Я заерзал на стуле и осторожно заметил:
- При наличии доброй воли конфликта можно избежать.
Палеонтолог-любитель вздохнул с таким звуком, словно спустила автомобильная камера.
- Увы им! Увы им! Если бы тогда они прозрели будущее! Однако я говорить хочу еще. В этих двух странах почти одновременно изобрели нейтронную бомбу.
- Значит, Сэмюэл Коэн вовсе не первооткрыватель, - меланхолически отметил я.
- Необходимо было легкое подтолкновение, чтобы свершилась трагедия. Не буду вдаваться в подробности. Главное, что повод был изыскан. Отозвали послов, разорвали отношения!.. - Незнакомец явно разволновался: дергал плечом, то и дело поправлял очки. - Да! Набросилась война! Нейтронная! Но даже не это было самым ужасным. Отряды специально обученных млекопитающих разыскивали на вражеской территории кладки яиц орнитолестесов и пожирали их! Большего морального ниспадения и представить нельзя! Уничтожать беззащитные зародыши будущей жизни - юные, нежные! Как это мерзковато! Ужаснительно!!!
Он вскочил, с грохотом опрокинув стул, и возопил дурным голосом:
- Гибель! Концовка величайшей цивилизации! Динозавры, как говорят сейчас, "вымерли". А ничтоженные млекопитающие выжили в норах своих. Дальше, действительно, эволюция шла естественным путем.
Буфетчица, привлеченная шумом, всплыла над прилавком.
- Да успокойтесь вы, - зашипел я, одновременно делая миротворческие жесты в сторону буфетчицы. - Поднимите стул и садитесь.
"Литератор" поспешно выполнил указание, затянул потуже шарф, поплотнее надвинул очки и приступил к заключительной части рассказа:
- Не все динозавры вымерли. Небольшая группа южных осталась. Вспомним памятью, что при низкой температуре пресмыкающиеся могут впадать в анабиоз и сохраняться тысячи и миллионы лет. Раз в несколько десятилетий некоторые ящеры размораживаются, чтобы собрать новую информацию.
Замороженные ящеры! Я содрогнулся, потому что зримо представил себе низкие сводчатые потолки подземелий, тусклый фосфорический свет, исходящий от стен. Холодные капли легко срываются со сталактитов и беззвучно соскальзывают с полированной поверхности саркофагов. Их крышки чуть помутнели от времени. Сквозь них видны лежащие внутри ящеры, хранимые минусовыми температурами. Они и не живые, и не мертвые. Открытые глаза застыли во взгляде, которому миллионы лет. Лиловый рот полуоткрыт, и ажурная сероватая пена в его углу давно превратилась в хрупкий лед. Почти бессознательно я зашептал:
- Света не видят, во тьме обитают, стелется пыль на дверях и засовах... - Сам собой у меня вырвался вопрос: - Чего же они ждут? Как вы думаете?
Странный человек чуть приоткрыл рот и несколько раз тоненько засвистел. Я понял, что он смеется.
- Вы не догадались? - он перешел на шепот. - У людей есть нейтронная бомба на сейчасное время. Если они ее пустят в ходьбу, кто выйдет на арену?
- Крысы? Тараканы? - Чтобы подзадорить собеседника, я прикинулся, что не понимаю. - Они ведь наиболее устойчивы к излучению. Вы считаете, что следующая цивилизация будет крысиной или тараканьей?
- Нет! - глухо воскликнул он, снова входя в раж. - Не крысы - самые мерзкие из млекопитающих - и не тараканы будут командировать миром! Динозавры возродят свое величие! - В экстазе "литератор" неистово размахивал руками, и я на всякий случай отодвинул подальше бутылку и стаканы. - Их держава будет невиданно мощной! Единой!
- Единой? - тихо спросил я. - Значит, северные не сохранились?
Фантаст замялся.
- Сохранились... Но думаю, что северные и южные объединятся, совместно чтобы быть. Тогда они смогут легче спровоцировать людей на нейтронно-ядерный конфликт. И конкурентов иметься не будет. Тогда...
- Простите! - решительно прервал я собеседника. - Ваши гипотетические динозавры ничего не забыли и ничему не научились. Уничтожить цивилизацию людей, быть может, еще более мерзко, чем уничтожить собственную. Разум неприкосновенен, потому что это хрупкий и редкий цветок. Возможно, единственный во Вселенной!
Незнакомец помолчал и, откашлявшись, с безнадежностью в голосе спросил:
- Но вы не будете возражением отрицать необходимость объединения северных и южных?
- Буду, и очень большим возражением, - сухо ответил я, вставая. Благодарю за интересную беседу. Мне пора.
Стараясь не спешить, я пошел к выходу, чувствуя спиной его тяжелый пристальный взгляд.
Как же мне сразу не пришло в голову, кто он? Сухая кожа; зеркальные очки, скрывающие глаза; хриплый голос; и, ко всему прочему, огромный интерес к палеонтологии.
Сколько миллионов лет я знаю южных, но никогда не предполагал, что они так злонамеренны и болтливы.
Я вышел на улицу. Вечерело. Подул прохладный ветерок. Заходящее солнце залило стены домов теплым восковым светом. Лица встречных были приветливы и симпатичны.
Мне вспомнились саркофаги с ящерами, и я невольно вздрогнул.
Возвратиться? Никогда!
Я поправил свои массивные очки и быстро пошел вперед, срывая на ходу жаркое осеннее пальто, подставляя лицо свежему ветру.
