- Не знаю, может быть, в джунглях появился гость, Я и сам удивляюсь. Ты когда-нибудь слышал о Курупури?
На лице Рафта не дрогнул ни единый мускул.
- Курупури? Что это?
- Это имя. Местные, бывает, болтают о Курупури. А ты, наверное, пропускаешь это мимо ушей.
- Похоже, я вообще пропускаю здесь немало, - съязвил Рафт. - Например, уже несколько месяцев не видел призраков.
- Может быть, еще увидишь, - сказал Крэддок и повернулся к окну. - Тридцать лет. Это немало. Я... я уже слышал о Курупури. Я даже...
Он замолк. Рафт глубоко вздохнул - он тоже слышал о Курупури, но признаваться в этом Крэддоку не хотел. Суеверие слишком дорого обходится в джунглях, а Рафт знал, что Курупури - это религия местных индейцев. Впервые он услышал о ней лет десять назад, когда был намного моложе и впечатлительнее. И сейчас он подумал о том, что это единственно возможная религия для тех, кто живет на Амазонке.
Курупури - это Неведомое. Это слепая, яростная, ужасающая сила, которой индейцы поклоняются как духу джунглей. Так язычники-эллины поклонялись лесному духу Пану, таящемуся в темной чащобе. Разница лишь в том, что Пан был чем-то более явственным.
Вездесущий дух Курупури, неощутимый и в то же время реальный, как сама жизнь, витал над Амазонкой. Пожив в джунглях, начинаешь понимать, что божество жизни может быть куда страшнее божества смерти. А жизнь переполняла Амазонку. И нечто живое, огромное, непостижимое, безразличное, слепое, хищное - ползло через зеленые джунгли.
Да, Рафт понимал, почему индейцы обожествляли Курупури. Он и сам пытался представить это чудовищное бесформенное создание, не зверя и не человека, которое властно шевелится в живом, дородном теле джунглей.
- К дьяволу! - вспылил Рафт и глубоко затянулся. Это была одна из его последних сигарет. Он подошел к Крэддоку и, уставясь в окно, стал с наслаждением втягивать в легкие дым сигареты, смакуя последние крохи цивилизации.
Вот уже год, как они довольствовались лишь этим: крохами цивилизации. Бывало, правда, и хуже. Например, на Мадагаскаре. Конечно, здесь тоже жизнь не была медом: совсем небольшая группа из Института с несколькими помощниками из числа местных жителей работала в пластиковых секциях, которые мало чем напоминали шикарное современное здание на Гудзоне главное управление Патологического института Малларда.
Белых здесь было трое - Рафт, Крэддок и Билл Мерридэй. Флегматичный Мерридэй был хорошим ученым-патологом, и вся троица составляла отличную команду.
Работа близилась к завершению, и Рафт представлял уже, как он возвращается в Нью-Йорк и воздушное такси переносит его с крыши одного ночного клуба на крышу другого, не давая опомниться от выстраданных благ цивилизации. Но он знал и другое: пройдет совсем немного времени, и опять что-то засосет внутри, и он отправится в Тасманию, или на Цейлон, или кто его знает куда еще. Работа всегда находила его.
Из темноты по-прежнему доносился бой барабанов. Выждав еще немного, Рафт оставил Крэддока в освещенной лаборатории и вышел наружу. Он спустился к реке, заставляя себя не слушать навязчивый ритм...
Со стороны Атлантики взошла полная луна: огромный желтый диск на фоне звездного занавеса осветил великий город услад - Рио - и покатился вверх по Амазонке. Но здесь, на Ютахе, по-прежнему чернели вздымающиеся стены джунглей - джунглей, которые шевелились и ползли вперед и вверх с такой жизненной силой, что даже ученому это казалось невероятным. Это была плодоносящая утроба мира.
В жарких странах все растет, но на Амазонке все растет неистово, необузданно. Плодороднейшие речные долины - живые в буквальном смысле: земля под ногами шевелится и дышит. В этом непривычном буйстЬ" жизни есть что-то путающее, как и в пламенеющих .бразильских садах, тучных от тропической зелени и отсвечивающих, словно глаза призраков, мрачным зеленым светом.
Рафт вспомнил о Крэддоке. Странно! Он ломал себе голову над теми необъяснимыми чувствами недоверия и страха, которые, как ему показалось, он уловил в валлийце. И было что-то еще, чего он никак не мог понять. Рафт недовольно сдвинул брови, пытаясь разобраться в этой загадке, и наконец хмыкнул, точно найдя ответ. Вероятно, барабаны донимали Крэддока, но одновременно и влекли, каким-то странным образом притягивали его к себе. Крэддок. жил в джунглях уже давно и во многом был почти индейцем.
Неприятные раздумья Рафта были неожиданно прерваны: на поверхности реки что-то засеребрилось в лунном свете. Через мгновение Рафт уже видел очертания маленькой лодки, а в ней - два темных силуэта на фоне поблескивающей воды. Лодка подходила к берегу, к освещенным окнам лаборатории.
- Луис Мануэль! - отрывисто прокричал Рафт. - У нас гости.
С лодки еле слышно донеслись слова приветствия, и на глазах у Рафта оба человека упали за борт, словно здесь, у самого берега, их оставили последние силы. Все заволновались мальчики-индейцы что-то закричали, забегали по берегу с лампами, а те из больных, кто мог передвигаться, столпившись у дверей и окон, наблюдали за происходящим. Рафт помог вытащить на берег лодку и ее упавших в воду пассажиров и проследил за тем, чтобы обоих пострадавших отнесли в лабораторию. Они были почти без сознания.
Один из них, в форме и шлеме летчика, не мог даже говорить. Другой - высокий стройный бородач, в облике которого, несмотря на его состояние, угадывалось нечто утонченное, изысканное, - облокотился о дверной косяк и тихо прошептал:
- Senhor, senhоr. *
Крэддок приблизился было, чтобы помочь ему, но замер как вкопанный. Столпившиеся в дверях больные загораживали обоих незнакомцев, но Рафт увидел лицо валлийца - оно исказилось от панического страха. Крэддок повернулся, быстро вышел, и вскоре до слуха Рафта донесся подрагивающий звон бутылки.
В отличие от Крэддока, бесстрастный, полный решимости Билл Мерридэй был само спокойствие. Однако и он, едва склонившись над летчиком и сняв с него рубашку, неожиданно замер.
- Разрази меня гром, - удивленно проговорил Билл. - Брайан, я знаю этого малого. Томас... как его, сейчас вспомню. Что-то вроде... да... Томас да Фонсека! Помнишь, я рассказывал тебе о картографической экспедиции, которая летала здесь месяца два назад, когда ты был в джунглях. Да Фонсека был там пилотом.
- Да, они разбились, - вспомнил Рафт. - А второго ты знаешь?
Мерридэй взглянул через плечо.
- Первый раз вижу.
Температура у пилота была намного ниже нормальной, градусник показывал 86° **.
* Господин, сеньор (португ.). (Здесь и далее примечания переводчика.)
** 86° по Фаренгейту равняется 30° по Цельсию.
- Шок и истощение, - предположил Рафт. - На всякий случай надо сделать клинический анализ крови. Посмотри глаза.
