Из открытой двери кузни обильно доносился запах древесного угля и железа. Князь был одет в белый длинный кафтан с золотыми пуговицами и с нагрудными карманами, обрамленными позументом. Низ кафтана имел треугольные вырезы длиной 25-30 и у оснований 20-25 см, искусно разукрашенные плетенкой из шелковых ниток.. Талия была перетянута красным поясом с золотыми бляшками в виде ромбиков.. С поясом сочетались по цвету красные сапоги из сафьяна. Голову князя венчала шапка красная шапка с золотыми ромбами, отороченная мехом белого волка. На поясе висел знаменитый кинжал Селпегор. Этот кинжал был известен тем, что его клинок из отборной дамасской стали испил кровь многих владык. Несмотря на свою мрачную славу, кинжал внешне был достаточно прост. Единственное украшение составляли два золотых ушка и золотая змея, держащая в зубах небольшой алмаз. Ножны и вовсе не имели никаких украшений. Тем не менее, только правители Таузера имели право надевать его. Существовало поверье, что вынутый из ножен клинок невозможно вложить обратно, не оросив его кровью.
Князь продолжал водить обломком сухой веточки по карте.
– Смотри! Из ледников Вечной горы берут свое начало реки нашего народа. Вода этих рек для народов то же самое, что материнское молоко для ребенка. Реки Большая Кинжа и Зукхур, сливаясь, образуют Бакон, в которую впадают все воды, стекающие с северных склонов Тауланда. Здесь, у слияния рек Большая Кинжа и расположено наше главное селение – Зукхур. В пяти километрах ниже по течению слева в Бакон впадает река Рахма раскинулось селение Трикулан, еще в пяти километрах ниже находится Старое село. За ним не осталось более селений ассонов. А когда-то, велик был наш народ, обширны были наши владения. Столица Тауласа, Город Солнца располагался здесь, далеко на западе, в долине реки Хиз, а владения простирались до морей -глаза князя неподвижно смотрели влево, словно он видел нечто, недоступное другим.
– А что случилось, почему ассоны живут только в нескольких селениях на берегу Бакона? – тихо задал вопрос сын, прекрасно зная ответ.
– Не только вдоль Бакона. Есть несколько селений вдоль левых притоков. Посмотри на карту. От Вечной горы на Север уходит хребет и плато. Они делят Таузер на Западный и Восточный Таузеры. С восточных склонов Вечной горы берут начало реки Затапливающая, Быстрая, Лесная, Речка, Мулка. В долинах этих пяти рек также живут ассоны. А мало нас осталось потому, что во времена прадеда моего прадеда с Востока пришли полчища свирепых, смуглых людей. Их сердца были полны неутолимой жадности и жестокости. Они истребляли на своем пути целые народы. Таузер, где кипела жизнь, где караваны не помещались на дороге и мешали друг другу, был втоптан конскими копытами в пыль. Город Солнца, столица гордых свободолюбивых ассонов был стерт с лица земли. Густой лес вырос на его месте. Не шум базаров разносится над ним ныне, а хохот шакалов. Только несколько тысяч людей. бежав в неприступные горы, сумели сохранить жизнь нашего народа.
– А кто теперь живет на землях Ассонов?
– Много поколений сменилось, на прежних границах Тауласа стали селиться Чужие народы. С запада и с востока нас окружают малочисленные прежде круглоголовые народы моря. А с Севера степные наездники. На опустевших благодатных землях, выросли они числом и силой. Лишь неприступность наших гор, непроходимость лесов и скудость каменистой земли служат защитой ассонов.
– А как ассоны сами добрались сюда, если горы непроходимы? – задал вопрос Юзмекор.
– На самом деле верховья почти всех ущелий имеют перевалы. Многие из них – тайна, о которой знают только посвященные. А через некоторые перевалы, в старину шли нескончаемым потоком караваны. То были золотые дни Великого торгового пути, что соединял Восток и Запад, Юг и Север. Селения располагались так близко друг к другу, что вскоре сливались в одно громадное селение, что подобно гигантской змее извивалось вдоль ущелий и долин. Ныне все пути пустынны, ни один ассон на них не живет, и лишь жалкие караваны самых отчаянных купцов пересекают Тауланд, ступая по истлевшим костям наших предков.
Юзмекор внимательно слушал отца, и только один вопрос он задал.
– Отец, если пути свободны, то почему мы заперлись в неприступных теснинах? Разве могут леопарды жить в клетке? Может надо поселиться на прежних путях? Если они пустынны, то их рано или поздно заселят. И это будем не мы. Да, там мы открыты для нападений. Но, когда народы, заселившие наши прежние земли, окрепнут, они придут сюда, и нас не спасет неприступность гор. Это были слова, достойные взрослого мужа. В любое другое время князь обрадовался бы им. Но сын сказал правду, от которой прятался его народ и которая пугала самого Схуркута. Слишком глубоко опустошила душу народа та давняя резня, устроенная полчищами кровавого железного деспота.
– Сын мой! Где два ассона, там три партии. Это наше проклятие. Мы, как и раньше, заняты междоусобицей и подобны паукам в закрытом кувшине. В нас течет кровь почти всех великих завоевателей прошлого. Каждый ассон силен как духом так и телом. Но вместе мы бессильны. Каждый сам себе князь. Неважно, где будут жить ассоны. Важно сумеют ли они помогать друг другу, признать единого правителя, побороть свою зависть и забыть старые обиды, – князь, цедил слова, произнося их отрывисто, почти зло. Сын напомнил ему о событиях сегодняшнего дня, когда Схуркут тщетно пытался убедить ассонскую аристократию прекратить внутренние распри и быть едиными перед лицом внешнего мира. Князья усматривали в его доводах лишь стремление прибрать к своим рукам власть, которую они вовсе не собирались добровольно отдавать. Их вполне устраивала легкая жизнь, а князь Джут сам рвался к власти и, поэтому, всячески препятствовал усилению Схуркута.
Эти воспоминания ослепительной вспышкой промелькнули перед внутренним взором Юзмекора. Близилось утро. Извилистое ущелье, плотно закупоренное сверху мрачными темными тучами, все еще оставалось погруженным во мрак, который, казалось, не собирался покидать эту землю. Юзмекор уверенно шел вверх по ущелью на Восток.
Там где есть светило, нет места тьме.
Природа замерла в ожидании мгновенья, когда новорожденное Солнце разорвет в клочья мглу и иссушит свинцовые тучи. Мир ждал Света. Юзмекор уже был недалеко от цели своего пути когда когда со стороны Вечной Горы наконец-то выглянуло солнце.
Алмаз Селпегора Тени медленно укорачивались, по мере подъема Солнца, с первыми лучами которого обычно объявлялось открытым Верховное Вече.
Двумя днями ранее Юзмекор неподвижно сидел рядом с погибшими родителями.
Вселення для него съежилась до размеров небольшой комнаты, в которой он их нашел.
