У Фрэзера не осталось сил. Он, спотыкаясь, ковылял дальше, обогнул лунолет и кучу хлама, где Хоши нарвался на оборону Свейна. Воздух уже меньше сочился из скафандра Махоуни — давление упало («Стой, наложи заплатку ты, идиот!»).
— Я ГОТОВ К ПЕРЕГОВОРАМ С ВАШИМИ ПРЕДВОДИТЕЛЯМИ, ПРИ ТОМ, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ ЖДАТЬ В УКАЗАННОМ МЕСТЕ. ПРИЗНАЙТЕСЬ, ЧТО ПРОИГРАЛИ. МЕНЬШЕ, ЧЕМ ЧЕРЕЗ ЧАС «БЕГА» БУДЕТ ГОТОВА ВЗЛЕТЕТЬ С НЕБОЛЬШИМ ЭКИПАЖЕМ НА БОРТУ. ВАМ И ЗА ГОД НЕ ПЕРЕЙТИ ПОСАДОЧНУЮ ПЛОЩАДКУ, ЕСЛИ ТОЛЬКО ВЫ НЕ СДАДИТЕСЬ, ГАНИМЕДЦЫ!
Фрэзер положил Махоуни, растянулся рядом и пошарил в ремонтном ящичке. Во время очередной паузы вновь повисла тишина — такая полная, что он услышал шорох радиоинтерференции в наушниках. Он наклонился, пытаясь различить, не шевелится ли Махоуни. На него уставились неподвижные, отражавшие звездный свет глаза. Возле рта и вокруг ноздрей запеклась кровь. Фрэзер задержал дыхание, слушая, дышит ли друг. Он мог расслышать только кипение межгалактического пространства.
Над морем к западу, где взгляд тонул в тумане, вздымались крутые утесы островов Орговера. Теор различал даже прибой, бившийся об их подножие, волны и буруны, кипевшие меж ними. Звук, напоминавший непрерывный гром, доносился более явственно и разбивался о подсвеченную красным чашу неба. Еще не построен тот корабль, который уцелел бы в этих водоворотах и встречных течениях. Но меж островами и материком скрывался пролив, поэтому флот Ниарра шел по спокойной поверхности жидкого аммиака мимо черных песков побережья Гиллена, тревожимых мерной зыбью. За ними к востоку и к югу простирались пастбища, теряясь в отдалении. К северу уходили степи Джоннери.
Теор посмотрел на разграбленные руины рыбацкого городка, на стоявшие на якоре пятнадцать силуэтов плоских темных кораблей, на армию гигантов на берегу, которые начали строиться в боевой порядок, видя приближение народа Ниарра. С обеих сторон били сигнальные барабаны, частые дроби Ниарра и низкие медленные удары Улунт-Хазула. Среди знамен сверкали поднятые копья.
Элькор недоумевал:
— Они не входят на свои корабли. Почти все они собрались на суше.
Норлак сжал свои тонкие руки:
— Могут ли наши рекруты противостоять такому множеству? Мы рассчитываем на раздельный бой на суше и на море.
— Если мы нападем на их флот… — у Теора сел голос. Очевидно, не поднимаясь на борт своих кораблей, Улунт-Хазул знал, что делает.
Элькор пожал плечами, качая головой:
— Если они намерены поселиться в Медалоне, то могут и пожертвовать кораблями.
— Нет, это бессмысленно, — сказал Морлак. — даже, если они настроены победить или умереть, им все же придется когда-нибудь привезти сюда остальных своих людей.
— Может, они рассчитывают после завоевания построить новые корабли или воспользоваться нашими, — решил Элькор. Он без устали ходил по фордеку взад-вперед. — Это удар по нашим планам. Мы так много мобилизовали во флот, что сухопутные силы врага — учитывая, что все их воины гораздо искуснее наших — вполне могут нанести нам поражение. Может, нам следует высадиться здесь и сейчас… Нет. Это займет слишком много времени. Они нападут, пока мы успеем построиться.
Какое-то время Теор постоял в раздумье. Прилетел легкий бриз. Он поднял массивную голову и сказал:
— Поступим, как планировали. Пойдем меж их кораблей, снимем и вырежем их команды, а уже затем высадимся. Таким образом, мы зайдем к ним с тыла, а они все еще будут отражать атаки наших сухопутных войск. Умфокер, пошли всадников с форгаром, чтобы сообщить командиру гвардии Валфиво. Скажи, пусть держится любой ценой, а мы быстро придем к нему на помощь.
Офицер отсалютовал и позвал сигнальщика.
— Лучше нам быть наготове, — сказал Норлак.
— Айе.
Они начали вооружаться. На кораблях флота все суетились, занятые тем же самым.
Теор надел длинную защитную рубаху из кожи канника и такой же наряд для своего торса; твердые пластины свободно нависали над уязвимыми отверстиями жабр и дыхательных щелей. Его голову венчал остроконечный шлем, левую руку защищал круглый щит, вокруг талии он застегнул пояс с ножами, в правую руку Теор взял топор. Экипировка весила неожиданно много, и его встревожил хруст в позвоночнике. Он попытался убедить себя, что битва с завоевателями не хуже, чем с рыльщиком. Но сам себе не верил. Его грызло ощущение непоправимой ошибки, полной дезориентации. Теор посмотрел на лицо своего полуотца и прочел на нем только суровую решимость. Нервная дрожь Норлака почти успокоила его. Он почувствовал себя не так одиноко.
Взревели барабаны. Пехота Улунт-Хазула построилась и направлялась к ниарранцам. Их копья раскачивались, как верхушки деревьев на ветру.
Теор обратил свой взгляд в сторону моря. Вражеский флот все еще держался в паре миль, но уже многое стало различимым. Это были корабли с загнутыми бортами, короче и с меньшим количеством бимсов, чем его галеры, сверху покрытые сплошной палубой. Отсутствие фигур, украшавших нос, придавало им устрашающе деловой вид. Но что это за конструкции, выступающие перед носом каждого корабля? И как они вообще передвигаются без гребных колес, мачт и даже без отверстий для весел?
На них суетились несколько силуэтов в шлемах и кирасах из роговых пластин, отражавших свет, как металлические. Несколько лодок уходили на глубину в открытое море. В отличие от вспомогательного флота Ниарра, где круглыми каяками управляло по одному гребцу, эти узкие лодки имели наружные механизмы и треугольные паруса.
— Куда они идут? — вслух спросил Теор. — Что они задумали?
— Ничего хорошего для нас, — ответил Норлак.
— Их корабли без весел, мы об этом знали, — сказал Элькор. Он сначала рассчитывал потопить их до того, как их экипажи прицепятся на абордаж и смогут перебраться на корабли Ниарра. — Но они вполне могут оказаться быстроходнее наших. Может, они просто отходят на безопасное расстояние?
— Если это так, — с усилием вставил Теор, — мы еще раньше можем произвести высадку на берег.
— Не нравится мне это, — пробормотал Норлак. Его антенны задергались. — В воздухе разлито какое-то зловещее предзнаменование.
Корабли Ниарра упорно продвигались вперед. В гребных ямах больше никто не пел; слышались только шарканье и треск, отсчет старшины гребцов, стук гребных колес снаружи. На верхней палубе выстроились мужчины, передавая оружие из рук в руки, вглядываясь вперед. Теор взглянул на берег. Обе армии с шага перешли на бег трусцой; их знамена развевались на фоне грозовых туч на востоке.
