Глупо было задавать подобный вопрос. Генка уже сейчас выглядел как оживший мертвец из фильмов ужасов. Кровь залила ему всю рубашку и продолжала идти изо рта и из ран.
Вот тут я действительно растерялся. Что мне оставалось делать, кроме как бежать — ведь с минуты на минуту сюда нагрянет милиция? Наше правило — брать и очень быстро исчезать. Но, с другой стороны, — как я мог оставить Генку? Самого близкого моего друга! Единственного за несколько последних лет. Без него мне уже не выжить. Слишком зависимы мы стали друг от друга…
Я положил сумку на пол, размышляя, как мне взять его удобнее. Посмотрел на девушку. Она все еще неотрывно глядела на меня, слегка склонив голову набок. Скорее заинтересованно, чем испуганно. Тушь оставила у нее на щеках две извилистые дорожки, а глаза стали как будто вдвое больше.
Зря вы это сделали, — прошептала девушка, делая шаг назад. Я заметил, что она почему-то босая. Генка дико захрипел и вцепился рукой в мою куртку. Медлить было нельзя.
Давай, подымайся. — Я рывком поднял Генку на ноги. Он тотчас навалился на меня всем телом, выплюнув в ухо:
— Ты меня в больницу вези. Я выпутаюсь.
Ясное дело, выпутаешься, — проворчал я. О сумке можно было забыть. Самим бы теперь ноги унести.
Девушка отступила еще на шаг, когда мы проходили мимо. Теперь она стояла у самого края платформы, где заканчивался кафель и начинался туннель четырехметровой глубины, чтобы аэрокатеру было достаточно места для посадки.
Смотри, не сорвись. Размажет в лепешку, — зачем-то сказал я. Девушка повернула голову назад и посмотрела вниз. Затем неожиданно резко развернулась на пятках и замерла.
Не вздумай, — сорвавшимся голосом прошептал я, неожиданно поняв, что именно она собирается делать.
Генка глухо закашлял. Я почувствовал, как что-то липкое медленно стекает по шее за шиворот, но не обратил на это внимания. Мне вдруг подумалось, что вечер складывается не слишком удачно. Вот и осталось его довершить разглядыванием разбившейся насмерть девушки на дне посадочной ямы. Одним медленным и вялым движением, как будто она стояла в воде, девушка занесла ногу над пропастью. Я непроизвольно дернулся в ее сторону, опуская хрипящего Генку на пол, вытянул руки и…
Почему-то мне показалось, что я не успею. Девушка выскользнет из моих рук, как перышко, и неслышно упадет в темноту туннеля. Раздастся глухой звук, как будто упал мешок с картошкой, а я не буду видеть ее из-за тем-ноты. Только представлять, что осталось от бедной девушки, парня которой мы только что ограбили. Возможно, мне потом всю жизнь будет сниться тот самый момент, когда я смотрю на исчезающий в темноте женский силуэт в белом платье… Ухватить ее за талию и оттащить метра на два от туннеля оказалось легче легкого. Едва мои руки коснулись ее спины, девушка обмякла, потеряв сознание. В самый раз. Теперь можно с легким сердцем оставлять и ее, и парня, а самим сматываться подобру-поздорову. Хватит с меня сегодня благотворительности. Осталось только вызвать Генке врача, а самому засесть недели на две на чьей-нибудь квартире. Можно даже и у Генки пожить, пока он не выздоровеет. Хотя, скорее всего, милиция нагрянет к нему, как только выяснится, от чего Генка пострадал. Да и сестра его — вредная баба. Меня на дух не переносит, словно это я виноват в том, что у них родители закоренелые алкоголики, и поэтому она с детства должна была работать, чтобы прокормить своего младшего братца. Здорово он ей отплатил, ничего не скажешь.
Я посмотрел на спасенную. Недурна. Я бы даже сказал, что как раз в моем вкусе. Наверняка привлекает взгляды парней на улице. Может, именно поэтому я и спас ее? Но все равно она не в своем уме. С чего бы ей бросаться в туннель из-за того, что кто-то огрел ее хахаля дубинкой по голове и забрал деньги? А что за странные слова она говорила, когда я тащил Генку?
Я повернулся в его сторону, но в это время в кармане у девушки кто-то тихо произнес:
Вероника?
Портативный голосовой информатор! Ого-го! Пошарив по карманам девушки, я извлек на свет небольшую металлическую коробочку светло-серого цвета.
Вероника, Максим, как слышно? Я еще раз повторяю — как слышно? Черт, да ответьте же!
На бледном диске замигал синий огонек — говоривший ждал ответа. Честно говоря, я знал, как обращаться с информатором, только понаслышке. Это относительно новое изобретение и пока доступное только людям с огромными карманами. Интересно, что тогда оно делает у девушки по имени Вероника? На богатеньких особ и она, и ее парень не тянули.
Синий огонек моргнул и переменился на зеленый. Все тот же мужской голос, с легкой хрипотцой (возможно, от помех), взволнованно пробормотал:
— Да вы хоть знак подайте!.. Вероника! Нажми на курсор!.. Где Максим! Он рядом? Где вы оба? Ответьте!
Максим — это, наверное, хахаль, которому я успешно облегчил ношу. Мне хотелось остаться на пару минут, чтобы послушать, что еще будет бормотать мужской голос, но Генка вдруг громко, взахлеб, вздохнул и выблевал недавний бутерброд с сосиской прямо на кафельный пол. В это же мгновение подземку наполнил дикий рев турбин, и в туннель влетел аэрокатер. Поток сопровождающего воздуха отбросил Веронику в сторону, да и меня самого чуть не сбил с ног. Генка что-то прокричал, но я уже ничего не слышал: уши заложило, как при бомбежке. Недаром при входе в подземку раньше выдавали специальные ушные тампоны. Теперь уже нет, потому что почти никто не ездит.
Стальной обтекающий бок аэрокатера задрожал, выплевывая посадочную лесенку и образовывая входную дверь. А затем вновь стало тихо.
Я приподнял голову, осторожно вглядываясь в раскрывшуюся перед нами кабину. Как правило, у аэрокатеров шестиместные кабинки, но с недавних пор сократили до четырех для увеличения скорости. Мне повезло — все кресла были пусты. Вскочив на ноги, я первым делом схватил Генку под мышки и, кашляющего и хрипящего, затащил в кабинку. Генка еще пытался сохранять равновесие, но не удержался и упал на бок, на второе кресло. Девушка лежала недвижимая, но дышала. Отлично, все так и оставим, а теперь пора сматываться.
Если бы не одно «но»…
Возле Максима стояло трое. Три мужика. Скорее всего, они появились пару минут назад, пока я был занят Генкой. Все, как один, в черных пиджаках, с зализанными назад волосами и мрачными взглядами. Один лениво покручивал в руке металлическую цепь. Второй похрустывал пальцами. Третий не сводил глаз с лежащей девушки.
Местные фортсайдеры — отпрыски богатеньких родителей, ищущие острых ощущений. Не стоит упоминать, что их не всегда безобидные шалости никогда и никем не преследуются. Я без труда представил, что они могут сделать с беззащитной Вероникой в подземке. Хотя сейчас сюда приедет милиция. Но что она сможет сделать? И успеет ли?
