Женя-радист опять ничего не сказал, вздохнул только. Грустный он был человек, печальный.
- Давай в темпе! - заторопил Вадим. - Ликвидируем Виконтов погром. Он поставил перевернутый вьючник, сунул руку в дыру и свистнул. - Ну и ляпнул! Пробоина, как на "Титанике"! Подавай, братцы, буду укладывать.
Трое подавали, Вадим укладывал содержимое ящика в установленном порядке: карты, дневники, компаса, пачки свечей, книги...
"Это-наверх,-подумалось ему вдруг о книгах.- А почему наверх? -удивился он этому своему решению. - Всегда ведь внизу лежали. .. Да уж лучше наверх". "Ставь на красное, - сказал ему Внутренний Голос", припомнился Вадиму анекдот. Он фыркнул и отложил книги пока в сторону. Наверх так наверх.
Упаковав в ящик все прочее, Вадим взял книги: свою-"Месторождения Северной Якутии", творение профессора А. Л. Кухлина,широкий и плоский фолиант, запихиваемый обычно во вьючник сбоку; и две Мишелевы:
"Двадцать лет спустя" и донельзя обтрепанный сборник русских пословиц и поговорок.
"И правильно! Удивительно разумно! Предельно рационально!"-подумалось Вадиму снова, неизвестно с чего. Хвалил Вадим себя редко, даже мысленно, и уж не в таком странном стиле.
"Что это я? - насторожился он. - С чего бы это? Опять - Внутренний Голос?"
- Геняша, - спросил он студента, сидящего на корточках тут же возле вьючника,-знаешь анекдот про Внутренний Голос?
- Монте-Карло? - хохотнул он. - Рулетка? А как же! Их целая серия.
- Угу, - кивнул Вадим.
Он неспешно укладывал книги. И на редкость приятно было его рукам, словно какой-то теплый воздух поднимался со дна вьючника, словно кто-то осторожно дышал ему в ладони, принюхивался к ним деликатно и ненавязчиво.
.. .Дело было сделано. Обе отрядные палатки стояли рядом, почти впритирку, на перегибе полукруглой речной косы, на самом темени излучины, у воды, где отыскалась-таки ровная площадка, кое-где поросшая жесткой кустистой травой. Место - как на заказ.
А шагни в сторону - черт ногу сломит. Точно сотня самолетов на бреющем высыпала бомбы. И все, что здесь от века разумно и целесообразно росло и жило, взлетело к небу и рухнуло, перемешавшись причудливо и жутко: бугры и воронки, валуны, как бы скатанные взрывом, отполированные взрывом деревья...
И все это-вода. Весенний паводок. И все это - та же самая Онека, что катит сейчас мимо палаток с дачным убаюкивающим мурлыканьем мелкую свою воду. Стоит на перекате, на середине реки, студент Геняща со спиннингом, и не заливает ему Онека литых резиновых голенищ.
В палатках никого, кроме радиста, не было.
Студент, как сказано, ловил ленков на перекате и восторженно орал при каждой очередной удаче, возбужденно топоча на мелководье.
- Хватит, Генка!-звал его от костра Мишель.-Озверел? Лошадей, что ли, кормить ухой будем? Вылезай, помогай чистить!
В звездах чешуи, он торопливо шваркал ножом по рыбьим бокам, а рядом на мокром плоском валуне- розовели с десяток потрошенных безголовых рыбин.
Кеша, взволнованно мечась по берегу, лаял то на Геняшу, то на повара.
- Держи-и!
И летит рыбина, извиваясь в воздухе, летит прямо в лоб Михаилу, и тот, не успев подняться с четверенек, прыгает в сторону...
- Ну, студент!..
- Держи!-другим, не браконьерским голосом, закричал вдруг Геняша и, взмахнув руками, бросился бежать по перекату. - Спиннинг держи!
В фонтане брызг он пробежал несколько шагов, тщетно пытаясь ухватить пробковую ручку уплывающего спиннинга, и - ax! - споткнулся и плашмя рухнул в воду.
