– Почему бы и нет, – отозвался капитан. – Слава Богу, времена, когда приходилось экономить горючее, безвозвратно канули в прошлое.
Теряя скорость, челнок, словно серебряная пуля, устремился к обширным алым и коричневым лавовым полям материка.
– Атмосфера здесь – просто конфетка! – радостно объявил доктор Луис. – Похоже, мы сможем послать подальше наши скафандры и прыгать как душе угодно… не забывайте, что сила тяжести здесь – всего одна шестая земной.
– Возможно, я неисправимый пессимист, – сказал Блэйн, – но мне почему-то упорно кажется, что пятая планета как-то уж больно приветлива. Что-то подсказывает мне, что впереди нас ждут весьма неприятные сюрпризы.
– Думаю, ты прав, – согласился с ним капитан. – В подобных делах всегда случаются неожиданности. Было бы даже странно, если бы сейчас все прошло абсолютно гладко. – Он повернулся к рации. – «Прометей» вызывает Визбанга. «Прометей» вызывает Визбанга. Как дела. Прием.
Он щелкнул переключателем, и из динамика громко и четко зазвучал голос робота.
– Визбанг – капитану Треною. Я осторожно планирую вдоль границы стратосферы. Высота сто тысяч футов. Скорость пять тысяч. Температура стабилизаторов тысяча пятьсот. Температура внутри кабины сто три. Никаких проблем. Прием.
– Как выглядит поверхность? – спросил Треной.
– Как и ожидалось, капитан. Голубая растительность кажется отсюда немного другого оттенка: фиолетово-красной. Вероятно, дело в невидимом с высоты облаке. Прием.
– Ты используешь автопилот? Прием.
Слышно было, как робот засмеялся.
– Я эффективнее, сэр. Посадка на авто-пилоте продлится на три минуты дольше. Прием.
– Следи за температурой стабилизаторов, – напомнил капитан. – Это важнее, чем обогнать авто-пилот на три минуты. Конец связи.
– Понял, сэр. Конец связи.
Всем своим тоном Визбанг старался звучать обиженно.
Семь минут спустя он идеально приземлил челнок на поверхности пятой планеты.
– Визбанг вызывает «Прометей». Совершил посадку в заданном месте. Посадка прошла нормально. Затраты горючего ниже нормы. Какие будут указания? Прием.
На «Прометее» капитан Треной до боли сжал в руках микрофон. Посмотрев на своих спутников с едва сдерживаемым возбуждением, он отдал приказ:
– «Прометей» – Визбангу. Не двигайся с места. Опиши местность. Прием.
– Сила солнечного света около четырех, – доложил робот.
– Небо фиолетовое с оттенком красного. Горизонт ограничен горной грядой. Самый высокий пик (предварительная оценка) – десять тысяч футов. Поверхность планеты: камень – алый, коричневый, черный. Ближайшие заросли растительности – в трех ярдах. Трава типа степной, от четырех до шести футов в высоту. Цвет – синий с оттенком красного. Редкие кусты с листьями типа усиков, высотой до десяти футов. Цвет – золотисто-желтый. Животная жизнь: типа бабочек, размах крыльев от девяти до двенадцати дюймов, разноцветные, присутствуют в большом количестве. Штук двадцать–тридцать кружат над челноком. Над зарослями травы сплошные облака бабочек. Прием.
В штурманской космического корабля нарастало напряжение.
– Бабочки! – воскликнул доктор Луис. – Это становится интересным. Бабочки – это уже довольно развитая эволюционная структура. Несомненно, должны быть и другие представители животного мира. Пусть даже принадлежащие к той же ступени развития, что и эти самые бабочки.
– Можно соорудить сачки и устроить охоту, – со смехом предложил доктор Блэйн. – Вспомним детство. С этой силой тяжести мы, наверно, сможем ловить их даже на лету!
– Не торопись, – остановил его Треной. – Посмотрим сперва, как они отреагируют на Визбанга. А он – на них.
Включив рацию на передачу, он вновь обратился к роботу, терпеливо сидевшему в кабине челнока.
– «Прометей» вызывает Визбанга. Возьми Радиак, атмосферограф и кинокамеру. Проведешь пять тестов на радиоактивность. Один общий и четыре специальных. Замерь давление и содержание основных газов атмосферы и возьми образец для лабораторного анализа. Затем включи кинокамеру и произведи съемку в течение пятнадцати минут. Всего понемножку – панорамы, телефото, микрофото, наиболее интересные объекты. Потом, если сможешь, поймай бабочку. Но только так, чтобы не повредить. Прием.
– Вас понял, – ответил робот. – Когда я должен доложить?
– Не ленись, – посоветовал Треной. – Прикрепи рацию к груди. Мы хотим слышать твой отчет по мере выполнения операций. Прием.
– Как вам угодно, капитан. Как вы предпочитаете – мои комментарии или ответы на ваши вопросы? Прием.
– Давай пока комментарии. Если нам захочется задать тебе вопрос, мы тебя прервем. Конец связи.
Люди с нетерпением ожидали начала передачи. Доктор Луис принялся рассматривать место посадки челнока в телескоп. Через пару минут, обнаружив блестящую точку, которую он счел челноком, он подозвал капитана Треноя посмотреть на нее. Но тут Визбанг начал свой монолог.
– Рация прикреплена к груди. Взяв с собой Радиак, я выхожу из люка. Давление уравновешивается на уровне девять точка десять. Лестница опущена, наружный люк открыт. Я спускаюсь по лестнице. Общая радиоактивность нормальная, для кислородно-гелиевой атмосферы с давлением девять точка десять. Теперь я отойду на пятьдесят ярдов от челнока и проведу специальные тесты.
– Как реагируют бабочки на твое присутствие? – перебил его Треной.
– Они, похоже, меня не заметили… Провожу первый тест… Бабочки начали меня замечать. Те, что кружат над челноком, остались на месте, но со стороны зарослей ко мне летит, наверно, штук пятьдесят, не меньше. Летят прямо ко мне… Кружат над моей головой.
– Попробуй поймать одну из них. Постарайся ее не повредить, если этого можно избежать.
– Они летают очень быстро. Кроме того, они, как мне кажется, уже представляют мои возможности. Они собираются в двадцати футах у меня над головой.
Долгая пауза, а затем:
– Тебе порхать нравится, бабочка красавица! Нравится, нравится, ты моя красавица. Хорошо, хорошо, хорошо! Отключите мои координаторы и назовите меня компьютером. Я думаю, мне никогда не видать робота прекраснее меня…
Впервые за время своего существования Визбанг звучал так, словно пытался петь. Немелодичный, металлический вой. Для людей с «Прометея» это звучало как нечто среднее между экстазом и безумием.
Выругавшись от изумления, Треной попытался связаться с роботом.
– Визбанг! Что, черт возьми, с тобой случилось?
Несколько секунд тишины, а потом голос робота невнятно пробормотал:
– Сталь, сталь, о тебе пою! Не понять вам металличность мою!
