Повернувшись к Павлу, она откровенно разглядывала его с головы до ног, кивая головой. Потом вдруг протянула руку и, не успел Павл опомниться, как она выключила его комбинезон. От неожиданности Павл попытался прикрыться руками, но она засмеялась.
— Разве тебя не учили, что сидеть одетым рядом с загорающей женщиной невежливо?
— Н-ну, — промямлил Павл, не зная, что ответить. Сидеть голышом рядом с такой аппетитной дамочкой ему было неловко.
— Меня зовут Эйвел, — сказала женщина, с удовольствием оглядывая его тело. — Для друзей Вела. Я хозяйка этого домика. Она небрежно показала рукой назад.
Павл смущенно представился.
— Ты что, из провинции?
— Почему? — удивился Павл. — Я из города.
— Ну, во-первых, ты разговариваешь губами. Так говорят только простолюдины. Во-вторых, одет ты как-то... — Она скривила губы.
Только теперь Павл заметил, что при разговоре Вела практически не открывала рта. Немного изумившись этому открытию, он покачал головой, но промолчал.
Вела слегка облизала губы. На лице ее играла плотоядная усмешка. Павл невольно съежился.
— Стесняешься, что ли? — усмехнулась Вела. — А говоришь, «из города». В городе никто не стесняется. Такому молодцу как ты в обществе и пяти минут не продержаться. Кстати, а ты как к сексу относишься?
Павл промычал что-то невразумительное. Неожиданно он вспомнил вчерашнюю ночь и невольно хмыкнул.
— Ага-а, — протянула Вела, опуская глаза к его животу. — Я вижу, что секс мы любим. И это просто великолепно.
«И это» прозвучало как-то двусмысленно.
— Неужели мысли читает? — подумал Павл. — Ничего себе.
Он покраснел.
— Конечно читаю, — благодушно сказала Вела. — Все читают. А ты, значит, не умеешь?
Павл покачал головой.
— Ладно, прикройся, — снисходительно кивнула Вела. — А то с тобой рядом сидеть невозможно.
Павл поспешно включил комбинезон. Вела наблюдала за ним, с усмешкой поджав губы. Павл взглянул на нее и, вздохнув, увеличил прозрачность.
— Хватит, — Вела великодушно махнула рукой. — А то еще сердечный приступ получишь. Я тоже, пожалуй, прикроюсь.
Она взяла откуда-то со столика прозрачную палочку и, держа ее горизонтально, провела от груди до середины бедер. За палочкой тянулась нежная сиреневая дымка, прикрывающая ее соблазнительные формы, как полотенце. Павл вздохнул с облегчением.
— Ну что, так лучше?
Павл кивнул.
Вдруг Вела протянула руку и взъерошила ему волосы.
— Слушай, а сколько тебе лет?
— Тридцать пять, — сказал Павл — А что?
— Физически похоже, — согласилась она. — И сколько лет ты в этом теле?
— Как это? — удивился Павл. — От рождения, конечно.
Теперь наступила ее очередь удивляться.
— Я поняла, что этому телу тридцать пять лет. Но я же не про тело спрашиваю, а про тебя. Тебе-то сколько?
— Естественно, столько же. — Павл начал сердиться. — Как мама родила, так и живу.
— Так у тебя что, возраст тела и твой совпадают? — изумленно спросила Вела.
— Ну, конечно! А разве бывает по-другому?
Она восхищенно смотрела на него, кивая головой.
— Так это, наверно, о тебе муж говорил.
— Что говорил? — не понял Павл. — Откуда он вообще обо мне знает?
— Подарок он мне пообещал, — объяснила Вела. — К юбилею. К двухсотлетию.
— Двухсотлетию чего? — не понял Павл. — Города?
Вела расхохоталась.
— При чем тут город? Мое двухсотлетие скоро. А муж для секса уже дряхловат. Вот он и пообещал, что к моему юбилею достанет себе новое тело. Теперь я поняла, что, скорей всего, это ты. На простолюдина ты не похож. Значит, оттуда, от соседей. Наверно тебе как-то удалось сбежать от его охотников?
— Ничего не понимаю, — пробормотал Павл. — Тебе двести лет? Никогда бы не дал. Максимум двадцать пять. И почему это я подарок, вернее, мое тело?
— Здесь все так живут, — объяснила Вела, наслаждаясь его недоумением. — Человек не умирает. Умирает тело. Поэтому его нужно вовремя менять. Сначала мы брали простолюдинов, но теперь их осталось очень мало. Да и закон запрещает. А потом научились брать тела у вас. Конечно, опасно, но зато какой товар...
Она снова плотоядно оглядела Павла.
— У кого это «у нас»? — Павл все еще ничего не понимал. — А сейчас я где? И кто же тогда вы?
— Ой, я в этой науке ничего не понимаю, — сказала Вела. — Что-то со временем. Мы тоже живем на Земле, но как-то по-другому. Это муж хорошо знает. Он один из Главных. Поэтому он всегда без особых усилий находит себе новые тела.
— Постой, — ошарашенно спросил Павл — А что же с человеком делают? Ну, с тем, что раньше был в этом теле?
— Не знаю, — пожала плечами Вела. — Да мне и не к чему. Я слыхала, что его, вроде, консервируют для какой-то энергии. Но это все для меня темный лес. Мне без разницы. Вот муж подарил мне недавно это тело, разве не прелесть? И внутри и снаружи все в порядке. По-моему, тебе тоже понравилось...
Она захихикала.
— То есть, меня из тела вытряхнут, — уточнил Павл. — А потом в красивую упаковку влезет какой-то старикашка, которому уже нечем трахаться со своей молодой двухсотлетней женой. А я куда же денусь?
— Не волнуйся, — Вела заговорщицки понизила голос. — Тебя я ему не отдам. Найдет себе еще что-нибудь. А ты останешься со мной такой, как есть. Честно говоря, муж мне уже начал надоедать. Занудным стал, медлительным. Все рассуждает о чем-то. Да оно и понятно, все-таки скоро пятьсот.
— Ско-лько? — Павл даже поперхнулся. — Ты сказала пятьсот? Или пятьдесят?
— А с тобой мне приятно будет, — продолжала Вела. — Ты же, как мальчик.
Она снова захихикала.
— Ой, представляю себе.
Павл с тоской посмотрел на голубую полоску моря за деревьями.
— Похоже, что встреча с Рисой откладывается на неопределенный срок. Если только не навсегда.
— А кто эта Риса? — с любопытством спросила Вела. — Твоя девушка? А она лучше, чем я?
— Ну, что ты, — фальшиво возразил Павл. — Ты гораздо красивее.
Вела погрозила ему пальцем.
— Забыл, что я все твои мысли знаю? Вот это мне и нравится. С мужем трахаешься, как со сфинксом, а ты живой. — Она прищурилась и даже облизнулась.
— Да, — подумал Павл. — От ночи, видимо, не отвертеться.
— А зачем нам ждать до ночи? — подняла брови Вела.
Она смахнула с себя сиреневую простынку и, наклонившись к Павлу, нашла на его поясе кнопку...
* * *
— Слушай, у тебя поесть что-нибудь найдется? — проворчал Павл, глядя, как по-кошачьи потягивается его новая подружка. После сумасшедшей акробатики на мраморных плитах у него саднили колени и во рту стоял какой-то противный привкус.
