– А его повторно секвенировать перед отправкой не надо?
Блондин, за исключением лабораторного халата полностью идентичный тому, что сейчас говорил, оторвал взгляд от голографического дисплея и с недовольной гримасой посмотрел на собеседника:
– Прошу прощения, у тебя есть медицинская классификация?
– Я просто хочу сказать, что, если ты назначишь более позднее время отправки, у меня будет «окно», я хоть отдохнуть немного смогу.
– Да ты постоянно «просто хочешь сказать». У тебя словесный понос, и давно.
– Я долгое время был в отрыве от цивилизации.
Раздались какие-то клацающие звуки.
– Ну ладно тебе, не будь таким уродом. Дай нам хоть несколько часов перед тем, как они зашлют нас назад.
Грейди наблюдал за мужчинами лежа в наклонном положении на металлическом столе. Он все еще не чувствовал ничего, кроме головы, и его это страшно пугало. Он пристально смотрел на свет, пытался успокоиться, так как, слушая свое учащенное дыхание, но ничего не ощущая, паниковал еще больше.
– Мистер Грейди, пожалуйста, прекратите так глубоко дышать.
– Да вкати ему дозу РР-3 и положи на ледок, пока время не подойдет.
– Прекрати указывать, что мне делать.
– Да, блин, ну сделай мне одолжение. Всего несколько часов, мне больше не надо.
– Я не буду подделывать официальные отчеты, чтобы ты мог успеть потрахаться.
– Ну ты и погань.
В поле зрения Грейди возникла еще одна пара одинаковых мужчин. Некрасивые, они, тем не менее, своими толстыми шеями, загорелой кожей и поведением напоминали альфа-самцов. Двое вновь прибывших были в защитной серой униформе с греческими нашивками на плечах – дельта-альфа и тета-тау – как будто каждый пришел из своего братства. Опустив головы, они сердито смотрели на Грейди.
– Черт побери, да убирайтесь вы все из моей лаборатории, – окончательно расстроился первый техник.
– Зета, ты бы лучше дал нам побыть несколько часов в реальном мире. Я тут уже полтора года не был.
– Это не мне решать.
Раздался злобный, надтреснутый старческий голос:
– Вы трое, убирайтесь отсюда ко всем чертям!
Двое недавно пришедших выскользнули из помещения без единого слова. Третий остался, внимательно всматриваясь в кого-то, вскоре появившегося в поле зрения Грейди. Это был старший Моррисон, тот самый, из офиса Хедрика.
Молодой воззрился на своего прототипа:
– Я тебя не боюсь, старик.
Старший, глядя прямо ему в лицо, произнес:
– Это можно исправить.
– В твоем возрасте надо быть осторожным.
Моррисон ухмыльнулся.
– Смешно. – Внезапно он ударил свою молодую копию головой прямо в нос. Солдат рухнул на пол, и в ту же секунду башмак Моррисона оказался на его шее. – Не мне надо быть осторожным, а тебе.
– Отстань от меня!
– Парни! – закричал Моррисон. – Вытащите отсюда этого идиота, пока я его не убил.
Два клона спешно схватили и потащили прочь сослуживца.
– Всем оставаться в транспорте, – приказал старший. – Вы здесь надолго не задержитесь.
– Есть, сэр.
Старое, исполосованное шрамами лицо Моррисона было повернуто в сторону парней, выносивших своего травмированного собрата. Наконец он посмотрел на Грейди:
– Молодежь.
У Грейди не нашлось слов.
– Не смотри на меня так. У матери-природы всегда были клоны, мистер Грейди. Они называются близнецами. – Он печально покачал головой. – У меня их просто гораздо больше, чем обычно бывает у людей.—
Моррисон повернулся к двойнику в лабораторном халате: – Зета, сколько еще ждать?
– Пять – десять минут. В зависимости от того, как быстро у него белок свернется.
Моррисон кивнул с отсутствующим видом, наблюдая за какой-то сложной фигурой на экране рядом.
– Нет, к этому хайтековскому дерьму мне, похоже, никогда не привыкнуть. – Опустив глаза, он снова посмотрел на Грейди. – Правильно говорят: пока тебе не стукнуло тридцать пять, все вокруг радует новизной, а потом любое новшество становится доказательством того, что мир катится к чертям.
Грейди по-прежнему пытался совладать с паникой из-за своей вынужденной беспомощности. Он с трудом дышал. Моррисон хмуро посмотрел на него:
– Вам надо расслабиться, мистер Грейди, а иначе у воротника будут проблемы с контролем ваших респираторных функций. У нас, конечно, уже есть вся генетическая информация для создания вашей копии, но, как вы могли заметить, это далеко не то же самое, что заполучить вас.
Лаборант, закончив работу, сидел, глядя в потолок.
– Может, хватит уже?
– Я разговариваю с этим человеком. Ты видел, чтобы я обращался к тебе? Я с тобой говорил?
– Я думаю, что ты в каком-то смысле говорил и со мной, да.
– Просто подготовь его. Чем скорее мы отправим отсюда этих низкокачественных неандертальцев, тем лучше.
– Слушаюсь, – вздохнув, молодой человек вернулся к работе.
Моррисон снова сердито воззрился на Грейди. Старый и усталый, он потер своими толстыми мозолистыми пальцами прикрытые веками глаза.
Грейди понял, что лишь слова могут отвлечь его от постоянного головокружения.
– Зачем вы все это делаете?
Моррисон открыл глаза:
– Что конкретно?
– Отбираете у меня жизнь.
– Если директор сказал, что вам необходима передышка, значит, так тому и быть. «Гибернити» замечательно меняют человеческое сознание. В буквальном смысле.
Грейди посмотрел в глаза старика, пытаясь найти в них хотя бы намек на обыкновенное человеческое сострадание. Ничего не нашел.
– Это неправильно.
– Правильно. Неправильно. Это как посмотреть. Я уверен, газели думают, что львы поступают неправильно.
– А вы и ваши клоны – львы.
– Я бы сказал, что они больше смахивают на гиен.
Лаборант бросил свой планшет на стол:
– Отец, уймись, наконец.
– Что? Я уже не могу поговорить с этим несчастным без комментариев с галерки?
– Я не собираюсь стоять здесь и слушать, как ты несешь всякую херню.
Моррисон снова повернулся к Грейди:
– А вы знаете, мистер Грейди, почему меня клонировали еще в 80-х? Потому что я был самым лучшим оперативником из всех когда-либо существовавших в армии Соединенных Штатов. Высокий интеллект, отличные физические характеристики – все самое необходимое для того, чтобы выживать и побеждать. Но, как оказалось, генетика – это не судьба, а статистика. Через двадцать лет стало совершенно ясно, что не все в нас зависит от генетики.
Молодой клон вмешался в разговор:
– Да ты ничего не смыслишь в науке: место сознания – то, что известно как «сенсориум», – отчасти находится в проявлениях квантовой спутанности высших физических измерений. Человеческий мозг – это просто трубопровод.
