Доктор и раньше позволял себе еретические высказывания, но в последнее время делает это чересчур откровенно. Почти в открытую.
- Вот вы говорите "как всегда". - Док произносил слова медленно, зависая на гласных и растягивая паузы между словами. Эта его привычка превращала самый жаркий спор в подобие ленивого послеобеденного трепа. Дела обстоят вовсе не "как всегда". Вы не помните, Альфеус, как было тридцать лет назад или хотя бы двадцать. Вы еще молодой человек, Альфеус. У нас тогда за неделю случалось столько происшествий, сколько теперь за день.
Инспектор только вздохнул. Пять лет назад, в самом начале совместной с Доктором работы, он пробовал спорить с ним, используя набор стандартных истин, преподанных ему в училище. Но каждый день приносил новые факты, которые заставляли относиться к ворчанию старого эскулапа со все большим вниманием..
- Мы с вами обычные пожарники,- заключил Док.- Но пожарники плохие. Надо тушить огонь. А мы от него только отгораживаемся. Огонь разгорается, а мы говорим: "Все как всегда!"
- Ладно-ладно, - поспешил его прервать Альфеус, косясь на вид.- Кто там у вас, кроме суикцидальников, на грани срыва?
- Нук из "Небесного замка". Квартира пятьдесят восемь тысяч сто тридцать вторая. Психоастеничен по натуре. Прицельно-дистанционная энцефалограмма указывает на близость нервного срыва. Вероятно, в сторону моторной агрессии.
- Поклонник Эомики?
- Скорее всего, да.
- Тогда беспокоиться нечего. Все пойдет по стандартной схеме.
3
И снова осветила она своим приходом тесное жилище. Но на этот раз не поднялся ей навстречу Нук, не прошептал нежных слов, обычных в устах влюбленного.
В последние дни он понял то, что упорно не хотел понимать раньше: это неземное создание в урочный час приходит в миллионы других жилищ. И так же, как и ему, улыбаются миллионам других мужчин ее желанные уста.
- Вот мы и встретились,- сказало объемное изображение Эомики, сделав шажок золотистой туфелькой с хрустальным каблучком.
- Кто это "мы"? - страдальчески засопел Нук, отворачиваясь к лиловым разводам стены.
Все, что было, самообман и вздор. Никогда, никогда не соприкоснутся их пальцы. И только пустоту встретят его руки, протянутые к любимой.
Нук застонал.
Она не его. Тогда чья же? Нук вздрогнул от представшей перед ним картины: миллионы ячеек-квартир, и в каждой тянутся, тянутся трясущиеся бледные руки к его божественной нареченной. И она улыбается всем. И всем обещают нелгущие глаза ее неземное блаженство.
А что если кому-нибудь из них выпадет счастье?!
Нет! Он не допустит этого! Его взгляд упал на маленький ящичек накопителя энергии для вида. Стоит только отключить накопитель от вида вот так - и не отключать поглощение внешней энергии, то за несколько часов столько энергии накопится, что... К рычажку подключения потребления проволочку прикрутить, дернуть. Вся энергия высвободится разом.
Эомика перестанет существовать. Она не достанется никому.
Нук поднялся, опираясь руками о ложе, чувствуя, как противится его усилиям брюхо, как недовольно вздрагивает оно при каждом движении.
Он вдавил кнопку под экраном и, преодолевая спазм в горле, прошептал:
- Нук. Квартира пятьдесят восемь тысяч сто тридцать вторая. Прошу записать в очередь на выход. На завтра.
К концу второго часа ходьбы Нук почувствовал, что позвоночник его наполняется тупой болью. Очередь порой останавливалась, потом вдруг приходила в движение, и Нук, раскачиваясь вместе со всеми, делал несколько крошечных шажков. Он поискал глазами свободные места на скамьях вдоль стены, но те были заняты пожилыми людьми. Лица их выражали бесконечную усталость.
Левую руку Мука оттягивала сумка с накопителем. Груз казался все тяжелее. Соседка справа - тяжело сопящая дама в ярко-красном костюме прижимала ребристую поверхность накопителя к бедру Нука. Он попробовал переложить сумку в левую руку, но был настолько зажат толпой, что ничего не получилось. Нога болела так сильно, что Нук стал ее подволакивать.
Соседи шумно дышали, шаркали ногами; и шорох тысяч ног соединялся в постоянный звук, похожий на стократно усиленный шорох сухой травы. Воздух был влажным от дыхания и испарений тел. Пахло потом, смазкой выбивающихся из сил кондиционеров и пластиковой пылью, поднимающейся из-под ног. Тусклый белый свет настенных ламп делал лица неестественно бледными, отбрасывал резкие тени, углублял морщины.
Шествие проходило в полном безмолвии. Нук подумал, что попади сюда человек из средневековья, он наверняка решил бы, что это шествуют мертвецы, по зову трубы восставшие из могил в судный день.
Нук не знал, да и знать не хотел, кто были эти люди. Скорее всего такие же неудачники, как и он. Мысль о какой-то общности с ними не вызывала к ним особой симпатии. Даже наоборот. Их много, их слишком много. Будь этих людей намного меньше, тогда, возможно, удалось бы рассмотреть в толпе человеческое лицо.
О, как раздражает, как бесит изобилие никому не нужного человеческого материала! Нук почти перестал себя контролировать. Он с ужасом осознавал, что каждую минуту его руки могут вцепиться в горло соседки справа.
Но особую неприязнь у Нука вызывали мужчины. Ему снова начало казаться, что все они, едва шевеля губами, шепчут:
- Э-о-ми-ка, Э-о-ми-ка...
Нук напряженно слушал, и ему чудилось, что шорох, наполняющий гигантский вестибюль, преобразуется в пульсирующий тревожный ритм, становится осмысленнее. И вот, вплетенное в ритм, словно узор, звучит под сводами:
- Э-о-ми-ка...
Нук дышал с трудом, напрягая мышцы груди. Перед глазами плавно перемещались крошечные сверкающие точки. Он понимал: так ему долго не выдержать.
Но тут впереди забрезжил дневной свет. Выход был близок.
Переложив сумку в левую руку, Нук стоял у стены и с трудом соображал, на какую же из серых лент самодвижки стать. Наконец он решился: перешел на третью скоростную ленту с повторяющейся надписью "Третий сектор", поставил сумку у ног и только тогда сообразил, что надо посмотреть, нет ли слежки.
Он испуганно обернулся и стал обшаривать глазами толпу, плывшую из огромных дверей. Нет, за ним никто не наблюдал. На лицах прохожих было написано абсолютное безразличие ко всем и ко всему.
4
Доктор опоздал на работу на час. Это было очень странно. И хотя Док вел себя, как всегда, Альфеус почувствовал неладное.
- Ничего особенного не случилось,- ответил он на вопрос Инспектора, говоря, как всегда, медленно и тихо.- Был у Главного Координатора. По его личному приглашению.
- Ну и что?
- Поговорили немного, - сказал Док и умолк.
Альфеуса передернуло.
- О чем?
