Выведенная из созерцательного настроения, Равна улыбнулась стае:
— Я помню свое обещание, Амди. Ты получишь свои радиоплащи. Тщательник работает сейчас над вторым комплектом, но ты же знаешь, какие там проблемы. Хранитель очень жестокие вещи делал, создавая стаю, способную носить эти плащи.
— А вот Свежеватель их прямо так надевал, — возразил Амди. Это было одиннадцать лет назад, в Битве на Холме Звездолета. С самых своих щенячьих лет, когда Равна еще его не знала, Амди с ума сходил по радиоплащам. Она помнила его бесконечное нытье, чтобы ему разрешили их надеть. Сейчас он стал спокойнее. — Мы научимся. Ты только подожди, Равна, радиоплащи сделают нас, стаи, подобным богам!
— Хм…
Проблема у Амди была в том, что опыт общения с настоящими богами был у него ограничен.
А он продолжал бурчать:
— И если мы этого не сделаем, то сделает Магнат. Ты же знаешь, что Радист у него ближайший советник? После Джоанны.
— Слушай, но Джоанна на нашей стороне.
— Советник, друг, называй как хочешь. Я веду к тому, что из стай его ближайший советник — Радист. А он по поводу плащей еще больший энтузиаст, чем я. Он считает, что хорошим псарничеством можно вывести десятку — если не дюжину, — которая будет иметь когерентный интеллект.
Двенадцать. Как Стая Стай на логотипе Магната.
— Здесь, в Медленной Зоне, есть иные ограничения на разум. Поднять интеллект до уровня намного более высокого, чем у самых выдающихся гениев человечества, можно только в Переходе.
— Ну ладно, пусть так. Но способ, которым радиостаи смогут использовать свои умы, — это потрясающе. Вот Радист уже здорово умен. И снова восьмерной. Знаешь, что он нашел Уту замену?
Вопрос был задан застенчиво, почти смущенно, со взглядами в сторону.
— Ритл? — спросила Равна. — Смогла надеть плащ Ута?
Амди кивнул, неуверенно улыбаясь.
— Ну, это хорошо! Я помню, Амди, она тебе создавала проблемы. Но она была в отчаянии и не желала тебе вреда.
— Ничего себе — не желала вреда! Она меня пыталась разбить на части, я был в ужасе. Но — да, она была в отчаянном положении. Часть моей личности по ней скучает, но в целом стало куда легче, когда она ушла. Она, знаешь, оказалась ключевым элементом Радиста; от нее он стал умнее и мыслит куда отчетливее. Я с ним общаюсь, когда он сюда достает. Теперь, когда Ритл не рвется найти партнеров… отличный парень получился этот Радист. История его и Ритл могла бы лечь в основу любовного романа… если бы я писал любовные романы, чего я, естественно, не делаю.
Равна медленно оглядела его, сделав полный оборот. Может быть, он и в самом деле теперь в мире сам с собой.
— А как твои проблемы, Амди?
— Ну… прогресс есть. Состоя из одних щенков, я был слишком человеком. Не знаю, как вы, двуногие, можете принимать смерть. Тот ее вариант, который приключается со стаями, достаточно неприятен. — Амди помолчал, глядя в основном вниз. — И от Хранителя я тоже кое-что узнал. Узнал, что смерть может быть наименьшей из твоих проблем. Его одурачить было не так уж трудно, но когда он начал выковыривать мне глаза… вот тогда найти в себе мужество и дальше действовать по своему плану оказалось труднее, чем я мог себе даже представить.
Он говорил тихо и мрачно. Равна заметила, что весь он глядит на нее. Как будто занавес отдернули. Амди побывал в аду и вернулся. Это может случиться с каждым, кому сперва не повезет, а потом повезет, но Амди свое возвращение организовал. За страшные дни, проведенные во власти Хранителя, его детская душа стала глубже, спокойнее — и сильнее.
Равна кивнула, погладила его.
— Так что же у тебя дальше задумано, Амдиранифани?
Амди отвернулся, и она почувствовала, что момент абсолютной открытости миновал. Он задвигался, меняя позы, потом спросил:
— Вот ты, я и Джефри — в общем, хорошо нам было?
Ага, Амди.
И она ответила в том же тоне:
— В смысле когда не надо было спасать шкуру и когда мы с Джефри не играли во взаимную вражду?
— Да. Я-то никогда не был бы твоим врагом, а Джефри… ну, ты же знаешь, что Джефри тебя любит?
— Вы оба меня любили, когда были маленькими, Амди.
— Равна, я про сейчас.
Вот этого я и боялась, что ты про сейчас.
Пришла ее очередь смущенно смотреть вниз:
— Амди, я…
Амди вокруг нее напрягся, ближайший к ее лицу легонько коснулся щеки.
— Тсс! — прошептал он. — Сюда кто-то идет.
Равна, естественно, ничего не слышала. И на холме внизу тоже никого не было видно. Даже планер скрылся из виду, оставив небо птицам и низкому солнцу. Равна потрепала Амди по холке ближайшего элемента и прислонилась спиной к скале.
Да, кто-то поднимался по южной тропе, отсюда не видный. Судя по хрусту камешков под ногами, шел один человек.
Равна и Амди сидели полминуты молча. Шаги обошли западную сторону надгробия Фама — но пришедший направлялся не туда.
Это был Джефри Олсндот. Он направился к двум надгробиям, ближайшим к оконечности выступа. Здесь они с Джоанной выбрали место для своих родителей. Не меньше, чем Фам Нювен, сражались с Погибелью Сьяна и Арне Олсндоты.
Так во что же ты веришь, Джефри, и что ты отрицаешь?
Джефри опустился на землю между камнями, положил руку на каждый из них, глядя на сверкающую морскую рябь. Долго так сидел, потом встряхнулся, будто проснувшись или вспомнив о делах. Встал, обернулся — и увидел Амди и Равну, глядящих на него от скалы Фама.
— Привет, Джефри! — сказал Амди и осторожно помахал парой голов.
Джефри подошел размеренным шагом, остановился в трех метрах от камня, глядя недобрыми глазами на человека и стаю.
— Что она здесь делает, Амди?
Голос звучал ровно и зло.
— Просто совпадение.
Стая посмотрела на Равну, прося подтверждения.
— Так ты мне сказал, Амди.
Она посмотрела на эти головы, глядящие куда угодно, только не на нее. Сейчас Амди напомнил ей не по годам разумного подростка. Впрочем, он фактически и был им.
Но в реакции Джефри не было ни капли добродушия. Он придвинулся к наиболее дальним от Равны элементам Амди:
— Это ты предложил встретиться здесь. Это ты выбрал время. Я прихожу на полчаса раньше, и оказывается, что ты и вот она, — кивок в сторону Равны, — меня здесь ждете?
— Джефри, прости меня! — Голос Амди стал высоким, как у ребенка. — Просто мне невыносима мысль, что ты… то есть что мы… — Он секунду помешкал, а потом голос его зазвучал по-новому: как у зазывалы или продавца. Эту роль он освоил в цирке. — Нам нужно это обсудить. Обязательно нужно.
Тот, что лежал на уступе над Равной, сдвинулся, и тот, что держал голову у нее на коленях, занял освободившееся место. А третий похлопал по освободившемуся месту рядом с Равной:
