Первым все-таки не выдержал Гаврила. Аккуратно стряхнув пепел в листок манжетки, он спросил:
- А вы здесь часто бываете?
- Скучное начало, - ответила Ольга.
- А можно с вами на "ты"? - сменил тему Гаврила.
- Можно, - сказала Ольга. - На брудершафт выпить всегда успеем.
- Ловлю на слове, - оживился Гаврила. - За тобой тост на брудершафт.
Они разговорились. Легкая, ни к чему не обязывающая болтовня оказалась по вкусу обоим. Солнце клонилось к западу. Купаться уже не хотелось. Хотелось куда-нибудь пойти.
- Куда? Да, ради бога, хоть ко мне!
Оказалось, что Гаврила живет совсем неподалеку. Почему-то Ольга сразу согласилась.
- Что будем пить?
- А что есть?
- Коньяк, ликер, сухое.
- Всего понемногу, - сказала Ольга.
Коньяк был в стограммовом пузырьке, ликеру, правда, оказалось полбутылки, и, наконец, по пункту "сухое" из холодильника была извлечена простенькая фетяска.
- Шикуешь! - заметила Ольга.
- Так ведь не каждый же день приходят в гости такие роскошные брюнетки.
- Слушай, - добавил он. - На вот посмотри пока журналы. А я хочу душ принять, жарко очень. Да, а ты не хочешь?
- Да нет... - Ольга замялась на мгновение. - Да нет, спасибо.
Гаврила открыл бутылку фетяски, разлил вино по бокалам, принес с кухни яблоки.
- Ну что, за знакомство?
- За знакомство, - согласилась Ольга.
Гаврила фетяску выпил залпом, как квас.
- Жарко очень, - пояснил он. - Ну, я пошел.
Внезапно вернулся, уже в плавках, бросил на ходу "пардон" и принялся копаться в коробке с кассетами, стоящей под телевизором.
- Оставить тебя без музыки, - сказал он, - это была бы непростительная ошибка.
Сквозь пение Челентано слышался шум падающей воды. Ольга пригубила холодного сухого и перелистнула первую яркую обложку. Стопка потрепанных журналов состояла из двух "Плэйбоев", одного "Пентхауса" и трех незнакомых французских изданий, пестрящих рекламой.
Все это: и вино, и музыка, и красивые журналы, и легкий флирт в незнакомой квартире - все страшно нравилось Ольге. Это было как раз то, что нужно. Она снова была счастлива. "Август - месяц счастья, - подумалось ей. - Год назад был Роберт. И даже месяц назад ещё был Роберт. Еще был. А теперь нет. Ну и ладно! И даже лучше. Просто Роберт был первым. В этом все дело. Но ведь не последним же".
Появился Гаврила в свежей красной футболке, мохрящихся джинсовых шортах и старых без шнурков кроссовках на босу ногу.
- Хорошо! - сообщил он. - Рекомендую.
- Давай-ка лучше выпьем, - ответила Ольга.
- На брудершафт? - поинтересовался Гаврила. - Обещание помнишь?
Ольга вспомнила, что на брудершафт полагается целоваться и сказала:
- Погоди. Поставь что-нибудь другое. Челентано надоел.
Гаврила сменил кассету, и комнату наполнило мелодичное пение саксофона. В руках у Гаврилы оказалась вдруг плитка шоколада.
- Любишь? - спросил он.
- А кто его не любит?
- Случается и такое, - солидно заметил Гаврила. - Коктейли смешаем?
Смешали коктейли. Выпили за отличную погоду и отличное настроение. Пожевали шоколаду. Покурили.
- Ну что, - упорствовал Гаврила, - может, все-таки на брудершафт?
Целовался он плохо. Куда там ему до Роберта. "А, черт! - одернула себя Ольга. - Опять ты о Роберте!"
- Оленька, - сказал Гаврила, - да ты просто замечательная девчонка!
И сразу, без перехода, не дав возможности ответить на комплемент:
- Почему бы нам не доставить удовольствие друг другу?
Ольга растерялась. Она ещё никогда не чувствовала себя такой дурой, как в эту минуту. Вино, музыка, легкий флирт. Счастливый месяц август... На что она, собственно, рассчитывала? На то, что он ангел с крылышками? Пожалуй, нет. Просто Ольге и в голову не приходило, что ей могут сделать подобное предложение через пару часов после знакомства. Дура! Чем она лучше других?
