, бичующую открытого врага — внешнего, и сатиру, так сказать, домашнюю, направленную на лентяев, формалистов, трусов, ловкачей, болтунов, очковтирателей, на жадных строителей собственного гнездышка, т. е. на мещан. В словаре Ожегова читаем: "Мещанин. Человек с мелкими интересами и узким кругозором".
Человек этот — "с мелкими интересами и узким кругозором" — оказался серьезной проблемой в 20-х годах. И на мещанство обрушились сатирики 20-х годов, в их числе был Владимир Владимирович Маяковский. В свои произведения он ввел фантастику, даже научную. Мы имеем в виду пьесы "Клоп" и "Баня".
В "Бане" играет важную роль типичная для научной фантастики машина времени. Прибывшая на ней Фосфорическая женщина из 2030 г. приглашает в будущее героев пьесы. Но "будущее примет" не всех, лишь тех, "у кого найдется хотя бы одна черта, роднящая с коллективом коммуны, — радость работать, жажда жертвовать, неутомимость изобретать, выгода отдавать, гордость человечностью… Летящее время сметет и срежет балласт, Отягченный хламом, балласт опустошенных неверием".
