Евгений Лукин - Приснившийся

С каждым словом он говорил все уверенней и уверенней.

– Вспоминай-вспоминай… – приказал он почти злорадно. – Придушил, небось, или до петли довел, а?.. Ну, давай-давай, колись, чего уж там, все свои…

– Ничего не помню, – в отчаянии признался спящий. – Ничего… Послушай! – не выдержав, взмолился он. – Если что-нибудь знаешь – скажи!.. Кто она? Почему снится?..

После этих слов незнакомец, кажется, опять испугался.

– А я тут при чем? – буркнул он, отводя глаза. – Я что, наяву был, что ли? Да я, кроме этого сна, вообще ничего не видел…

«Врет! – в смятении думал спящий. – Знает – и молчит… Да кто же он такой, в конце-то концов?..»

– Ненавижу, – процедил сидящий напротив. – И тебя, и ее, и сон этот… твой! Не-на-вижу…

– Да ладно тебе… – пробормотал спящий. – Может, она вообще не вернется… Погоди-ка!.. – Он подозрительно взглянул на незнакомца. – Я проснусь, а ты куда денешься?

– Не твое дело!

– Ну вот видишь, – сказал спящий с облегчением. – Давай уж посидим лучше, подождем…

Он оборвал фразу, не договорив. За окном вновь мерно хрустел гравий – все громче и явственней. Теперь уже ошибки быть не могло: обыскав округу, слепая возвращалась – шла ощупью вдоль стены, с каждым шагом приближаясь к низкому незастекленному окну. Спящий рванулся, почувствовал, что бесполезно, и все-таки рванулся вновь. Странно, но незнакомец молчал. Отчаянного крика: «Проснись!.. Да проснись же!..» – так и не последовало.

– Не могу… – прохрипел спящий. – Не могу проснуться…

Но тут он взглянул в глаза незнакомцу – и все понял.

– Гад! – услышал он свой собственный вопль. – Так это, значит, твой сон? Твой, а не мой!..

Затравленно на него глядя, незнакомец вжимался спиной в тесаный камень. Сволочь, ах, сволочь!.. Но тут наконец дошло, что это-то как раз – не главное. А главное то, что шаги все ближе и ближе, и если она нашарит его первым…

– Слушай, проснись!.. – взвыл тот, кто все это время считал себя спящим. – Ну не будь же ты… Проснись! Идет ведь, слышишь?..

Сидящий напротив лишь сильнее вдавился в стену и судорожно затряс головой.

– Почему?!

Лицо незнакомца дрогнуло, губы расползлись, обнажая жалкий оскал.

– А наяву еще хуже… – упавшим голосом объяснил он.

Гравий скрипел уже совсем рядом.

1998