папа, — мы могли бы просто радоваться жизни.
— Ты не сам это придумал, — фыркает мама. — И к черту твои простые радости жизни.
За спинами тех, кто столпился вокруг нас с малышкой, появляется невысокий седой крепыш. Я знаю его как отца Алисии и мужа Эмили, но для мужчин он в первую очередь главный специалист по топливу на нашем страт-корабле — то есть персона, известная всем и каждому. Я полагаю, что он, как мудрый человек, явился почтительно полюбоваться новорожденной. Или просто заглянул за своими женщинами?
— Здравствуйте, инженер Палджор, — приветствует его Недди в ипостаси советника.
— Мне нужно поговорить с ее святейшеством.
Канджур Палджор кланяется и подходит к моей кровати.
— Если позволите, ваше святейшество.
— Конечно.
Все покидают комнату, за исключением Палджора, Иэна Килкхора, Киипы и меня. На мои плечи опускается бремя ответственности. Как будто вес всех предметов на корабле, которые плавали в невесомости, сложился воедино, когда гравитация вернулась, и этот суммарный вес лег на меня и мою крошечную дочь. Счастливое мгновение разбилось как стекло, разлетелось в прах. Килкхор занимает место телохранителя у моего изголовья, но я уже знаю, что от новостей, которые принес Канджур Палджор, боевые искусства Иэна меня не защитят.
— Ваше святейшество, прошу великодушно простить меня, — произносит Палджор.
— Говори.
Он переводит взгляд на Килкхора и снова на меня.
— Я бы предпочел сообщить новости вам лично, ваше святейшество.
— Считайте, что Иэн одновременно здесь есть и его нет, — отвечаю я Палджору. — Как своего рода загадка или коан. Он говорит полезную правду.
Палджор кивает и касается моей руки.
— Около пятнадцати часов назад во время проверки топливного бака я обнаружил серьезное навигационное отклонение. Прежде чем довести эту проблему до вас, я провел тесты, чтобы убедиться, что не сделал ошибки в расчетах и не отреагировал слишком остро на ситуацию, не имеющую особых последствий.
Он прерывается и трогает одеяльце Киипы.
— Насколько мне вдаваться в детали, ваше святейшество?
— Пока что без деталей. Изложите суть.
— В течение ста двадцати часов «Калачакра» на полной скорости двигалась с небольшим отклонением от курса.
— Как? Почему?
— Прежде чем я отвечу, позвольте заверить вас, что мы уже скорректировали отклонение и скоро ляжем на правильный курс.
— Что значит «скоро»? Почему не прямо сейчас?
— Ваше святейшество, старпом Фотранг проложила временный курс, который приведет нас на прежнюю траекторию в направлении Гуге. Но теперь нам некоторое время придется компенсировать внеплановое расхождение с изначальным курсом.
— Скажите ее святейшеству, чем нам грозит это гребаное «внеплановое расхождение»! — требует Иэн Килкхор.
Я совершенно шокирована. Поворачиваюсь к своему другу и телохранителю:
— Иэн! Я думала, тебя здесь нет. Или ты как раз ушел, а оставил взамен ту часть себя, которая считает меня полной идиоткой? Убирайтесь, мистер Килкхор. Быстро.
Килкхору хватает благоразумия и такта подчиниться. Киипа, встревоженная моей вспышкой, крутится у меня на плече.
— Опасность, — говорю я Канджуру Палджору, — заключается в избыточном расходе топлива. Если мы слишком далеко отклонились от курса, нам не хватит запасов антиматерии, чтобы добраться до Гуге. Я верно описала нашу ситуацию?
— Да, ваше святейшество.
Он не преклоняет колени, как волхвы перед младенцем Христом, но приседает так, что наши лица оказываются на одном уровне.
— Я думаю — я почти уверен, — что у нас хватит топлива, чтобы завершить полет. Но сейчас даже самая малая разница может оказаться критической. Если возникнет еще хотя бы одна ситуация, которая потребует корректировки курса…
— Мы можем не долететь.
Палджор кивает и похлопывает Киипу по крошечной спинке — жест утешения.
— Как это вообще случилось?
— Человеческий фактор. Увы.
— Скажите мне, что произошло.
— Небрежность. Невнимание к данным, которые должны были предотвратить расхождение с курсом.
— Чья небрежность? Капитана Ксао?
— Да, ваше святейшество. Нима говорит, что за последние несколько недель его психика пошатнулась. То, что она считала эксцентричностью ума, оказалось возрастной деградацией. Капитан слишком долго не ложился в гибернацию и пережил слишком много стрессов. И он чересчур доверяет надежности электронных систем.
И еще он решил, что эскиз мандалы, посвященной нашей Надежде, важнее, чем его обязанности капитана, ведь страт-корабль запрограммирован добраться в пункт назначения на автопилоте. А в результате капитан сам ушел в режим автопилота.
— Где он сейчас? — спрашиваю я Палджора.
— Спит под медицинским наблюдением. Не урсидормизиновым сном, просто отдыхает, ваше святейшество.
Я благодарю Палджора и отсылаю его прочь.
Прижимаю к себе Киипу и утыкаюсь носом в ее сладко пахнущее личико.
Завтра я скажу Ниме, чтобы она велела своей команде оставаться не-спящими призраками, пока мы не будем точно знать все последствия ошибки капитана Ксао. Пока не станет понятно, удалось ли нам спастись от страшной участи — броска в никуда.
* * *
Моя малышка Киипа крутится в своей плетеной колыбели, и никакие ремни ее не удерживают. Я не боюсь, что она уплывет, если выключат гравитацию. Киипа обожает моменты невесомости. Она пользуется ими, чтобы упражнять свои руки-ноги и исследовать нашу каюту, где полно интересных вещей: статуэтки Будды, настенные украшения, звездные карты из металлической проволоки, модели космических кораблей. Киипе пять месяцев, и она явно считает себя большим зябликом или маленьким дельфиненком. Она порхает по воздуху или подпрыгивает на волнах, которые сама же и создает. Когда гравитация включена, Киипа перемещается по каюте ползком — медленно, но упорно. Маленькая попка движется вверх-вниз. На личике сосредоточенная гримаса, кончик розового языка высунут от усердия.
Будучи Далай-ламой, как говорят многие, я не должна была становиться матерью этого кальмарчика. Но у Карен, Саймона, Чжецуна и мамы Чжецуна другое мнение. И все они заботятся о Киипе. Даже советник Ти признает, что зачатие и рождение ребенка утвердили меня в чувстве кармической правильности происходящего сильнее любых других событий. Благодаря моей счастливой девочке я лучше выполняю свою работу. Святую работу.
Тем, кто неодобрительно цокает языком при виде Киипы, которая вертится у меня на руках, я говорю так:
— Этот ребенок — мое Колесо времени, моя мандала. Она способствует моему просветлению и совершенствованию. Настанет время, и она найдет собственный путь, исполнит свое предназначение. Умерьте негодование, и вам будет легче исполнить свое.
Но хотя я не беспокоюсь о Киипе во время отключений гравитации, я беспокоюсь о ее будущем… и о будущем всех нас.
Сможем ли бы благополучно добраться до системы Глизе 581? Из пятидесяти баков с замороженной антиматерией, с которыми (задолго до моего рождения) мы отправились в полет, тридцать восемь уже опустошены и сброшены. Палджор говорит, что мы примерно наполовину исчерпали тридцать девятый бак. Нам осталось пять с половиной лет до расчетного