Вскочил, ошалело мотнул головой, мокрыми космами волос, ничего не сознавая, и снова устремился в погоню. Прицелившись на бегу, Геняша в невероятном прыжке сиганул в воду и умудрился схватить спиннинг.
- Ох-ох-хо! - корчился на берегу Мишель. - Ох, умру! Ох, рожу сейчас! Видал, Кеша?
Он катался по гальке с боку на бок в опасной близости костра и котелка, что булькал кипятком на воткнутой рогулине. Щенок в переизбытке чувств носился по кругу, мотая мордой и зажатой в зубах рыбьей головой. Вадим и конюх, чуть в стороне, перековывали Виконта и самого события че видели, а слышали только крик.
- Браконьер, - начал было Вадим, - враг при...
Но тут изнемогающий у костра Мишель издал такую пронзительную фистулу, что Виконт, давно прядающий ушами, вскинул морду и оглушительно заржал.
...Минуты три никто и не пытался заговорить. Каждый боролся со смехом в одиночку, каждого ломало и корчило ка свой манер.
Генка, вылезший возле костра на берег, опутанный леской, мокрый, замерзший и несчастный, видя вместо сочувствия к себе уставленные на него пальцы, хотел было обидеться, но не выдержал и зашелся вместе со всеми.
- Ну вот, - сказал Вадим, когда они все отсмеялись и успокоились. Где веселей: тут или на Толевой? Ладно. Ты, Генка, давай отжимайся побыстрее и сушись. А я, пожалуй, ящиком займусь до ужина, а то завтра всю канцелярию в дыру порастрясем.
- Лады,-кивнул Юрка, взяв Виконта за узду. - Отведу к остальным, спутаю. Топай, юморист!
Вадим подошел к вьючнику возле палатки, выложил из него вещи, прикинул размеры пробоины. Обстрогать края дырищи, а изнутри фанерку пригнать милое дело. А помятую петлю молотком можно подправить. Вадим положил во вьючник молоток, фанерку и нож, взял вьючник под мышку. "Вот у того валуна и устроимся", - подумал он. "Лучше бы чуть подальше, у того плоского, следующего",- мягко возразило ему что-то в сознании.
2. Чуждый Голос
Вадим споткнулся и остановился.
"Что это я пугаюсь?" - подумалось ему.
"Да нечего, нечего пугаться!-тотчас же отозвалось в сознании.-Совершенно нечего!"
Вадиму стало не по себе. Он все же сбросил ящик у дальнего валуна, более плоского и в самом деле более пригодного для работы. Он сел на этот валун и поглядел в сторону костра.
Генка, в одних мокрых трусах, с Мишелевой помощью спешно выкручивал одежду. Пальцы его ступней зябко поджались на холодной гальке, и синеватые ноги деревянно согнулись в коленях. Замерз, видать, парень по-настоящему. Как бы не простыл. И спирту для такого случая, как всегда, нет. Смех-то смехом...
"Ха-ха..."-неуместно до дикости зазвучало в Вадимовом сознании то самое, постороннее.
"Разве же мне смешно? - вздрогнув, подумал Вадим. - Ну разве это смешно?"
"Это мне смешно, - обрадованно ответило Нечто. - Это я смеюсь, хи-хи... Ах, какое это превосходное чувство-чувство юмора! Это, безусловно, перл в моей коллекции чувств! Какая прелесть! Как мне повезло на этой планете!"
"Сдвинулся,- подумал Вадим, похолодев, как это бывало у него в преддверии настоящей опасности. - Гаси лампу!"
"Какую лампу? Зачем это?-тотчас же пронеслась ответная мысль.-Ах, это, наверное, в переносном, ассоциативном значении? Я прошу вас, Вадим, выражайтесь по возможности буквально, иначе я буду вынужден постоянно вас переспрашивать. Слишком уж разнообразны здешние формы мышления, а ваш мозгосновной для меня источник информациимною еще не изучен. Я же недавно тут".
