«Не самая удачная тема для беседы за завтраком», — подумал Граймс, потягивая фруктовый сок.
— И? — подхватила Соня.
— И теперь на «ферме» начались неприятности. К счастью, пока пострадали только баки с клеточной культурой. В принципе, можно какое-то время посидеть на дрожжах и водорослях, но кому это понравится? — он улыбнулся Граймсу, который как раз подносил к губам ломтик яичницы с ветчиной, и повторил: — Кому?
— Только не мне, капитан, — заверил его Граймс.
— И не мне, коммодор. Но факт остается фактом: о говядине можно забыть, равно как о свинине и о курице. Некоторые врачи считают, что людям вредно есть баранину. Возможно, именно баранина окажется не заражена, однако даже в этом нет полной уверенности.
— Вы сможете пополнить запасы, когда мы доберемся до Порт-Форлорна, — вмешался Граймс.
— До Форлорна еще далеко, — намазывая маслом тост, Фаррелл пристально посмотрел на Граймса. — У меня есть для Вас одно дельце, Коммодор.
— Для меня, коммандер Фаррелл?
— Для Вас, коммодор Граймс. В вашем нынешнем звании Вы представляете на этом корабле Конфедерацию Миров Приграничья. Планета Кинсолвинга, хотя больше не считается колонией, по-прежнему входит в состав Конфедерации. Я хочу совершить там посадку.
— Почему? — спросил Граймс.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, коммодор. Насколько я понимаю, аборигенам удалось вывести виды животных и растений, идентичные земным. Некоторые из этих видов не просто выжили до сих пор, но и процветают. Разумеется, флора меня не интересует, но я слышал, что там существуют потомки настоящих кроликов, свиней, крупного рогатого скота и дикие куры.
— Нет там рогатого скота, — проворчал Граймс. — Кур тоже нет. А свиней, наверно, забили прежде, чем они успели прижиться*2.
— Что ж, крольчатина — неплохая альтернатива курице, — заметил Фаррелл.
— Джимми, — с укоризной произнесла Соня, — я не верю, что ты настолько ненавидишь свой желудок.
— Конечно, Соня, конечно, — отозвался молодой человек.
— Я тоже, — подхватил лейтенант Маллесон, который до сих пор вежливо молчал.
— А я не люблю Кинсолвинг, — заявил Граймс. — К тому же, как ни верти, но без разрешения на посадку обойтись не удастся.
— Тебе удастся, Джон, — мягко сказала Соня.
Чуть позже Фаррелл уже обсуждал с Граймсом и Соней план высадки на Кинсолвинг.
— Откровенно говоря, — заявил молодой капитан, — я даже рад тому, что у нас появился повод побывать на этой планетке. Не так давно ФИКС дала разрешение на публикацию отчетов трех экспедиций. Все началось с той странной истории со свежей краской*3…
— С тех пор уже сто пятьдесят лет прошло, — заметил Граймс.
— Разумеется. Я знаю. Но, кроме этого, я знаю, что Вам довелось побывать на этой планете дважды. Первый раз в качестве наблюдателя с неокальвинистами, а второй раз со своим собственным экипажем…
— И оба раза, — перебил его Граймс, — мне пришлось извлекать душу из пяток.
— Насколько я знаю, коммодор, Вас не так-то легко испугать. Что же там произошло на самом деле ? В опубликованных официальных отчетах все изложено весьма сухо и лаконично, из них мало что можно почерпнуть. Правда, там проскользнул намек — просто намек, не более того, — будто неокальвинисты пытались вызвать ветхозаветного Бога Иегову, а вместо этого получили греческий пантеон в полном составе. И что Вы, сэр, пытались повторить эксперимент, и в результате схлестнулись с оперным Мефистофелем.
— Слухи и сплетни надо пресекать на корню, — ответил Граймс. — Только это не всегда получается.
— Именно к этому я и стремлюсь, коммодор. Ваши выводы объективны или субъективны?
— Послушайте, коммандер, во время первой экспедиции судно неокальвинистов «Благочестие» погибло, равно как все шлюпки. Пресвитер, Ректор, Дьяконесса и еще тринадцать мужчин и женщин попросту исчезли. Это объективный факт, который никто не может отрицать. Во второй раз пропал я сам.
— Я могу это подтвердить, — вмешалась Соня.
— Но ведь Вы вернулись. Это очевидно.
— Скорее всего, мне просто повезло, — Граймс невесело усмехнулся. — Прежде чем подписывать контракт с дьяволом, стоит прочитать его внимательно, в том числе и сноски мелким шрифтом.
— Но ведь ни в тот, ни в другой раз никто не пострадал — по крайней мере, физически.
— Вполне возможно. Неизвестно, что произошло с этими выскочками-кальвинистами…
— Может быть, они приобщились к гедонизму на Олимпе, — произнесла Соня.
— Нам об этом ничего неизвестно.
Фаррелл усмехнулся.
— А Вам не кажется, что Ваши слова — прямой вызов для любого из офицеров ФИКС? Ведь Вы остаетесь одним из нас, сэр. Как и Соня — даже будучи офицером запаса. Кинсолвинг находится на траектории от Таллиса к Лорну — почти. Нам надо сделать остановку, и у меня на то весьма веские причины. И даже при нынешнем упадке…— он снова пристально взглянул на коммодора, — наши Лорды из Межзвездного Транспортного Комитета не одергивают своих капитанов, когда те проявляют инициативу и усердие.
Граймс кисло улыбнулся. Похоже, в натуре у этого Фаррелла есть черточки, которые капитан не демонстрирует при первом знакомстве. Если разобраться, он действует строго по бумажке — знает, что Граймсу недолго осталось до адмирала ФИКС, — однако умеет читать и между строк. Ради эвакуации с Эсквела короля и его придворных «Первопроходцу» пришлось отклониться от первоначального маршрута. В результате — легко и естественно — появилась возможность достичь Кинсолвинга, а потом возможность превратилась в необходимость. Интересно, а не могло ли «мясо» испортиться не совсем случайно? Впрочем, Граймс поспешил отогнать эту мысль. Даже он сам не решился бы на подобный шаг.
— Позже, сэр, — произнес Фаррелл, — когда Вы будете в настроении, мы просмотрим официальные отчеты, и Вы сможете получить всю недостающую информацию. Но все-таки — что делает Кинсолвинг таким, какой он есть?
— Ваши догадки стоят остальных, коммандер. Понимаете, на Кинсолвинге очень… странная атмосфера. Я имею в виду психологическую атмосферу — ни состав воздуха, ни физические процессы тут ни при чем. Это ужасно действует на нервы. Вызывает чувство… обреченности, что ли. Кинсолвинг был заселен одновременно с остальными мирами Приграничья. Если судить по чисто физическим характеристикам, ситуация там куда более благоприятна, чем на остальных планетах. Однако у колонизаторов опускались руки. Уровень самоубийств подскочил сверх всяких пределов. Люди пребывали в состоянии нервного истощения — со всеми вытекающими последствиями. Поэтому их эвакуировали. Но в чем было дело? Версий существует множество. По одной из последних теорий, система Кинсолвинга находится на пересечении… линий напряжения. Что именно там напрягается — лучше не спрашивайте. Главное, что в результате сама ткань континуума там настолько тонка, что буквально рвется. Границы между «тогда» и «сейчас», «здесь» и «там», «есть» и «может быть», можно сказать, не существует.
