– Вы как? – спросил я ее.
Она кивнула и с трудом сглотнула:
– Думаю, ничего…
Что дальше? Нужно проверить, как у нее с головой.
– Как вас зовут? – задал я следующий вопрос.
– Харпер. Харпер Лейн.
– Когда вы родились, Харпер?
– Одиннадцатого декабря. – Женщина мимолетно улыбнулась и не стала называть год своего рождения.
Пожалуй, серьезно она не пострадала. По моим прикидкам, ей было около тридцати. Очевидно, англичанка – это я сообразил только теперь. Видимо, возвращалась домой, в Лондон.
– Оставайтесь здесь, я скоро вернусь, – сказал я ей, собираясь встать.
Итак, пришло время проверки собственного состояния. Я расстегнул ремень, поднялся на ноги – и тут же налетел на стену. Самолет упал носом вниз под углом примерно тридцать градусов, слегка наклонившись налево. Я прислонился к переборке, дожидаясь, когда отступит охватившая меня боль.
Повернув голову, я впервые после катастрофы посмотрел вдоль прохода и замер от потрясения.
Самолет исчез почти целиком: остались только каюты первого и бизнес-класса, сразу за которыми в образовавшуюся дыру проникли сплетенные ветки дерева. Вокруг, на фоне темного леса, тут и там возникали электрические вспышки.
Большинство пассажиров находились в эконом-классе, который куда-то подевался, – вместо него я видел только деревья и застывший темный лес. Я подумал, что другая часть самолета вполне могла оказаться в сотне миль отсюда. Или она развалилась на миллион кусков. Меня удивило, что с нами не произошло ничего подобного.
С противоположной стороны доносился ритмичный стук. Спотыкаясь, я на ощупь добрался до переборки, отделявшей первый класс от кухни, и увидел стюардессу по имени Джиллиан, которая колотила в дверь кабины пилота.
– Они не хотят выходить, – сказала она, увидев меня.
Прежде чем я успел что-то ответить, стюардесса вернулась к стене и схватила телефон. Секунду она прижимала трубку к уху, а потом сердито отшвырнула ее в сторону:
– Не работает!
Я решил, что у нее шок. Итак, что нужно сделать в первую очередь? Я оглянулся назад, на искры, которые разгуливали по изуродованной металлической поверхности, а потом снова повернулся к стюардессе.
– Джиллиан, нам следует опасаться пожара?
– Пожара? – переспросила та.
– Да. В этом отделении есть топливо? – Мне мой вопрос показался вполне разумным, но, кто знает, как он выглядел на самом деле?
Женщина посмотрела мимо меня, явно не понимая, чего я от нее хотел.
– Пожара не должно быть, – сказала она затем. – Капитан сбросил топливо. Или я подумала…
Мужчина среднего возраста, сидевший в первом классе, вдруг поднял голову:
– Пожар?
И все вокруг него начали тихонько повторять это страшное слово.
– Где мы находимся? – задал я еще один вполне логичный вопрос.
Джиллиан молча уставилась на меня, и вместо нее ответила Харпер:
– Мы летели над Англией.
Я встретился с ней глазами, и она объяснила:
– Я… следила за полетом по монитору.
Это была первая хорошая новость, которую я услышал, но мне не пришлось долго над нею размышлять, потому что слово «пожар» наконец добралось до человека, которому его слышать не следовало.
– Пожар! Нужно выбираться! – завопил кто-то, и все начали вставать с мест.
Охваченная паникой группа из двадцати человек столпилась на очень узком пространстве. Нескольким пассажирам удалось вырваться вперед, и они помчались к дыре с рваными краями в хвосте самолета, но тут же отступили, не решаясь спрыгнуть вниз.
Крики «Мы в ловушке!» и «Пожар!» раздавались со всех сторон, и ситуация начала накаляться, быстро превращаясь в настоящий кошмар. Седая женщина в деловом костюме оступилась и упала, но остальные, не останавливаясь и топча ее, помчались вперед к тому месту, где, потеряв дар речи, стояли мы с Джиллиан. Пронзительные крики свалившейся на пол женщины не произвели ни на кого ни малейшего впечатления.
Они мчались прямо на нас.
Приближающаяся толпа привела Джиллиан в чувство, и она расставила руки, призывая всех прекратить панику. Но голос ей не подчинялся, и я едва мог расслышать его за криками толпы.
Я встал в проход перед ней и заговорил громче и четче, чем сам ожидал:
– Остановитесь. Люди, остановитесь, вы причиняете боль женщине. Послушайте. Нет. Никакого. Пожара. – Я произносил каждое слово медленнее и увереннее, чем предыдущее, стараясь заставить всех успокоиться. – Вы меня понимаете? Пожара нет. Вам ничто не угрожает. Расслабьтесь.
