***
Одно из таких дел начиналось словами: "Май - месяц, когда расцветает чертополох". Под ними следовал рисунок означенного растения, выполненный со всей тщательностью, хотя и не совсем точный, а ниже шел текст, перемежаемый иными натуралистическими зарисовками, призванными, надо думать, пояснять излагаемое. Текст был написан левой рукой и содержал следующее: "Май - месяц, когда расцветает чертополох. Именно в это время, ближе к концу рабочего дня, ко мне обратилась м-м С. с заявлением о преследовании. О м-м С. и ее довольно странных привычках я был наслышан ранее: в молодости она долгое время возглавляла клуб ДОСААФ нашего города, и на ее счету значилось 35,5 прыжков с парашютом. Последний прыжок, собственно, и значился в ее послужном списке как половинчатый, поскольку до земли она не дотянула, а на высоте метров в 300 спланировала на возносящуюся вверх гирлянду воздушных шаров, запущенных со стадиона в честь празднования годовщины города. Куда делась вместе с гирляндой С. после этого, долгое время не было известно. Обнаружили ее на третий день возле самой границы с пучком травы в руках. Надо полагать, это была именно та растительность, которая спасла ее при приземлении и с которой она с тех пор не расставалась. Засушенный экспонат сей травы, говорят, до сих пор неизменно висит над ее кроватью. Уйдя с поста председателя полувоенной организации, С. занялась травопоклонством, достигнув по части травоведения и травосбора таких знаний, что была вскорости приглашена в качестве консультанта в сферу наркобизнеса. В частности, говорят, именно ей принадлежал рецепт изготовления наркоты из молочая путем проваривания его в спирту и настаивания в чифирном растворе. Сейчас С. отошла от всех дел. Ее последний любовник, граф Перецкий, скончался в прошлом году от удушья, и именно это обстоятельство, собственно, привело ее сюда.
Итак, мы сели. М-м С. было лет 50, и она еще слыла за приятную во всех отношениях даму. Я пододвинул к ней пепельницу, открыл окно, выходящее в благоуханный сад, и приготовился слушать. Курила она какие-то свои особые сигареты, изготовленные саморучно и обладающие довольно резким запахом, напоминающим испарения морских водорослей. - Я слышала, вы человек серьезный, - начала она, закуривая и откидываясь неестественно ровной, оголенной до пояса спиной к креслу, - и отнесетесь к моим словам с должным вниманием. Человеку, как известно, свойственно любое явление воспринимать однобоко, с какой-то одной грани. Это касается и моего случая. Она помолчала и, выждав моей реакции, выраженной одобрительным кивком головы, продолжила. - Так вот. Я, как вам должно быть известно, на данный час состою в Совете директоров Зеленых пигмеев. Деятельность нашей организации состоит не только в банальной защите природы, а в предоставлении ей шанса, понимаете? - Нет, - признался я. Она слегка наклонилась вперед и с подчеркнутым нажимом произнесла: - Шанса эволюции. Человек долгое время угнетал ее развитие в угоду себе, боясь, так сказать, нечаянной конкуренции. Но его время вышло. Надо, пока не поздно, предоставить свободу всем, на равных. Всем живущим и даже неживому. Это, кстати, дало бы стимул для совершенствования и самому человеку. Мне нет смысла утаивать от вас, что мы поддерживали любые эксперименты в области биологии, в том числе такие всемирные программы как "Экс-клонирование", "Искусственный интеллект-Х", "Живой космос" и "Клеточный разум". Нам удалось установить, что клетка, которая сама по себе бессмертна, может быть, при определенном положении и составе протоплазмы, разумной; что сознание в отличие от тела не клонируется, а только переносится (отсюда создание двойников невозможно); что искусственный интеллект-Х давно существует в природе в виде отдельных "оразумненных" местностей либо природных объектов; но самое главное не это. Нам удалось, не буду говорить как, по новому перечитать историю человечества - с точки зрения растений. Да, да, я не ошиблась, - повторила она, заметив мой в удивлении вскинутый взгляд, - именно так. Попробуйте под этим углом зрения посмотреть на наш мир. Мы привыкли ко многим историческим шаблонам, например, к констатации факта покорения Европой Америки в 16 столетии. А на самом деле..., - она глубоко затянулась и проглотила дым, - на самом деле шла совсем иная война, суть которой, если говорить в общем, заключалась в завоевании американскими растениями Европы. Колумб и Америго для них были всего лишь средствами, переносчиками генофонда (наподобие вшей или крыс для болезнетворных микробов). А раз так, то следует признать наличие в природе растительного разума, гораздо более сильного чем человеческий. В отличие от нас, этот разум не индивидуализирован, а существует в совокупности, более того, объем этой совокупности определяет его мощь и темп развития. Отсюда следует вывод: для своего развития этот разум нуждается в как можно более широком расширении ареала данного вида и в