На Краева волной накатился смех. Он хохотал до коликов в животе. Этот смех как-то снял нервное напряжение. Он почувствовал жажду и голод. Если напиться не представляло труда, то с едой приходилось повременить. Порывшись в карманах, он не нашел ничего подходящего, только перочинный нож и булавку, которой предусмотрительно застегивал карман, где хранились документы и деньги. Конечно, из булавки можно сделать крючок, но требовалась еще и прочная леска. Нет, с удочкой пока ничего не выйдет. Ему удалось подобрать подходящую сухую ветку, и он принялся мастерить из твердого дерева подобие остроги. Красноватое солнце поднялось высоко и пригревало основательно. Пришлось раздеться. Повесив костюм на дерево, он снова принялся за работу. Выгладив сучки на древке, Владимир с особой тщательностью застругал и заострил концы. Острога вышла не очень удобной, но надежной. Несколько попыток пронзить рыбу с берега оказались безрезультатными. Краев вошел в воду. Непуганая рыба подходила совсем близко, и некоторые глупыши тыкались носом в ноги. Послышался тихий смех. Оглянувшись, он увидел утреннюю красавицу. Девушка внимательно следила за его попытками поймать рыбу и рассмеялась при очередной неудаче. Владимир улыбнулся, но присутствие удивительной незнакомки заставило его собраться. Прямо на него плыла крупная рыбина. Он поднял руку с острогой, целясь ей в голову. Удар - и все три зубца вонзились в тело рыбы. С радостным воплем Владимир выскочил на берег.
- Вот видишь, а ты смеялась,- сказал он, стряхнув рыбину к ее ногам.
Девушка нагнулась, ощупала добычу.
- Хо,- сказала она и протянула руку.
Думая, что красавица протягивает ему руку в знак знакомства, он тоже подал ей руку и сказал:
- Володя.
Она отдернула руку и, показав глазами на острогу, настойчиво повторила:
- Хо!
- Ах, вот в чем дело,-догадался Краев.-Тоже хочешь попробовать?
Он протянул острогу и сказал с нажимом в голосе:
- На!
Туземка схватила древко и нетерпеливо вошла в воду. Первая же рыбина, проплывавшая мимо, оказалась нанизанной на острогу.
- Ха!- радостно вскрикнула девушка, и рыба шлепнулась на берег. За ней последовала другая, третья!
- Хватит,- сказал Володя, полагая, что ему не съесть и одной.- Куда столько?
Еще две рыбины шлепнулись к его ногам.
- Ну, знаешь,- рассердился Краев.- Это уже варварство!
Он вошел в воду и забрал острогу у огорченной дикарки.
Очистив пару рыбин, Владимир занялся костром. Девушка вертелась возле него вьюном и в своем стремлении помочь больше мешала ему. Каждый раз, увидев новую вещь, она протягивала руку и гортанно произносила:
- Хо!
Она порезала себе палец острым ножом, разжевала и выплюнула сигарету. Увидев, что Краев собирает хворост, вырыла несколько клубневидных корней, вымыла их в реке и заложила в выпотрошенные рыбьи брюха.
Завернув рыбины в крупные листья, приготовленные девушкой, Володя зарыл их в горящие угли, а сверху снова набросал хворосту. В ожидании обеда он закурил сигарету и потихоньку включил приемник. И на этот раз туземная красавица встретила музыку очень настороженно и старалась держаться от черного ящика на почтительном расстоянии.
Рыбу, зажаренную под костром, ели вместе. Аппетит у новой знакомой был отменным. Она съела свою рыбину и половину оставленной Владимиром. Ему эта походная еда не пришлась по вкусу, как, впрочем, и сладковатые корни, хотя он и сознавал, что всему виной отсутствие соли. После обеда он помыл руки, девушка ограничилась тем, что тщательно облизала пальцы. Прикуривая сигарету от веточки с угасающего костра, Краев решил, что теперь самое время для более близкого знакомства, но, обернувшись, увидел, что девушка скрылась. Исчезла и пойманная ею рыба.
Некоторое время он слушал музыку, размышляя, куда он все-таки попал и по чьему злому умыслу. Тепло и еда разморили его. Он заснул и ему снился бредовый сон: мелькали какие-то лица в белых масках, ему делали прививки, облучали зеленоватым светом... Потом перед глазами возникло темно-фиолетовое небо, и мириады немигающих звезд летели ему навстречу...
Он проснулся от холодного прикосновения. Открыл глаза и увидел у самого лица морду рыжего полосатого зверя. Зверь отскочил и зарычал по-собачьи. Владимир схватил подвернувшийся сук и запустил им в хищника. Тот с визгом обратился в бегство. Нет, в нем очень мало от земного зверя. Владимир достаточно хорошо знал животный мир... И вдруг он понял, что окружающий его лес, река и это красноватое солнце - не бред и не психологический мираж, а жестокая действительность. Кто-то без его ведома и согласия перебросил из привычных ему земных условий на другую планету. Он внимательно осмотрел свои голые руки. Так и есть. На левом плече маленькие красноватые точки - следы прививок. Владимир вскочил, задрал голову и показал небу кулак.
Крэ улыбнулся. Он не совсем понял жест, но был доволен, что человек не собирается сдаваться. Много пришлось повозиться на загадочной голубой планете с ее чрезвычайной пестротой психического и интеллектуального уровней, пока десант не набрел на палаточный лагерь природоведов. Каждый день люди выезжали из лагеря на машине и расходились по своим маршрутам. Десантникам это доставляло много хлопот, но зато удалось получить психограммы каждого исследователя. Конечно, Оталу Крэ несказанно повезло. Один из молодых природоведов оказался обладателем психической устойчивости в три девятки после запятой и с интеллектом намного выше необходимого для опыта предела. Сверх того, он оказался отлично сложенным и абсолютно здоровым. Врачам экспедиции почти не пришлось работать с этим великолепным образчиком человеческой породы. И вот теперь, оказавшись в необычных условиях, он не только не растерялся, но, кажется, все понял. Великий опыт начался, и Крэ не скрывал своего удовлетворения. Если все пойдет и дальше так же хорошо, можно будет оставить автоматическую станцию наблюдения и возвращаться на родную планету, но опыт был жесток...
Именно жестокость больше всего смущала Отала Крэ, когда он вносил свое предложение на обсуждение в Высшем Совете, но неотвратимая необходимость заставляла его настаивать на опыте. И Высший Совет сдался, хотя и поставил практически неодолимое условие: индекс психической устойчивости подопытного должен быть не менее трех девяток после запятой. Невозможность решения этой задачи подтверждалась всей практикой научных исследований. Такой индекс встречался лишь у индивидуумов девственно неразвитых цивилизаций. Психическая устойчивость - непременный фактор для их выживания в сложных условиях окружающей их среды. С улучшением жизненных условий и повышением интеллекта индекс психической устойчивости падает. Крэ мог бы представить Совету карты аномалий современных цивилизаций, где максимальные значения индекса достигали восьмидесяти семи процентов, а уникальные образчики психической устойчивости дотягивали лишь до девяноста пяти, но, не зная, как отнесется к этим доводам Совет, промолчал. И тогда поднялся старейший психофизик Ленг Toy.
