Она провела меня по лабиринту коридоров в свой кабинет - комнатку размером с оптический прицел. Я понял, что она новичок здесь. Она села за стол, а я - в кресло, и места в комнатке почти не осталось.
Она откинулась на спинку кресла, и черная завеса ее волос перелилась через плечо, открыв шею - такой шеей я мог бы любоваться час безотрывно. Час в день... или час каждые пять минут. Эта шея здорово мешала нам начать деловой разговор: я смотрел на нее, а она смотрела, как я смотрю на нее, и она знала это, и я тоже, и так далее в геометрической прогрессии. Она разрушила магию, повернувшись к компьютеру, и ее лицо осветилось розовым светом от дисплея. Мне показалось, она носит очки, но стесняется надеть их.
- Конрад Меткалф, - произнесла она.
- Совершенно верно.
- Частный инквизитор. Лицензия подлежит продлению в мае. Последняя информация о вас подписана инквизитором Моргенлендером. Он написал, что хотел запретить вам расследовать это дело.
- Ей-богу, не пойму, почему вас ругают за бюрократизм. Это имело место только вчера. Примите поздравления.
- Полагаю, вы хотели бы поговорить с Моргенлендером.
- Хотел, пока не встретил вас.
- Что вас интересовало? - оборвала она меня.
- Можно сказать, мне нужен старт с ускорением, вот я и хотел узнать, не найдется ли у него фитиль.
Она выдвинула ящик стола.
- Дайте мне вашу карточку, мистер Меткалф.
Я порылся в кармане.
- Видите ли...
- Карточку, - перебила она.
Я передал ей карту и подождал, пока она сунет ее в декодер.
- Маловато кармы для человека, позволяющего себе глупые шутки вместо ответов на мои вопросы, мистер Меткалф. - Она положила карточку на стол перед собой.
- Я насчет этого дела, - сказал я. - Мне предлагают не соваться в него, но дело само тянет меня, как бы я ни упирался руками и ногами. Я хочу, чтобы Моргенлендер знал: я пытался последовать его совету. - Я одарил ее одной из лучших своих улыбок, и она приняла ее, хотя и не сразу.
- Я посмотрю, здесь ли он, - предложила она.
- Не надо. Сначала позвольте мне задать вам пару вопросов. - Я потянулся за карточкой, но она накрыла ее рукой. Я почти положил свою ладонь на ее, но в последнее мгновение передумал. - Так вот, насчет Моргенлендера, - продолжал я, отчаянно пытаясь сосредоточиться на деле. Я не был мужчиной, и вид хорошенькой девушки-инквизитора лишний раз напоминал мне об этом. Но не мог же я позволить себе сорваться здесь, за работой. - Кто дергает за нити в этом деле и зачем? Он ведь чужак, из другого района, так почему это дело отдано именно ему, тем более что вы не позволяете ему развернуться?
Она пристально посмотрела на меня.
- Вам не стоило бы задавать такие вопросы, не зная точно, кому вы их задаете. Вы можете получить еще кое-что, кроме ответов.
- Не уверен, что имел в виду именно это, - я никак не мог угомониться.
- Не сомневаюсь, что имели, если понимаете, о чем я. Вот, возьмите. Она подвинула карточку поближе ко мне. - Я хочу, чтобы вы покинули мой кабинет. Я не имею возможности продолжать эту беседу.
Она нажала кнопку на пульте связи и попросила Моргенлендера. Когда тот взял трубку, она назвала мое имя и попросила его проследить, чтобы меня проводили. Потом выключила связь.
- Жаль, - заметил я. - Мы могли бы славно поговорить.
- Вы ведь работали в отделе, верно?
- Да.
- Инквизитором?
- Иначе я не получил бы лицензии.
Она в первый раз внимательно посмотрела на меня.
- Что случилось?
- Или это случится и с вами, или вы не поймете моего ответа на этот вопрос, - сказал я. - Я даже не буду пытаться.
В дверь постучали, точнее, поскреблись. Инквизитор Телепромптер нажала на кнопку, и дверь скользнула вбок. За ней стоял инквизитор Корнфельд тот, что маячил у меня в дверях, пока мы беседовали с Моргенлендером. Судя по всему, они с Моргенлендером продолжали работать в паре, несмотря на очевидную напряженность в отношениях. Он приятельски кивнул Кэтрин Телепромптер, словно я был какой-то посылкой, которую надлежало доставить по адресу, и ткнул пальцем сначала в меня, потом в сторону выхода. Именно в таком порядке.
Я забрал карточку и спрятал ее в Карман пиджака - там мои пальцы наткнулись на пачку слегка растрепанных визиток. Я вынул одну и положил ее на стол, за которым оставалась сидеть моя карма.
- Звоните, - сказал я, хотя не видел ни одной причины, почему ей следует это сделать. Потом поклонился и улыбнулся на прощание.
На Корнфельда это особого впечатления не произвело. Он держал дверь открытой, как бы напоминая мне, чтобы я не тянул с прощанием.
- Не забывайтесь, - произнесла инквизитор Телепромптер, глядя на меня в упор. Однако ее ноздри раздувались, и - я не сомневался - колени под столом были крепко сжаты. Я смог-таки пробить брешь в ее глухой обороне, хоть и крошечную.
Корнфельд закрыл дверь, чуть не столкнувшись со мной в проходе. Я ожидал, что меня выставят вон, поэтому удивился, когда он взял меня за руку и повел к лифтам, прочь от главного входа. На мгновение меня охватил страх: меня тащат в недра Отдела, а я даже не знаю за что. Нельзя сказать, чтобы с тех пор, как я работал здесь, это место изменилось. Собственно, именно эта незыблемость и навевала острое желание выдернуть руку и бегом бежать к ближайшему выходу.
Мы вошли в лифт. Корнфельд прислонился к стенке и нажал на кнопки, а я стоял, размышляя о чем-то отвлеченном. Когда двери закрылись, он повернулся ко мне, и на мгновение глаза его вспыхнули - он подошел ко мне, сжав кулаки, и двинул мне под дых.
Изо всего, что имело место между нами до сих пор, это ближе всего стояло к разговору. Пожалуй, мне стоило испытывать к чуваку благодарность за то, что он хоть так, но открылся мне. Я сложился пополам - скорее от нехватки воздуха, чем от боли, хотя и ее хватало. Корнфельд снова прислонился к стенке тафта - он полностью выложился. Парень оказался лаконичным даже в насилии.
Лифт остановился, он снова взял меня за руку и повел по коридору, хотя я шел все еще согнувшись и глотая воздух. Когда мы подошли к двери Моргенлендера, я сумел собраться с силами и идти почти прямо, хоть и побагровев лицом.
Моргенлендеру как залетному начальству отвели шикарное помещение с ковром и маленьким холодильником для пива и закусок. Кресло, в которое я рухнул, было если и не кожаным, то из отличного заменителя. Моргенлендер являл совершенно ту же степень небритости, как и вчера, когда он нанес мне визит. Руки его зарылись в кипу бумаг, за ухом торчал карандаш.
- Спасибо, - сказал он, обращаясь к Корнфельду. - Оставь-ка нас вдвоем.
Последовала нерешительная пауза.
- Нет, - произнес наконец Корнфельд. - Нет, этого я сделать не могу.
