— Прекратить стрельбу! — крикнул Роман. — Кто это сделал?
Возникло мгновенное замешательство.
— Я, сэр… Гарин, — ответил шеф подразделения охраны из четырех человек, сопровождающего десантный отряд. — Я подумал, что ученые хотят поймать эту тварь для изучения…
— Не было необходимости убивать его!
Роман подскочил. Крик был очень высокого тона — почти на уровне визга, — и в нем ощущались печаль, боль, огорчение, укор. Взгляд Романа зашарил по окнам на экране, устремился к животному, по-прежнему распростертому на аналитическом столе, — первой ужасной мыслью было, что каким-то непонятным образом закричало оно.
— Кто это сказал? — требовательно спросил Роман.
— Прости, Ро-маа. — Теперь тон голоса опустился до уровня обычного темпийского «завывания». — Я рассердился.
— Я так и понял, Лос-тлаа. — Злость на Гарина за несанкционированное убийство животного сменилась ощущением бегущих по спине мурашек. Ни на одном инструктаже не говорилось о том, что темпийские голоса могут звучать так. — Гарин, если нет смертельной и непосредственной угрозы, без приказа не стрелять. Вы меня поняли?
— Да, сэр, — проворчал Гарин, почти угрюмо.
— Это относится и ко всем вам, — напомнил Роман остальным охранникам. — Доктор Синх, от кролика осталось что-нибудь, пригодное для изучения?
Синх стоял, наклонившись над животным; крупный план утыканного иглами тела вызвал у Романа приступ легкой тошноты.
— Можно попробовать, капитан. — Синх подсунул под тело край сети. — Интересно… Вы заметили, что после смерти он снова превратился в кролика?
— На самом деле, в каком-то смысле он никогда и не переставал им быть, — заметил Феррол, который тоже присутствовал на мостике. — Думаю, десантникам стоит посмотреть, что я имею в виду.
— У нас тут есть для вас кое-что, доктор Синх, — сказал Роман. — Переключитесь на прием отсюда.
Феррол взял запись, сделанную камерой Синха, пропустил ее через компьютер и прогнал на малой скорости. Так оказалось легче проследить за трансформацией кролика… и выглядела она чрезвычайно впечатляюще.
— Кажется, будто шкура у него течет, — пробормотал Синх. — Наподобие сильно растяжимого эластика или даже полужидкости.
— И скелетная структура под шкурой изменяется тоже, — вмешалась в разговор стоящая у аналитического стола Пейтон. — Я была права — это в точности напоминает пластик, способный пребывать в двух состояниях. И с мышцами наверняка происходит то же самое, иначе ноги не смогли бы удлиниться до такой степени, не утратив силы.
— И мышцы, и органы, — согласился с ней Синх. — Вы заметили, что объем легких уже почти удвоился?
— Просто какой-то механизм для убегания, — с изумлением и отчасти благоговением пробормотал Верч.
Да, пожалуй, решил Роман. Если поначалу животное напоминало кролика, то в своем новом облике, замедленными прыжками удаляясь от камеры, оно походило на бегущую борзую.
— Без сомнений, мы столкнулись с чем-то уникальным, — сказал Тензинг. — Очень важно понять, Каково предназначение этой способности менять форму. То ли оно используется лишь в ситуациях сражения и бегства, то ли каждое создание заполняет две Различные экологические ниши, часть времени пребывая в одной, а часть в другой.
— Кстати, — пробормотал себе под нос Берч, — по-настоящему планета называется «Оборотень».
— Давайте остановимся на «Альфе», — резко произнес Сандерсон. — Тут есть над чем задуматься и помимо названий. В конце концов, это дело темпи, не наше.
Возникла напряженная пауза — момент неловкости, которую ощутили и внизу, и на мостике. Взволнованные, возбужденные, все, казалось, забыли об обратной стороне монеты. На расстоянии четырехсот тридцати световых лет от Земли Альфа была недоступна для кораблей, оснащенных системой мицууши. Что бы они тут ни обнаружили — место для будущей колонии, растительную или животную жизнь, которая будет пользоваться спросом на рынке, или даже просто необыкновенную биологию, — все это будет принадлежать темпи, не человечеству; от труда людей выиграют только темпи.
— Они больше не довольствуются тем, чтобы незаконно обкрадывать нас, — пробормотал Феррол достаточно громко, чтобы Роман его услышал. — Теперь мы сами доставляем им добычу.
— Хватит, старший помощник, — проворчал Роман. Однако дело уже было сделано, вред причинен. — Доктор Синх, я хочу, чтобы вы тщательно проверили кролика на предмет микробов, обращая особенное внимание на то, безопасно ли перенести его на «Дружбу». Поскольку он уже мертв, — добавил он, чтобы пресечь любые возможные возражения со стороны темпи, — нужно постараться использовать останки с максимальной пользой.
— Мы уже произвели предварительную проверку воздуха и почвы. Ничего угрожающего не обнаружено. С учетом этого, вряд ли в кролике таится какая-то опасность, — напомнил Роману Сандерсон.
— Знаю. И все же проверьте.
— Ух ты! — внезапно воскликнула Пейтон. — Вот оно, мне кажется. Ну-ка, Элс, быстренько замерь электрическое поле растений поблизости.
— Хорошо, — ответил Сандерсон.
Изображение в его «окне» на экране резко накренилось, когда он вместе со своей нагрудной камерой опустился на колени.
— Предполагаешь, здешние животные способны ощущать электрическое поле? — с сомнением спросил Берч.
— Почему бы и нет? Ты ведь сам обратил внимание на повышенную плотность ионов в воздухе, когда мы делали первые замеры.
— Да, но это совсем не та плотность, что в морской воде, а ведь именно в ней обычно обнаруживается жизнь, реагирующая на изменение электрического потенциала, — возразил Берч. — Земные акулы, да и не только они.
— Звездные кони тоже способны ощущать электрические поля, — сказал Тра-мии.
— Интересное замечание, — с оттенком колкости среагировал Берч, — но вряд ли уместное в дискуссии о животных, развивающихся в атмосфере.
— Тем не менее существует ясное и недвусмысленное доказательство того, что это животное способно чувствовать электрическое поле, — сказала Пейтон. — Элс, есть что-нибудь?
— Похоже, ты права, — ответил Сандерсон. — Поле определенно есть, с разной интенсивностью и разной частотой колебаний у разных видов растений.
— Частота колебаний? — удивился Тензинг. — Ты имеешь в виду, что поле не статическое?
— Далеко не статическое. Я проверил три растения. Их циклы лежат в интервале от девяти секунд до почти минуты.
— Органические излучатели электричества, — пробормотал Синх. — Изящно, ничего не скажешь.
