Будто услышав мои мысли, девочка сорвалась с места, подбежала и вытерла с моего лба капельки пота. Это от страха или от слабости?
«Серега! — это я сам себе. — Ты чего волнуешься? Ты жив, и это уже замечательно. А галлюцинация скоро исчезнет, и ты снова окажешься в своей маленькой, уютной однокомнатной квартирке. Главное — спокойствие!»
— Гм, — решил я завязать беседу. Кто-то же должен заговорить? Будем считать, что не выдержал я.
Высокий встрепенулся, перегнулся через кровать и, бросив быстрый взгляд на товарища, поддержал разговор.
— Чужак, что тебе здесь надо? — Интересная постановка вопроса. Что я собираюсь здесь делать?! Признаться, мне стало не по себе. Тон слишком недружелюбен. Если бы я не догадывался, что эти люди каким-то образом спасли меня, то, наверное, испугался бы сильнее. Но я встречал ребят и покруче. «Психи! — мелькнуло в голове. — Ну, брат, ты и влип!».
Единственное, что я смог ответить на вопрос «букиниста» — спасительное — «Гм…», после чего мило улыбнулся.
Моя улыбка почему-то не понравилась мужику с большой буквы. Он тронулся с места, медленно подошел к кровати, неторопливо собрал в кулачище ворот моей рубашки и глухим голосом сказал, пристально впиваясь в меня холодными глазами:
— Зачем ты здесь, чужак? С чем ты пришел?
Это переполнило чашу терпения. И именно в этот момент я все понял. Чувство нереальности что посетило меня в самом начале — ощущение детского страха перед ночью и темными углами. Тогда я прятался под одеялом, надеясь найти там спасение. Сейчас ситуация была другая, да и под одеяло лезть как-то неудобно. И хотя никакой надежды на то, что я нахожусь в психушке, не оставалось, а вокруг нет ни одного санитара, я открыл рот и заорал.
Орал я замечательно! Минут пять, внимательно наблюдая за реакцией группы товарищей.
Девчонка при первых звуках отпрыгнула от кровати и спряталась за спиной «букиниста».
Ребята сильно удивились такой неожиданной реакции на свои, казалось, совершенно невинные вопросы, требующие, к тому же, совсем иного ответа. С минуту они смотрели на меня широко раскрытыми глазами, а затем переглянулись.
Во время этого короткого взгляда я успел заметить, что длинный отрицательно покачал головой, сообщая Мужику свое мнение о чем-то, мне не известном. Лица их стали спокойными и какими-то задумчивыми.
Подождав, пока это выражение не приобретет стабильный характер, понравившийся мне больше всего, я решил больше не испытывать барабанные перепонки гостей. Закрыв рот, я стал ждать дальнейшего развития событий. Я успокоился. Мне почему-то казалось, что в ближайшее время меня не ожидает ни сожжение на костре, ни четвертование, ни что-либо другое. Человек, как-никак, звучит гордо. Если, конечно, это не психушка, где вообще отсутствует само понятие — человек.
Длинный подошел к кровати и откинул одеяло.
Батюшки! Я еще и связан! Ну, это уже непорядочно!
Подождав, пока расстегнется последний ремень, и убедившись, что с руками и ногами все в порядке, я прочистил горло и произнес:
— Интересно, что я здесь делаю, и кто объяснит, где я нахожусь?
Девчонка, не дожидаясь старших, затараторила, каким-то образом в одно мгновение оказавшись рядом:
— Тебя, чужой, нашла старая Берта на Гнилом болоте. Страшное место, чужой! Меня туда не пускают. Я еще не взрослая. И взрослые боятся ходить на Гнилое болото. Гиблое место. Берта говорит, если бы не собака, она бы ни за что тебя не нашла. Тебя, чужой, ее собака отыскала, а уж потом Берта пошла и нашла тебя. Собаки у нас умные, чужой. Берта говорит, что ты какой-то странный. Мысли у тебя чужие — не наши. И еще она говорит, что ты принесешь перемены. Только не знает — хорошие или плохие. А ты сам как думаешь? А, чужой?
Из всего сказанного я понял немного. Меня нашла собака на каком-то Гнилом болоте. Старуха Берта, по-видимому, колдунья. Боже! Куда я попал!
Ущипнув себя и почувствовав вполне обычную боль, я отказался от мысли, что сплю. Мысль о сумасшедшем доме казалась более правдоподобной. Тогда эти люди — переодетые санитары. Бред какой-то! Крепыш прервал девчонку: — Маро, дай чужаку отдохнуть от твоей болтовни. Иди, помоги лучше Берте.
Девчонка, обидчиво вздернув курносый носик, выскочила за дверь. В проеме открывшейся двери я увидел такую же обстановку с деревянной мебелью. Крепыш тем временем продолжил:
— Чужак, мы закончим разговор позднее. Сейчас отдохни. Ты слишком слаб.
— Но мы должны знать, зачем он здесь! — сказал длинный.
— Позже, — повторил Мужик, рассматривая мое лицо. — Слишком необычен он для Роксфорда.
— Э, ребята! Какого Роксфорда? — не выдержал я.
— Для нашего королевства Роксфорда, — ответил «букинист» уже в дверях.
Дверь закрылась, оставляя меня наедине со своими вопросами. Думаю, у меня было глупое лицо, потому что я никогда не слышал о королевстве Роксфорд.
Стоп! Здесь нужна система. Что мы имеем? Итак: я, простой двадцатисемилетний парень, не дурак, не тупица, здоровый физически и морально, ехал по серпантину на своем грузовике. Ехал спокойно, никому не мешал, пока на дороге не появилась черная как ночь кошка. Которая отправила меня, пусть и косвенно, в ущелье. Здесь все нормально. Ну хорошо, не нормально, но понятно. Что дальше? А дальше совсем ничего не ясно. Взять ту же кошку. Ее глаза. Может быть, насчет осмысленности взгляда я перегнул, но кошечка действительно странная. Это точно! Ладно. Эмоции в сторону.
Летел я, значит, в ущелье. Хорошее такое ущелье: не то что косточек — подметок не останется. Но я жив. Дальше. Очнулся в избе, в неизвестном мне королевстве Роксфорд, где все предпочитают ходить в кожаной одежде и носить здоровенные мечи. Что же получается? А ничего не получается. Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Что делать? Пораскинув мозгами, я решил, что нужно ждать и отдыхать.
Я уже задремал, когда в мозгу промелькнула маленькая и невзрачная мысль: «А если это не Земля? Вот смеху-то будет». Промелькнула и тут же исчезла.
Разбудила меня утренняя тишина. Я привык спать под грохот машин под окном, под хрипы неисправных водопроводных труб и другие звуки, присущие всеобщей механизации. Тишина была полной, такая бывает только в глухих селениях, куда не успела проникнуть цивилизация.
Я выбрался из-под одеяла и еще раз осмотрелся. Весьма необычное помещение. В деревенских домах на стенах висят фотографии, часы с кукушкой, иконы, наконец. А здесь, кроме арсенала, ничего нет.
Прошлепав босыми ногами по дощатому полу, я подошел к стене и снял короткий меч. Работа явно ручная. В этом сомневаться не приходится. Наплывы необработанного металла, следы точильного камня, вмятины. Рукоять обмотана все той же красной кожей.
