Туман окутывал ветки Дерева, поднимаясь до Второго Уровня. Воздух был чистый, хотя все еще влажный. Вблизи от себя Борн увидел мелкую безобидную тварь. Ниже в тумане едва очерчивался контур цветущей лозы, покрытой яркими цветами. Борн хорошо знал их. Толстые лепестки этих цветов росли тесно друг к другу, кривые, изогнутые, старающиеся вырваться, подняться и принять свою форму. После вчерашнего обычного вечернего дождя все цветы и листья были наполнены влагой, блаженствовали в ней.
Вокруг охотника пробуждался лес, звучал огромный хор животных и растений; скрип, чириканье, свист и скрежет поднимался вверх. Борн был достаточно опытен, чтобы искать другое место для охоты. Здесь он предчувствовал удачу. Но из расщелины пора было выбираться. Время отдыха закончилось. И Борн старался сделать это, как можно тише. Ловко он выскользнул наружу и еще раз огляделся. Ничего необычного, никаких настораживающих звуков. Борн развязал свой узелок. Это был ярко-желтый, окантованный черным и достаточно большой. Его кожаная поверхность была эластичной. Наверху сначала послышался легкий шорох, который становился все громче и, наконец, превратился в какой-то вой, сила которого сгибала довольно крупные ветви.
Борн приготовил свой охотничий снаффлер и укутался в листья. Его напряжение было настолько сильным, что, казалось, дыхание покинуло его тело и оно превратилось в статую. Но тревога оказалась напрасной. Время охоты еще не подошло и Борн вышел из своего укрытия, тяжело вздохнул и разложил все, что могло привлечь это животное, но тут опять раздался звук хрустнувшей ветки.
Неужели Борн дождался! Неужели сегодня закончатся его трехдневные поиски. В конце ветки показались два длинных отделенных друг от друга волоска, закрывающих красно-радужную оболочку глаз. Когда волоски соединялись и обнажали глаза. — вспыхивал яркий свет. В просвете между сучьями Дерева появилось громадное тело крупного чудовища. Борн, приготовившись к решающему бою, едва держался между толстыми ветками. Это очень коварное и хитрое животное, способное нападать на застигнутых врасплох людей. Не каждый охотник рисковал выйти на грейзера. Тем более в одиночку.
В сторону Борна скалилась кровожадная пасть. Но Борн мог предотвратить нападение этой твари, превратить ее в ничто — в тяжелую мясную тушу. Грейзер тоже устраивает засады на человека. Но сейчас человек опередил его и первым устроил засаду.
Борн выстрелил из снаффлера и тот, кто сейчас скалится в его сторону, будет внизу изгибаться от боли, стараясь подняться. Борн подойдет ближе и сильно ударит раненое животное. Потом его надо будет поднять, повернуть боком, чтобы вытянуть из капкана, устроенного Борном. К тому же Борн был крайне ограничен в движениях. Ведь под его ногами не было твердой ровной поверхности, в которую можно было бы спокойно упираться и уверенно передвигаться. Он ходил по веткам и сучьям, без твердой опоры под ногами, постоянно находясь как бы в подвешенном состоянии. Борн ничего другого и не представлял себе. Ход времени для Борна замедлился. Он слышал какие-то неразборчивые звуки.
Нужно еще было точно выяснить, когда это животное свистит, то его массивная, тяжелая голова поворачивается влево или вправо? Если Борн не угадает, то произведет ненужный выстрел — потеряет время. А сейчас даже секунда имеет решающее значение. Борн решил приспосабливаться к звукам, исходящим при сопении грейзера.
Грейзер обнюхал приготовленную Борном приманку. А охотник начал имитировать звуки, издаваемые самкой. Большая голова поднялась и, оглянувшись кругом, уставилась прямо на него. Наружу вырвалось короткое нервное дыхание, Борн сжал ружье, его рука была на спусковом крючке. Раздался выстрел, с резким шипением из снаффлера вырвался газ.
Все четыре пасти широко раскрылись. Это был ужасный, страшный припадок пронзительного крика. Все это продолжалось довольно долго.
Животное сделало прыжок, угрожающий прыжок в сторону Борна, и тут все его тело охватила судорога. И все кончилось. Голова, лапы, туловище — все стало неподвижным. Не отрываясь, Борн наблюдал за грейзером.
Этот грейзер долго играл со смертью. И вот этой игре пришел конец.
Борн облегченно вздохнул. Наконец-то свершилось то, чего он так долго добивался.
Теперь все дело за ножом, за умением владеть им. Борн сумеет найти применение этой туше, поделится с нуждающимися. Но тут раздался грохочущий голос. Борн узнал его. Над ним стоял Руума-Хум и смотрел вниз. А потом, хватаясь шестью лапами за ветки, спустился к Борну.
Борн тряхнул головой, показывая на грейзера.
— Я говорил тебе очень часто, Руума-Хум, не трусь, смотри на меня и делай как я.
— Странно, — ответил Руума-Хум.
— Ничего странного, — ответил Борн. — Просто я устроил ему хорошую западню и точно выстрелил.
Руума-Хум, покрытое шерстью говорящее животное, — был с Борном повсюду. Он не отличался пассивностью, но был очень быстрым, сильным и смышленым. У всех братьев Борна были такие же умные фуркоты, которые делили с ними все тяготы и радости жизни.
Руума-Хум напевал расхаживая вокруг охотника, сопел, презрительно фыркал при взгляде на лежавшего внизу грейзера.
— Я слишком устал, — сказал Руума-Хум. — И страшно голоден.
— Теперь мы можем вернуться домой. Ты поднимешь эту тушу?
— Подниму — ответил фуркот, нисколько не раздумывая. Борн хорошо ориентировался в своем мире. Но сейчас ему хотелось расслабиться и довериться фуркоту. Тот безошибочно отыщет дорогу к дому.
В их мире было Семь Уровней. Народ Борна предпочитал Третий Уровень. Там, где жили и фуркоты. Ниже были Четвертый, Пятый, Шестой и Седьмой Уровни, а выше их Дома — Второй и Первый, самые близкие к Солнцу, к Всевышнему Богу.
Многие хотят увидеть Всевышнего Бога. Борн видел это трижды и жив. Сейчас он спешил явиться на глаза своим братьям и надеялся получить лавры победителей.
— Все в порядке. — Борн посмотрел на Руума-Хума. — Уверен, что ты меня не подведешь. Путь домой будет долгим и нам, возможно, придется повоевать. К тому же у нас очень важный груз. И горюй, что ты опоздал к моменту охоты. Какая разница — кто именно убил. Борн довольный усмехнулся.
— А теперь в путь. Мы можем отдохнуть только на половине пути от этого места до Дома.
— Отдыхать? Что значит отдыхать? — Руума-Хум фыркнул.
Фуркот обладал особым чувством юмора и не хотел сейчас возражать такому важному человеку, каким стал после удачной охоты Борн. И Борн оценил покладистость фуркота.
— Итак, теперь пошли.
Они оглянулись на потайную засаду с желанием запомнить ее и, может быть, когда-нибудь вернуться сюда.
