уныло отозвался моментально поскучневший Джордан. Ему тоже было трудно побороть себя и остаться одному в незнакомом поле ходьбы, да к тому же в своём будущем. – Ты там… – скромно попросил он, – будь недолго.
– Ты же ходок во времени. Что для тебя долго или недолго? Я там пробуду вечность, а для тебя моё отсутствие – практически ничто.
– Оно так…
– Тогда жди! Да я особо зарываться сегодня и не буду. Вначале посмотрю лишь, что там и как.
Иван шагнул к монолиту и слепо упёрся в него руками, ощущая щекотливость в ладонях от таяния стенки настоящего.
Этот монолит сильно отличался от знакомого Ивану в его мире.
Настоящее ли разъедало его неравномерно или будущее сопротивлялось наступлению настоящего, но сплошной преграды не было. Так что вскоре Толкачёв втиснулся в узкую щель, которая вывела его в поле ходьбы будущего.
Впрочем, глубокая увалистая ложбина, ограниченная терассистыми возвышенностями, представившаяся его взору, мало походила на поле. Скорее на ущелье.
Сразу за монолитом, то есть в ближайшем будущем, дорога ходьбы, на первый взгляд, была вполне проходимой, но дальше, подобно бородавчатым наростам, теснились какие-то непонятные образования. Возможно, закрытия. Редкие невдалеке, они густели поодаль, где число их многократно увеличивалось, превратив отдалённое будущее в непроходимый вал, над которым бушевала светотенью мгла. Там, наверное, не было ничего, там заканчивал своё существование параллельный мир перлей…
Тёмный задний фон поля ходьбы, прорезаемый резкими мгновенными вспышками за пределами будущего, придавал панораме дороги времени жутковато-тревожный вид. Так случается перед грозой: округа темнеет, природа затаивается перед первым порывом ветра, и где-то блестят гигантские молнии…
Иван постоял на месте, невесело обозревая такой же невесёлый пейзаж поля ходьбы. Повернуть бы назад, но тогда ради чего он сюда пришёл? Надо было выбирать место и время выхода в реальный мир.
Готовясь проникнуть в будущее Кап-Тартара, Иван хорошо, как ему казалось, изучил пригороды Лондона, но лишь по карте города. Выбрал северную часть, памятуя рассказ Первопредка Эламов о Йоркшире. При том наобум, справедливо считая, где бы он ни реализовался в Лондоне перлей, всё будет одно и то же, поскольку совершенно не знал месторасположения лаборатории Пекты. Или не лаборатории, а чего-то там ещё, откуда он начал пробивать канал времени.
Да и совпадал ли Лондон перлей с Лондоном его мира? Тоже вопрос?
Сомнения терзали его, так ли он всё делает, но и отступать уже от задуманного не было смысла.
Стражи порядка
В реальном мире только-только наступало утро – период глубоких снов и покоя. В такие часы всё словно затаивается перед ошеломляющей деловитостью грядущего дня… Плывут молочные туманы, свежеющий ветерок пробует теребить листву, а каждый неосторожный звук слышен так далеко, что неузнаваем по происхождению: просто звук, колебание воздуха, поток…
Так или примерно так должно было быть.
Но в том реальном мире, где реализовался Иван, ничто не напоминало подобной идиллии начальных мгновений перехода ночи к дневному бытию природы.
Сырой ночной воздух был пропитан гарью пожаров. Где-то далеко постреливали – одиночными и очередями. Невдалеке от точки зоха ухнул взрыв. Разбрасывая искры, догорало высокое здание.
Вокруг – развалины.
Иван глотнул полной грудью после дороги времени, задохнулся, даваясь, стал кашлять. В ответ почти рядом с ним взорвалась граната. Боевой давний опыт бросил его на землю. Он перевернулся, затаился, прислушался. В ушах ещё гудел грохот разрыва и свиста осколков. Чертыхаясь, переполз через груду осклизлых камней в более безопасное, как ему показалось, место, пачкая руки и одежду.
Слишком неожиданно и слишком близко разорвалась граната. Упади она всего в метре в сторону от места своего падения, его изрешетило бы. Спас большой кирпичный блок, отколовшийся от стены, он-то и прикрыл Ивана.
Неужели, появившись здесь внезапно, он, тем не менее, тут же стал мишенью?
– Иго-го! – прокричал кто-то не далее как в десятке шагов, как раз за разрушенной стеной какого-то здания, к которой Иван сейчас прижимался спиной.
– Иго-го! – отозвались чуть, может быть, дальше, но с противоположной стороны.
«Вилка!» – отметил Иван, анализируя обстановку.
Но уходить на дорогу времени он не торопился. Кто знает, как его встретят в другом выходе с неё. Здесь, пока что, пронесло. Если мишенью был он, то, наверное, те, кому он помешал, придут посмотреть на дело своих рук. Тогда: надо подождать их появления и вступить в переговоры, или уж тогда скрыться?
Но ни того, ни другого не хотелось делать.
Проявляясь, Иван помнил рассказ первопредка Эламов из-за Пояса Дурных Веков, так что мог ожидать чего угодно. Однако столь мгновенного нападения не предвидел. Такое впечатление, что на него устроили засаду. Ведь граната должна была практически уже быть готовой к броску тогда, когда он ещё только выходил из поля ходьбы.
Но точку зоха он выбрал сам и совершенно случайно. Может быть, не там, где наметил, рассматривая карту, но выбор у него был в достаточно широком интервале времени, текущего в реальном мире. И излёт ночи выбрал специально, когда все должны спать, и дабы не привлекать внимания к своему неожиданному возникновению перед каким-нибудь случайным свидетелем.
Всё учёл, кроме такой встречи…
Никто не пришёл, не поинтересовался.
Швырнули гранату, напомнили о себе криками – и канули в мраке истекающей ночи.
Сумрак меж тем постепенно рассеивался. Блекли зарева пожаров. Заглохло пламя и в недавно горевшем поблизости здании. Где-то далеко что-то громыхнуло, дрогнула земля, со стены посыпалась каменная крошка и пыль.
Иван тупо смотрел на покрывающиеся рыжим налётом джинсы. Он сидел уже без малого час, а вокруг ничего не происходило. Было холодно, и он, остерегающийся ненароком произвести шум и получить под ноги очередную гранату, стал замерзать.
Но и сидеть – так ничего не высидишь.
Пора бы подняться, пойти, посмотреть, поискать. Надо каким-то образом выбираться отсюда. Находясь на окраине города, он был лишён возможности увидеть события, которые происходят и в этом районе, и в центре его. А они именно там и должны происходить.
Наконец он решился.
Медленно, скрипя всеми онемевшими суставами, поднялся на ноги и осторожно заглянул через кирпичный блок, защитивший его от осколков. За ним всего в нескольких шагах белым облачком курился затухающий небольшой костёр. Над ним металлическая перекладина, подпёртая с двух сторон кирпичами, с подвешенной на нём громадной, покрытой толстым слоем сажи, кастрюлей.
Вокруг костра трое спящих в свободных позах. Одеты в пятнистую камуфляжную одежду, на ногах кроссовки. Один лежал в обнимку с пулемётом, двое других даже во сне не выпускали оружие, по-видимому, автоматы. Пулемёт и автоматы были незнакомы Ивану. Во всяком случае, их конфигурация отличалась от тех систем, которые он повидал, будучи в армии. А там можно было встретить системы подобного оружия различных стран. Рядом со спящими валялись мешки, объедки, вскрытые консервные банки…
Кто-то из них, похоже, и бросил в него гранату.
Непонятно было,
