Дрейфус положил карту на бортик бассейна.
– Здесь итоговый текст обвинения. По-моему, все предельно четко, хотя куда мне судить, я ведь лишь полевой префект. – Он коснулся пальцем подбородка, словно только что вспомнил о задании. – Теперь сделайте мне маленькое одолжение.
– Да ты ненормальный!
– Пожалуйста, обратитесь к своим гражданам и гостям. Объясните, что начата блокада и они вот-вот потеряют связь с внешним миром. Напомните, что эта ситуация может растянуться на целый век. Если кто-нибудь желает отправить сообщение за пределы Дома Перигалов, на это остается шестьсот секунд.
Том повернулся к Спарверу и к Талии.
– Младшие префекты, вы знаете, что делать, – проговорил он негромко, но так, чтобы слышала Перигал. – Если кто окажет сопротивление или не подчинится, у вас будет право совершить эвтаназию.
* * *Кольцевой транзит двигался быстро, противодействуя центробежной гравитации медленно вращающегося колеса. Талия сидела рядом со Спарвером, погруженная в раздумья.
– Это несправедливо, – наконец сказала она.
– Что именно?
– Столько людей попало сюда случайно, кто-то в гости прилетел.
– Порой единственное осуществимое решение несправедливо.
– Оказаться в глухой изоляции от Блистающего Пояса, от Йеллоустона, от друзей и близких, от абстракции, от медицинских программ… Некоторые не доживут до снятия блокады.
– Об этом им следовало подумать заранее. Не хочешь получить блокаду – досконально изучи свой анклав.
– Бессердечные рассуждения!
– Они плевали на демократию. Я не сильно расстроюсь, когда демократия наплюет на них.
Талия чувствовала, как вес становится нормальным: они приближались к месту назначения, транзит замедлялся. Префекты высадились в другой пещере, поменьше размером и поярче освещенной, чем первая. Здесь пол был мощен черными и белыми плитами, натертыми до блеска. Из отверстия в его центре поднимался конус. Толстый, как древесный ствол, острым концом он тянулся к самому потолку. На его черной поверхности мерцали схемы инфопотоков, переливались красные и синие линии. Конус обвивала лестница без поручней, по которой добирались до портов интерфейса, похожих на короткие ветви.
У основания ствола стоял мужчина в бежевой форме, инженер или техник, и смотрел на пришедших с подозрением.
– Не приближайтесь! – сказал он.
– Разве Перигал не предупредила, что мы идем сюда и мешать нам нельзя? – спросил Спарвер.
– Это обман. Вы шпионы Дома Кантарини.
– Я похож на шпиона Дома Кантарини? – В голосе Спарвера звучало недоумение.
– Шпион может выглядеть как угодно.
– Я свинья. Разве при наличии других кандидатов они подослали бы уродца вроде меня?
– Рисковать я не могу. Если прикоснетесь к центру голосования, я потеряю работу, положение – всего лишусь.
– Отойдите, сэр! – велела Талия.
– Извините, но я не могу подпустить вас ближе. – Мужчина раскрыл ладонь: к ней крепился тускло-серебристый приборчик с красной пусковой кнопкой. – Вы под прицелом. Пожалуйста, не заставляйте меня стрелять.
– Убьете нас – «Доспехи» пришлют других префектов, – предупредил Спарвер.
У Талии мурашки побежали по спине. Она чувствовала пристальное внимание невидимых пушек, готовых уничтожить ее, стоит руке мужчины дрогнуть.
– Если развернетесь и уйдете, я вас не убью.
– Соберем доказательства, тогда и уйдем.
Спарвер снял хлыст-ищейку с пояса и махнул им, чтобы активировать хвост. Потрескивая, тот вытянулся на максимальную длину и хлестнул по полу.
– Он прав, – добавила Талия, сдерживая дрожь в голосе.
– Мы префекты «Доспехов».
– Уходите! – взмолился мужчина, поглаживая пусковую кнопку. – Центр голосования я буду защищать до последнего.
Спарвер дал хлысту свободу. Рукоять осталась на уровне пояса: скрученный конец затвердевшего хвоста держал ее прекрасно. Ищейка покачивалась из стороны в сторону, будто кобра в поисках добычи. Вот рукоять нацелилась на мужчину, на кадыке у того появилась ярко-красная точка.
– Пожалуйста, ответьте на один вопрос, – сказал Спарвер. – Пальцы вам очень дороги?
Мужчина вдохнул и задержал дыхание.
– Хлыст уже настроился на вас, – продолжал Спарвер. – Если почувствует враждебное намерение, а он к такому очень-очень чувствителен, то набросится быстрее, чем нервный импульс дойдет до кончиков ваших пальцев. Острая кромка хвоста причинит вам серьезнейшие травмы.
Мужчина хотел заговорить, но изо рта вырвалось лишь хриплое карканье. Он раскрыл обе ладони и растопырил пальцы.