Оставшиеся в живых пассажиры еще немного потолкались, но в конце концов успокоились. Все смотрели на меня.
– Где мы?! – выкрикнула какая-то женщина.
– В Англии.
Мой ответ промчался по толпе: его передавали приглушенными голосами, словно это был секрет.
Джиллиан вышла из-за моей спины и ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть.
Выжившие пассажиры вдруг заговорили все одновременно, выкрикивая обращенные ко мне вопросы, точно представители прессы на брифинге в Белом доме.
– Скоро прибудет помощь, – удивив самого себя, сказал я. – Сейчас самое главное – сохранять спокойствие. Если вы поддадитесь панике, кто-нибудь пострадает, и того, кто будет в этом виноват, ждет уголовное наказание. – Я помолчал и добавил для верности: – Средства массовой информации обязательно узнают, из-за кого после крушения самолета возникли проблемы, и – можете не сомневаться – ваши имена появятся в утренних газетах.
Угроза публичного унижения, которого до ужаса боится большинство людей, сделала свое дело. Крики стихли, и им на смену пришли полные подозрительности взгляды: все пытались понять, сдаст ли их сосед, сообщив властям, что они пытались прорваться к выходу, не обращая внимания ни на что вокруг.
– Если вы ранены, оставайтесь там, где вы сейчас находитесь, – продолжил я. – Если у вас внутренние повреждения, то худшее, что может быть в такой ситуации, – это двигаться. Вас осмотрят врачи, когда они сюда прибудут, и они же будут принимать решение, как и когда вас эвакуировать. – Мне понравилось, как прозвучали эти мои слова.
– Где капитан? – спросил вдруг тучный мужчина среднего возраста.
К счастью (или к несчастью), у меня еще не иссяк запас фальшивых заверений.
– В данный момент он на связи со спасательными службами.
Джиллиан смущенно посмотрела на меня, словно пыталась решить, что она услышала – хорошую новость или вранье. Я не знал, много ли от нее будет пользы.
– А вы кто такой? – выкрикнул еще кто-то.
– Он такой же пассажир, как и все мы! – ответил еще один пассажир, тот самый пьяный ублюдок с места 2Д. Похоже, он, к большому моему сожалению, остался в живых и теперь уставился на меня остекленевшими глазами. – Не обращайте внимания на этого придурка!
– Конечно, я пассажир, – пожав плечами, ответил я. – Кем еще я могу быть? А теперь послушайте меня. Все, кто может ходить, покинут самолет, соблюдая порядок. Займите ближайшее к вам место и ждите, когда вас вызовут. Эта юная леди, – я кивнул в сторону Джиллиан, – откроет аварийный выход; когда она назовет ваш ряд, делайте, что она скажет. Если среди вас есть врач, пусть он подойдет ко мне немедленно.
Стюардесса открыла аварийную дверь в передней части самолета, и я услышал, как надувается трап для эвакуации пассажиров. Я встал рядом с ней и выглянул наружу. Трап зацепился за окружавшие нас деревья, но спуститься по нему было можно: нос самолета находился в нескольких футах над землей, и вся конструкция производила впечатление надежной, поскольку ее поддерживали деревья.
– Что теперь? – понизив голос, спросила Джиллиан.
– Выводите сначала людей из задних рядов, – отозвался я, решив, что таким способом удастся минимизировать опасность того, что самолет потеряет равновесие.
Через пять минут на трапе выстроилась очередь, и ситуация начала проясняться. У меня сложилось впечатление, что все пассажиры первого класса остались в живых, хотя около десяти человек не подавали признаков жизни.
Женщина лет сорока с темными волосами до плеч остановилась на пороге рядом со мной:
– Вы спрашивали про врача?
У нее был легкий намек на акцент – как мне показалось, немецкий.
– Да, – кивнул я.
– Я… у меня есть степень, но я не практикующий врач.
– Сегодня будете практикующим.
– Хорошо, – все еще с сомнением в голосе ответила пассажирка.
– Джиллиан даст вам аптечку. Я хочу, чтобы вы осмотрели оставшихся людей и определили, кому следует оказать помощь в первую очередь. Сначала те, кому угрожает непосредственная опасность, затем дети, женщины и в самом конце – мужчины.
Не говоря ни слова, доктор начала обход салона, и Джиллиан последовала за ней. Я охранял выход, стараясь следить, чтобы между людьми оставалось достаточное расстояние и они могли спокойно съехать вниз, не опасаясь ни с кем столкнуться. Наконец, я проводил последнюю пассажирку: пожилую женщину, которую чуть не затоптали. Когда ее ноги коснулись земли, ее схватил за руку и помог встать на ноги мужчина постарше, видимо, муж. Он медленно кивнул мне, и я кивнул в ответ.