- Ты чего? - испугался Гаврила. - Ты нездорова что ли?
- Да нет, - сказала Ольга, - просто как-то так с места в карьер...
- Да уж какой там карьер! - Гаврила улыбнулся. - И почему, собственно, с места? Мы же с тобой не в средневековье. Мне казалось, ты без предрассудков.
- Ну, в общем, конечно. Без предрассудков, - сказала Ольга. - Я же не говорю, что для этого надо обязательно в загс идти, но все-таки... как-то... мы даже ничего ещё друг другу не сказали...
- Здрасте, приехали! - возмутился Гаврила. - А чем же мы с тобой занимаемся? По-моему, вот уже два с половиной часа, как мы все время что-то друг другу говорим. Ну, хочешь, ещё поболтаем? Впрочем, поболтать можно и потом, - добавил он тут же и нежно погладил Ольгу по руке.
- Да нет, нет, - Ольга убрала руку и даже чуть-чуть отодвинулась, хотя все это выглядело очень глупо. - Ты меня не понял. Предрассудки предрассудками. Разговоры - это тоже не главное. Но должна ещё быть... она замялась на секундочку, - любовь. Разве нет?
Ольге было действительно обидно за любовь, она говорила как-то неуверенно, но с сердцем и ждала от Гаврилы либо растерянного молчания, либо поспешного признания в любви, либо уж мрачного заявления, что никакой любви вообще в мире нету. Но Гаврила ответил совсем по-другому.
- Ну что - любовь? - рассудительно произнес он. - Любовь была и прошла. А жить-то надо как-то. Что ж мне теперь, в одиночку обходиться?
Ольга не придумала, что ответить. Ей как-то сразу стало очень грустно и неловко. Словно её обидели. Но только обидел не Гаврила, он вел себя достаточно деликатно, а обидел кто-то еще, быть, может, она сама, или Роберт... Хотя причем здесь Роберт? Какая глупость!
- Гаврик, - сказала Ольга жалобно, - сегодня такая духота...
- Ну ладно, великодушно согласился Гаврила, - давай не будем сегодня.
- Нет, Гаврик, ну правда, давай, что ли, хоть в бар как-нибудь сходим, или просто погуляем.
- Давай, - он пожал плечами. - В бар, так в бар. Правда, дома, по-моему, лучше.
- Может, и лучше, Гаврик, но так все-таки нельзя. Понимаешь?
- Да почему? - не согласился Гаврила. - Так тоже можно.
И Ольга поняла, что он говорит со знанием дела.
Они посидели ещё немного, допили фетяску, потрепались о барах, о музыке, о трезвом отношении к сексу. А когда Ольга уходила, она оставила ему свой телефон и сказала:
- Звони. Спасибо. Мне у тебя очень понравилось.
- Будь, - ответил Гаврила. - Не поминай лихом.
Это были дни, оставшиеся от каникул. Погода стояла как по заказу, и Ольга все время проводила на пляжах. Разнообразия ради она поехала на Водный стадион. И здесь ей повезло. Компания из пятерых парней, которым было лет по тридцать, пригласила её в свой круг, чтобы вместе играть в карты, закусывать персиками вино и обсуждать фильмы проходившего тогда кинофестиваля. Ребята были рабочими с завода, все как на подбор симпатичные, остроумные, не нахалы, и среди них Ольга была окружена таким вниманием, о каком любая девчонка может только мечтать. Стоило ей заметить между прочим, что из всех фруктов больше всего она любит дыни, как на следующий же день все пятеро принесли каждый по штуке: оранжевую, две желтых и две зеленых - но все спелые, сладкие, выбранные с любовью. И ото всех дынь, чтобы никого не обидеть, Ольга съела по одному, а то и по два огромных куска. А ещё в тот наполненный дынями день появился в компании шестой. Он только что вернулся из отпуска, отличался среди прочих южным загаром и выглядел, пожалуй, самым тренированным: под загорелой кожей эффектно перекатывались мускулы. Его выгоревшие светлые волосы казались совсем белыми над смуглым, бронзового оттенка лбом. А глаза были зелеными.