безустанном продуцировании составляющих этот вид компонент (особей, или, скорее, экземпляров). Растение, в отличие от животного, не умирает от съедания - оно распространяется. А теперь вспомните, что происходило в Испании накануне открытия благословенной Америки? - Признаюсь, в истории я не силен, - вынужден был я соврать. - А зря. Иначе вам пришла бы на ум многочисленная череда отравлений, которые буквально вошли в тот период в моду. По изготовлению разнообразных ядов человек достиг во времена испанского владычества невиданных высот. И в Америку его сподвигла трогаться не мечта о некоем рае, а слухи о наличии в ней еще неизвестных в Европе ядов - в виде яда цураре и разных кактусовых. - Допустим. - А теперь представим дело иначе. Америку от Европы отделяет огромное водное пространство океана. Растениям его не преодолеть. Необходимы средства - корабли, торговля, активный обмен. Так получилось, что американские цивилизации еще до злосчастного Колумба пошли на убыль, и их судьба была предрешена. Следовало найти нового потребителя/переносчика. Огромный растительный арсенал, накопленный Америкой, пропадал втуне, законсервированный в первозданных джунглях Юга и пустынных прериях Севера. Высшие плодовые растения были буквально поставлены на грань вымирания, заглушенные своими более древними сородичами. И они находят выход. Яды, которыми была буквально пропитана испанская атмосфера тех лет, вызывали в умах людей галлюцинаторные видения, заставив броситься на рискованные поиски обетованных стран, новых караванных путей и несметных богатств. Наркотическое же опьянение было вызвано особыми ферментами, выделяемыми растениями под влиянием действия растительного разума. - Так вот, оказывается, как было дело, - произнес я, не сдержав невольной усмешки, но тут же осекся. М-м С. пронзила меня таким взглядом, что если бы я хоть немного поверил в наличие растительного, каменного, клеточного или какого-либо иного разума, я бы, безусловно, посчитал в данный момент себя частицей ее зеленой воли. Утомленный последовавшим вслед за этим молчанием, я уже хотел было поторопить ее, как она сама прервала затянувшуюся тишину: - Понимаю, что все это выглядит похожим на бредни. Видимо, вы меня так и воспринимаете. Но со временем, - она хитро подмигнула и безжалостно раздавила потухшую сигарету в пепельнице, - я покажу вам одну штучку, и ваше мнение изменится. А пока я доскажу. Если, конечно, позволите. - Граф Перецкий в нашей организации выполнял роль чтеца. Он обладал редким умением читать запахи, благодаря чему научился распознавать кое-какие, как он их называл, "кванты информации", исходящие от растений. Одно из таких сообщений, по его словам, гласило, что в растительном мире готовилась революция по замене покрытосеменных волносеменными, после которой им станут не нужны внешние переносчики и опылители. И кто знает, как тогда пойдет развиваться мир? Ведь, по большому счету, направление эволюции задается и регулируется именно растительным миром. Так вот, упомянутый граф был большой любитель кактусов, которые занимали у него абсолютно все окна, верха шкафов и полок. Он считал их разумными, - по-своему, конечно. Любил перекинуться парой словечек, некоторые даже брал с собой в поездки, считая, что без него они по-настоящему скучают. И вдруг умер. Вы понимаете? - Нет. - Ведь он был здоров, абсолютно, и никогда никакими астмами до этого не страдал. - Возможно, смерть наступила как раз от переизбытка в его доме цветов? высказал я предположение. - Ведь они, как мне помнится, ночью дышат, как и все мы, кислородом, выделяя углекислый газ... - Но тогда ему следовало умереть уже давно. Такое количество цветов у него было всегда, ну по крайней мере последние десять лет. - Ну тогда, возможно, они зацвели, а при этом потребление кислорода увеличивается, к тому же выделяемые цветами ферменты (что, собственно, придает им запах) обладают слабым нейропарализующим действием, в совокупности же.. - Кактусы цветут раз в несколько лет, - резко оборвала меня м-м С. - И они не пахнут. - Хорошо, какова же тогда ваша версия? - сдался я. - Его убили, - отчетливо выговорила С., зажимая в губах очередную сигарету. - А теперь подбираются ко мне. - Растения? - естественно предположил я. М-м С. немного помолчала. - Это не так просто, - тихо продолжила она. - У меня нет никаких доказательств, я просто знаю. - И теперь вы хотите, чтобы я начал расследовать дело годичной давности? улыбнулся я, откидываясь назад и, как оказалось, вовремя. - Я не хочу - я требую! - вскрикнула м-м С., стукнув маленьким кулачком по столу и сделав угрожающий выпад в мою сторону. - Вы слышите? Это гораздо важнее, чем вам кажется. - Ну допустим. Допустим, я соглашусь. Но что у меня есть? Труп, съеденный червями? Кактусы, выброшенные за ненадобностью? Показания переехавших соседей? Отсутствующие свидетели? - У вас есть я, а это главное, - напомнила м-м С., и я счел нужным учтиво поклониться.
