– Так я пошёл?
– Исчезни.
Значит Миньярес – не человек.
Но тогда кто? Дзоу?
Ещё менее вероятно. Дзоу не может быть писателем. Мы не способны схватить и зафиксировать внутреннюю связь. Мы не можем объяснить течения событий, которые не имеют видимых причин.
Но кто же он тогда?
Остановил такси, чуть было не назвал домашний адрес, но вовремя спохватился. Лучше на дачу – там в эту пору обычно ни души. Устроился на заднем сидении и, как только машина тронулась с места, развернул рукопись…
Машина остановилась. Виталий с трудом – как будто из тяжелого сна – вынырнул из текста и потянулся за кошельком. Водитель сдавленно вскрикнул. «Что-то случилось?» – Виталий поднял на него удивлённые глаза. Лицо таксиста исказил ужас, взгляд его вытаращенных глаз был прикован к кошельку клиента. Виталий вынул из него руку – и чисто по-человечески выругался. Это снова была не рука…
Воспользовавшись замешательством, Виталий быстро трансформировался и усировал таксиста. Осмотрел окрестности – машина стояла у въезда в дачный поселок, вокруг не было ни души. Выбрался из машины и усировал её. Дзоу никогда не оставляет следов, – усмехнулся, шагая по аллее сада, уже снова в обличье Виталия Петрова.
* * *
Закончил читать только в восемь вечера. Дочитал и задумался – было о чём.
Разумеется, это была не фантастика. Более того – ни одного сомнительного открытия, ни одной гоп-гипотезы. Это была летопись – летопись, содержащая историю дзоу от начала времён до последних событий.
События излагались бесстрастно, в необычном ракурсе: автор придерживался хронологии, принцип которой нельзя было проследить. Такой отсчёт времени не был известен ни людям, ни дзоу.
Следовательно, автор не был ни дзоу, ни человеком. Он был существом из третьего мира. Некая третья сила стояла всё время в стороне и следила за ходом событий, оставаясь не замеченной, цивилизациями, которые уничтожали друг друга в жестоких схватках бесконечной войны. Следила и ждала своего часа. Этот час, похоже, был уже близок, и пробил бы, не попади рукопись в лапы дзоу.
Многое из прочитанного было для Петрова неожиданностью, заставляло по-новому взглянуть на привычные и прежде казавшиеся неоспоримыми вещи. Прежде всего Миньярес в пух и прах разносил миф о непобедимости дзоу, – миф, который Петрову вдалбливали с младых когтей. Нет, не всегда соотношение сил было таким, как теперь. Было время – и не короткое, длилось оно свыше тысячи лет – когда люди не только знали о дзоу, не только успешно сражались с нами, но захватывали нас в рабство. Первыми рабами на Земле были дзоу. В те времена людям были известны Знаки Перехода: они захватывали Ведущих, и те вынуждены были отдавать своих воинов в обмен на свободу. Огромные сооружения в Баальбеке, пирамиды Египта и Мексики, титанические города на дне Тихого океана – всё это дело рук дзоу-рабов. Однако со временем человеческие общества перестраивались в государства, и единство людей было нарушено. Знания сосредоточивались в руках могущественных каст ведунов. Касты, члены которых большей частью были связаны родственными отношениями, перерастали в царствующие династии – их богатства создавались трудом дзоу-рабов. Утопая в роскоши, цари-ведуны не заботились о боевой мощи своих государств. И хищные кочевые племена, привлечённые блеском золота, вторглись в их пределы. Ведуны послали против орд отряды, состоявшие из дзоу-рабов – однако рабы повсеместно переходили на сторону варваров. Властители были разгромлены, им пришлось бежать и скрываться. Так дзоу-воины впервые стали свободными в мире людей. Мстя за позор многолетнего рабства, они не оставили камня на камне от стран, где с ними обращались особо жестоко: так исчезла с лица земли могущественная Атлантида.
Но война продолжалась. Ведуны, перестав быть царями и растворившись среди масс, стали ещё опаснее, чем прежде, когда каждый шаг их был на виду. Ведущие продолжали исчезать – внезапно, среди бела дня, порой при стечении народа. Однако Правитель Империи уже провозгласил Указ, объявлявший предателем каждого, кто предаст в руки врага хоть одного воина. И нерадивые Ведущие перестали возвращаться из мира людей: ведь лучше погибнуть от рук врага, чем попасть в лапы родного правосудия. Кроме того, всегда оставался шанс выползти живым из поединка. Вскоре был изобретён межпространственный лифт, в котором Ведущий мог быть спокоен за свою жизнь. Бандитские похищения прекратились.
Неожиданную поддержку в войне с ведунами дзоу оказали жрецы новых религий. Утверждая веру, церковь уничтожала всё, что могло пошатнуть её – прежде всего хранителей древних знаний. Благодаря церкви люди забыли о дзоу. Закончили дело атеисты, уничтожив и самих священников. Если священникам за почти два тысячелетия удалось убедить людей, что чего-то не было, то бравые парни в кожанках за три четверти столетия неопровержимо доказали, что не было ничего .
Не всё было ясно и во взаимоотношениях между дзоу и людьми. Оказывается, были случаи, когда дзоу отказывались трансформироваться и оставались людьми среди людей. Они женились, выходили замуж, у них рождались дети, у детей внуки; кое-кто из потомков дзоу даже имел имя в истории человечества. Были и обратные случаи. А этого Виталий уже никак не мог понять: ведь человек не может трансформироваться. Как же он мог оставаться в мире дзоу, почему его не усировали при первой встрече? Или бесконечная война – ещё один миф, и было время, когда мы не прятались друг от друга?
Думать было о чём, но размышления – не дело для воина. Прежде всего он должен действовать. Зафиксировался в человеческом варианте, заправил в машинку лист и забарабанил:
...
«РЕЦЕНЗИЯ
на рукопись Ю. Миньяреса «Как оно было»
50 листов
Читая рассказы Миньяреса, невольно задумываешься о той огромной роли, кикую играет литературная школа в становлении молодого писателя. Иной писатель ногами своими остался в барачном поселке, а головой прорвался в храм искусств. И пишет, бедняга, рассказы об Афродите, о царе мёртвых Хироне, бывает, что и о масонах(!) даже пишет… Т. е. эксплуатирует не свой жизненный опыт, а те вершки знаний, кои состриг…».
Петров заметал следы. Перекручивал и перевирал имена, писал о том, чего Миньярес и не касался. Рецензия нужна только для подшития в редакционную папку. Самому рецензированному её уже всё равно не читать. Эффектно закончил полуграмотной цитатой из полумаститого хоругвинского автора и размашисто подписался: В. Петров. Освободил лист, вынул, перечитал. Чисто по-человечески крякнул от удовольствия: знай, мол, своё место. Нашёл на папке адрес Миньяреса. Отель «Самоцветы», №57. Запомнил и начал усировать рукопись. Опомнился лишь когда начало выворачивать: человеческий желудок не выдерживал столько плотной бумаги. Трансформировался и закончил усацию.
