«А я оказался ошибкой», — горько думал Логик.
Он уже мысленно составлял отчет о своей неудавшейся прогулке, стараясь передать все до мелочей, ничего не убавляя и не приукрашивая.
«Каждая строчка должна убивать, чтобы показать мою ничтожность… Тогда никто не полезет ко мне со своей жалостью. Надо доказать, что я — недорозумение, которое было допущено по вине медицинского анализатора. Он с первого дня моего появления на свет не определил во мне хронопорок», — так думал Логик, входя с сопровождающими под купол Службы.
Не успели они переступить порог помещения, как Ершистый, порывисто обняв его, в самое ухо гаркнул:
— Какой ты молодец, коллега Логик!
— Нет слов! Ваша стойкость — мое почтение! — с тем же восхищением, протягивая для пожатия руку, произнес Главный патрульный.
Он еще что-то хотел сказать, но не успел. Навстречу им вышел Часовщик. Они невольно вытянулись. Выделив взглядом Пепельного и Ершистого, Мастер увещевающе зацыкал.
— Ну, ребята, вы садисты.
Тон был строг, а глаза по лукавому улыбчивы.
— Ершистый, напомни нам, сколько времени продолжалась твоя первая прогулка? — спросил Часовщик.
— Сорок минут, Ваша честь!
— Тридцать восемь! — скорректировал шеф. — Больше ты выдержать не мог. Запросился под купол. Не так ли?
— Так, Ваша честь!
— Что же ты новичка два часа мучил в этом аду? Тест, насколько я знаю, рассчитан максимум на полчаса. — и обернувшись к Пепельному, спрашивает:
— Или я что путаю?
— Не путаете, Мастер.
— Зачем передоверил свое дело молодому? Зачем не вмешался!? — отчитывал Часовщик.
— Ваша честь, он ни разу не пожаловался на недомогание, — кивнув в сторону Логика, вставил Ершистый.
Мастер поднял руку, чтобы тот умолк, зная, что сейчас Ершистый будет ложиться костьми, лишь бы выгородить своего начальника. И тот умолк.
— Мальчишки! — меря глазами вытянувшихся перед ним патрульных, произнес Часовщик. — Вы бросьте мне эти шутки с новичками. Что, спрашивается, он почерпнул из вашей, так сказать, ознакомительной экскурсии?
Патрон Вселенной лишь придавал своему голосу суровые нотки. Той жесткости и холода, какие бывают при серьезных разносах, он не улавливал. Часовщик, скорее, журил, нежели распекал своих подчиненных. Ну кто над новичками в их возрасте не подшучивал? Он сам, бывало, проделывал такое. Даже нынешний Верховный Координатор грешил этим. Но острастки ради поругать их следовало.
— Совсем распустились, — пряча глаза, продолжал внушать он. — Вам, конечно же, было хорошо. Вы при галстучках. В защитном поле. А каково ему?
— О-о-о! Бог ты мой! А я то… — со стоном явного облегчения выдохнул Логик и, к изумлению присутствующих, порывисто взяв руку Часовщика, приложился к ней лбом.
— Ваша честь, вы даже не представляете какую гору смахнули с моих плеч. Ведь я уже думал, что у меня хроноаллергия. Что моему будущему — конец. Что я ошибка, допущенная с рождения. Что вы меня отправите назад.
— Там не ошибаются, — растерявшись от эмоционального, но неподдельно искреннего порыва стажера, поднял указательный палец Часовщик.
Согласно кивая головой, Логик с той же подкупающей горячностью, произнес:
— Во всем виноват я сам, Ваша честь. Мне, выпускнику, просто непростительно было забыть о такой азбучной вещи, как защитное поле. Я всю дорогу, глядя на галстук гордо шествующего рядом Ершистого, в сердцах называл его «щеголем в драных шортах».
— Браво! — прыснул Пепельный.
— Ничья! — миролюбиво протягивая стажеру руку, объявил Ершистый.
— Вот и хорошо, — добродушно проворчал Часовщик и добавил:
— Коллега, вы выдержали тест. Проявили редкую выносливость. Добро пожаловать в земное время!
С этими словами он вынул из кармана пакет, протянул его стажеру.
— Вот ваш галстук. Он всегда должен быть на вас. Без него в этой агрессивной среде, как вы убедились, трудновато.
Уже давным-давно во всех вселенных с разными структурами и особенностями среды времени специалисты ВКМ разработали устройства, которые позволяли сотрудникам всех Служб Всевышнего спокойно заниматься в них своим делом, не ощущая никакого дискомфорта и физиологического отторжения.
До этой разработки исследователям и контролерам Великого Круга Миров приходилось весьма и весьма туго. Экстремальные условия работы в чужеродной среде времени катастрофически истощали их жизненные ресурсы. Например, после месяца непрерывной работы в земных условиях им требовался год, а то и больше, на восстановление сил. А поскольку по роду своей деятельности необходимо было регулярно, как говорится, держать руку на пульсе жизнедеятельности вселенных, то можно легко представить, какое количество сотрудников следовало иметь в каждой из существующих на ВКМ Служб. Но нашелся-таки умник, который решил эту проблему. Он теперь Верховный Координатор.
Ларчик открывался просто. Но до этого надо было додуматься. Принцип предложенного им устройства был до смехотворности прост. Дело в том, что в основе ткани времени любого из семи Лучей, по которым размещены вселенные Начальных и Промежуточных планет, лежит абсолютное время, которое является естественным для жителей ВКМ.
Устройства эти в разных Вселенных — самые разные. У одних она вшита в их одежды, у других закамуфлирована под браслет или перстень, а здесь, на Земле, — это галстук. Поговаривали, что он неудобен и скоро его заменят на более незаметную и компактную деталь. Как позже говорил Логику Главный патрульный, это будет поясной ремешок.
Как бы там ни было, об этих общеизвестных устройствах стажер не мог не знать. Но вот как он мог забыть о них и попасть впросак?! Поэтому Логик с непритворной горячностью говорил Часовщику, что в случившемся прежде всего его вина. Шеф Вселенной не стал ни отрицать ее, ни подтверждать. Ему понравилась позиция новичка. Пригласив патрульных здесь же в холле рассесться за журнальным столиком, он выслушал доклад Пепельного о проделанной работе, а потом, пристально посмотрев на Логика, поинтересовался:
— Ну, кое-что, для себя хотя бы, вы вынесли из своего вояжа?
— Признаться, Ваша честь, едва вынес. Ведь это же не жизнь, а спринт. Сплошной забег. Они все бегут. Да еще как! В безумном темпе. Словно кто невидимый их хлыстом погоняет.
— Так оно и есть. Их бич — время.
— Но какое сердце, какое тело может выдержать такое?
— Для них эта среда обитания также естественна, как для тебя наша. Возможности их зрения не позволяют им видеть нас. Они не улавливают наших движений. Самый наш быстрый жест или, например, взмах ресниц, они смогут зафиксировать, если будут смотреть неотрывно в течение полутора часов… Полутора часов своего времени. Им не дано наблюдать, как расцветает цветок. Для них он раскрывается слишком медленно. Для нас же это происходит в одно мгновение.