– Разумное решение, – похвалил Спарвер. – Теперь так и держим руки и отходим от центра голосования.
Спарвер кивнул Талии: вперед, мол, собирай доказательства. Хлыст-ищейка остался при свинье, но повернул гладкую голову, когда мужчина отодвинулся от черной колонны в центре пещеры.
Талия подошла к центру голосования. Он был стандартной модели, установлен лет двадцать назад, поэтому она знала, с чего начинать.
– Я младший полевой префект Талия Нг, – проговорила она вслух. – Подтвердите идентификацию.
– Добро пожаловать, младший префект Нг, – ответил бесполый, как у всех таких машин, голос. – Чем я могу вам помочь?
Талия вспомнила одноразовый пароль, который ей сообщили после отлета с анклава «Доспехов».
– Нарцисс, восемь, палисандр. Подтвердите доступ к системе безопасности.
– Доступ подтверждаю. Младший префект Нг, в вашем распоряжении шестьсот секунд.
– Блокировать двусторонний доступ к абстракции.
– Доступ блокирован.
Красные линии исчезли. Теперь на колонне отражался лишь синий инфопоток. Отныне анклав не мог ни посылать, ни принимать сигналы. Синий поток мгновенно усилился – местные жители запаниковали, бомбардируя центр голосования вопросами о ЧП.
Талия глянула на мужчину, которого до сих пор сдерживал хлыст Спарвера. Впервые в жизни этого человека его имплантаты потеряли доступ к связи с инфоматрицей за пределами Дома Перигалов. Все равно что нож гильотины упал.
Хватит, нужно сосредоточиться на центре голосования.
– Подготовьте три экземпляра сводки-отчета об инфопотоке, прошедшем через этот анклав за последнюю тысячу дней.
– Уже готовлю. Прошу подождать.
Талия дотронулась до шейного микрофона:
– Сэр, это Талия. Мы собираем доказательства. К вам вернемся минут через десять.
Ответа не последовало. Талия подождала, пока Дрейфус активирует свой микрофон, но начальство молчало.
– Тишина, – сказала Талия, взглянув на Спарвера.
– Шеф, наверное, занят, – отозвался свинья.
– Пора бы ему ответить. Я волнуюсь. Может, стоит вернуться? Вдруг…
– Талия, нам нужна эта сводка. Через пять минут центр голосования отключит тебя.
Спарвер был прав. Одноразовый пароль позволяет лишь десять минут неограниченного доступа. Повторно центр голосования его не примет.
– Давайте скорее! – процедила Талия.
Она снова попробовала вызвать Дрейфуса и снова не получила ответа. Казалось, прошла вечность, прежде чем центр выдал копии сводки из паза в самом низу колонны. Талия скрепила толстые дискеты и пристегнула к поясу. Она как будто чувствовала вес информации, которую те содержали. Глупое заблуждение, конечно. Радиолучом такое количество информации за несколько дней не передашь.
– Готово? – спросил свинья.
– Здесь все, что нам надо. Местную абстракцию можно не отключать.
– Что, если они попробуют преодолеть блокаду, которую ты только что организовала?
– Они получат мертвый центр голосования. Хорошо, если после этого системы жизнеобеспечения сохранятся. Про абстракцию я уже не говорю.
Талия велела центру голосования перекрыть доступ, который ей только что предоставили.
– Ну вот и все, – объявила она, неожиданно почувствовав разочарование.
– Ага. Видишь, ничего сложного.
– Я за начальство беспокоюсь.
– Наш сигнал блокируют скалы, – заверил Спарвер и улыбнулся технику. – Мы закончили. Могу я положиться на ваше благоразумие и отозвать хлыст?
Техник нервно сглотнул и дернул головой.
– Переведем это как «да», – проговорил Спарвер и поманил к себе хлыст. Раз – ищейка щелкнула хвостом, два – рукоять легла Спарверу на ладонь, три – хвост с шорохом втянулся в рукоять.
Спарвер погладил рукоять и прикрепил к поясу.
– Пора проведать начальника.
Дрейфуса они увидели застывшим посреди сцены кровавого побоища. В одной руке он держал очки, в другой – хлыст-ищейку.
Талия сорвала с себя очки, чтобы разобраться в происходящем. Люди кричали, метались, чтобы не попасться Дрейфусу на глаза. Два гостя Кейтлин Перигал сползли в воду, порозовевшую от крови. Сероглазый блондин потерял руку – теперь она лежала на мраморном бортике и обвиняюще указывала на Дрейфуса. Кожа за запястьем вздулась, словно сквозь нее прорывалось оружие, вживленное в ткани. Другой гость бился как припадочный; из ноздрей хлестала кровь, широко раскрытые глаза уставились в потолок. Еще трое или четверо получили раны различной тяжести. Через шлюзы и водопады окровавленная вода перетекала из бассейна в бассейн – поди разбери, сколько человек пострадало.
