— Ну где же тут что-нибудь? — сказал Гоша. — Ага. Вот. — Над небольшой дверью висела неоновая вывеска: «Забегаловка». В ней не горели буквы "г" и "о". — Зайдем?
Арина пожала плечами, и Гоша толкнул дверь. «Знаю я эти забегаловки, — подумал он. — В них дерут три шкуры»… За дверью оказалось небольшое помещение, уставленное в два ряда маленькими столиками полированного дерева с одноногими табуретами, в глубине виднелась стойка бара, за которой возвышалась батарея разнокалиберных и разноцветных бутылок. Не очень чисто и не очень хорошо пахнет. Над стойкой с потолка свисал отставший пласт штукатурки. Посетителей не было.
— Хм, — сказал Гоша. — Забегаловка — она забегаловка и есть.
Они сели на неудобные вертящиеся табуреты и стали ждать. Гоша уже открыл было рот, чтобы позвать официанта, как тут открылась боковая дверь за стойкой и в зал вышел сам официант, одетый точно так же, как продавец в магазине подарков и еще больше похожий на крупье, поскольку был не старше двадцати лет. На его широкое как лопата лицо была надета предупредительная застывшая улыбка. Он схватил со стойки книжечку меню и не совсем свежую салфетку, которую перебросил через руку, приблизился к посетителям и согнулся в полупоклоне, протягивая книжечку Арине. Арина взяла меню, подозрительно посмотрела на него — меню было помятое и потертое — и стала изучать.
Гоша чувствовал себя неуютно на табурете, хотелось закинуть руку за спинку и посмотреть на официанта значительно и с достоинством. Пришлось упереть локти в столик и подбородок положить в ладони.
— Бифштексы натуральные, — прочитала Арина. — Будешь?
Гоша кивнул, не глядя.
— Первое будешь?
— Нет. Хватит бифштекса.
— Омары, — прочитала Арина.
— О! — встрепенулся Гоша. — Никогда не ел омаров.
— Значит, так, — строго сказала Арина и официант еще более согнулся. — Два бифштекса и два омара.
— Мне еще чаю, — сказал Гоша. — Покрепче.
— Чай и апельсиновый сок, — закончила Арина.
— Что будете пить-с? — спросил официант. ' — Я же сказала.
— Я имею в виду спиртное-с.
— Сухое мартини, — подумав, сказала Арина.
— Я очень извиняюсь, — ответил официант, — мартини нет.
— Тогда «Алиготе».
— Я опять извиняюсь, — официант немного втянул голову в плечи. — «Алиготе» тоже нет-с.
— Водки принесите, — бухнул Гоша.
— Водки нет-с, — официант еще больше втянул голову.
— А что есть? Коньяк? Виски? Ликеры? С каждым словом официант съеживался все больше и отрицательно качал головой.
— Спиртного нет-с, — наконец сказал он. — Сухой закон-с.
— Зачем же спрашивать? — возмутилась Арина.
— Виноват-с, порядок такой.
— А это? — Гоша кивнул в сторону бутылочной батареи. — Бутафория?
— Именно-с! — обрадовался официант. — Как вы точно изволили заметить! Бутафория-с!
— Ладно, — Гоша махнул рукой. — Выполняйте заказ.
Но официант не уходил, а делал какие-то намекающие гримасы.
— Ну? — спросил Гоша.
— Могу из-под полы-с, — доверительно шепнул официант, — только это будет дороже.
— Иди, иди, — сказал Гоша. — Обойдемся.
Официант наконец удалился в боковую дверь.
— Гоша, а у тебя деньги есть?
— Есть. Триста рублей.
Арина порылась в сумочке, достала маленький кошелек.
— Ты что? — сказал Гоша. — Думаешь, трехсот рублей не хватит? Убери.
— Омары, наверное, дорогие. Я не посмотрела на цену, но они, наверное, дорогие. Как ты думаешь?
— Посмотрим.
— Гоша, — Арина наклонилась к нему. — Что это за город такой?
— Город? А что, город как город. Странный город, конечно, несуразный какой-то. Вот я, например, хочу есть. Имею такое желание. Почему оно не исполняется?
Арина пожала плечами.
— Сейчас исполнится. Потерпи.
— Потерпи, — ворчливо отозвался Гоша. — А я не хочу терпеть. Я есть хочу.
— Я тоже, — примирительно сказала Арина. — Да черт с ним, с городом. Как мы попали-то сюда, вот что интересно. Я вот сидела на скамье и думала, подойдешь ты ко мне или нет…
— Ну?! — оживился Гоша. — Ты об этом думала?
— Да, — Арина слегка покраснела. — Думала. Она совсем смутилась и замолчала. Гоша пришел ей на помощь:
— Я тоже думал о том, как подойти к тебе и что сказать.
— Да? — Арина радостно улыбнулась.
— Да. И я уже начал вставать… и готов был… и тут…
— А я, — подхватила Арина. Она замялась было, но потом решилась:
— А я уже думала, что если ты не подойдешь, я сама с тобой заговорю. Вот. Я сильно испорчена, да?
— Ну что ты! Это я олух, пока осмелился, пока собрался… Тут мы и оказались в городе. А уж как — не спрашивай.
— Так ведь мы с тобой теперь знакомы!
— Да. И мне кажется — тысячу лет уже.
— Значит, наше желание исполнилось.
— Точно. Только почему другие не исполняются? Мы ведь хотим есть? Хотим. И что?
— А может быть, это как в сказке — исполнение одного-единственного желания.
Гоша задумался. Одного-единственного… Это ему не понравилось, но он ничего не сказал. Как же так? Предупреждать надо, что желание может быть только одно. Он нахмурился, посмотрел на Арину, она радостно улыбалась. Гоша улыбнулся в ответ. Ладно, забудем про тех, кто не предупредил. Или про того?
— Слушай, — Гоша посмотрел на часы, — жрать хочется — сил нет. Где этот чертов официант?
— Да уж. Ну, потерпи. Готовят, наверное. Они посидели еще несколько минут, и терпение Гоши лопнуло.
— Пойду, взгляну.
Он обошел стойку, открыл дверь. За дверью оказалась небольшая подсобная комната, заставленная до потолка коробками. В противоположной стене виднелась еще одна дверь, за ней лилась вода, грохотали кастрюли и слышались мерные тяжелые удары. Посередине подсобки на шатком стуле, сложив руки на груди, сидел официант и спал. Гоша с минуту разглядывал его, раздражаясь, потом подошел и постучал по плечу.
— А? Что? — встрепенулся официант. — Ты чего?
— Чего, чего, — ответил Гоша. — Вставай пришел, вот чего. Ты заказ принял? Где бифштексы? Где омары?
С каждым словом Гоша наступал на официанта, тот отстранялся, отстранялся, и вдруг ножка у стула подломилась, и он полетел на пол, ударившись головой в стену из коробок. Верхняя коробка покачнулась и упала на него, и судя по звуку, в ней были консервы. Гоша усмехнулся было, но тут же посерьезнел, потому что увидел наставленное на него дуло маленького пистолета.
— Иди в зал и не рыпайся, — прошипел официант, не поднимаясь. — Будет тебе твой заказ. Понял?
Гоша приподнял ладони, начал пятиться к двери, не отрывая взгляда от черного отверстия в стволе. Он так и вышел в зал, спиной вперед. Тихо притворил дверь, вернулся к столику.
