Правила Кирр знал, а вот искусством, как выяснилось, владел отнюдь не в совершенстве, и потому бесполезно сейчас хвататься за меч - за этим последует лишь смерть, а мертвый он уж точно не сможет снова занять трон...
...Реккс был весьма огорчен, что брат его, очнувшись, не поднял меч, и не дал тем самым повода убить себя, и тем избавить от будущих своих притязаний на престол, но виду не показывал, являя своим видом образец великодушия и благородства. Подав Кирру руку, помогая тому подняться с земли, он заметил участливо:
- На твоем месте я бы не стал задерживаться в столице. У бывшего монарха здесь найдется немало врагов... "...например, монарх нынешний," мысленно продолжил Кирр фразу брата, вслух же произнеся:
- Что ж, пожалуй, я немедленно последую твоему совету, любезный братец, - ответил Балагур, мысленно проклиная участливого собеседника...
3.
Город Кирр покидал в спешке - верные люди донесли, что брат его, опасаясь за трон, нанял убийц, и они уже готовы вонзить кинжал в его сердце, ожидая лишь удобного момента. Прячась, точно вор, без оружия взять его в руки в пределах столицы означало вновь начать поединок, а это было равносильно самоубийству, почти без припасов, в одежде простолюдина покидал Кирр город.
Куда держать ему путь Кирр не знал, шел, куда глядели глаза, да вела дорога. Дорога же шла, то расстилаясь широким трактом, то узкой тропкой петляя меж холмов, то на холмы взбираясь и сбегая с них, точно горный ручей. Шагал Кирр, хоть и спешно, но с оглядкой, опасаясь посланной вслед погони. И погоня не заставила себя долго ждать...
...Кирр бежал сломя голову, но всадники, отряд наемных головорезов, прозываемых в народе Серой Ордой, неумолимо приближался.
"Что же посулил вам мой братец, что вы с таким остервенением принялись охотиться за мной?" - думал Кирр, со всех ног взбираясь на холм, на который вела его тропа. Всадники с гиканьем неслись, настигая Кирра, не оставляя Кирру никакого шанса...
Впрочем, шанс, один единственный шанс все же был - с вершины холма Кирр заметил в низине древние руины, развалины языческого капища, в котором Кирр надеялся укрыться и тем самым заставить преследователей спешиться. Пеший враг - совсем не то же, что конный, и потом, тогда появится шанс стать всадником самому, вскочив на одного из наемничих скакунов. Правда оставалась одна проблема - Кирр по-прежнему был безоружен... Рассудив, что сейчас не время размышлять, Балагур ринулся вниз...
Предприняв отчаянный рывок, Балагур споткнулся и добрую половину пути проделал кувырком, едва не сломав себе шею. Вот и храм, точнее, развалины храма. Вот-вот всадники будут здесь. Вбежав внутрь, Кирр едва не споткнулся о мертвое тело в черном балахоне, лежавшее у алтаря. Грудь мертвеца была пробита изящного вида клинком, торчащую рукоять которого украшал огромный, величественный драгоценный камень яркого кровавого цвета. "Оружие, наконец-то оружие!" - ликовал Кирр, преследователи, меж тем, уже входили в храм. Не тратя более ни мгновения, Кирр, наступив одной ногой мертвецу на грудь, вытащил меч и...
4.
...Мир вокруг него словно застыл, в голове точно молот стучало: "Убей! Убей!! Убей!!!" Нападающие, чьи движения стали похожи на предсмертные потуги увязших в древесной смоле насекомых, потеряли в глазах Балагура человеческий облик и предстали чем-то похожим на готовые к разделке туши. Тело Балагура заметалось в диковинной пляске смерти. Кружась в немыслимых па, он с упоением погружал клинок в живую еще плоть своих преследователей, обращая ее неизменно в плоть уже мертвую...
Истребив всех, осмелившихся поднять на него руку, Балагур, не в силах совладать с внезапно охватившей его жаждой крови, принялся за их скакунов. Беззащитные животные, видя приближающуюся смерть, пытались бежать, но клинок в руке Кирра неизменно настигал их...
Лишь когда Балагур остался единственным живым средь груды мертвых тел, невероятным усилием воли он разжал ладони и выпустил меч из рук, неистовство, обуявшее его, куда-то испарилось, и теперь он с ужасом взирал на раскинувшиеся вокруг плоды кровавой жатвы своей. Внезапно свалившаяся на плечи немыслимая усталость притупила чувство ужаса и отвращения от вида изрубленных в куски тел. "Надо бы протереть меч от крови," - мелькнула мысль, но бросив на лезвие взгляд, Кирр с удивлением обнаружил, что оно сияет девственной чистотой...
Меч не прост, он таит в себе магическую силу - это Кирр понял, едва взяв его в руки. С таким мечом он обречен на победы, с таким мечом он вернет себе трон и корону, с таким мечом он одолеет любого, кто решит эту корону у него отнять...
Заткнув чудесный меч за пояс, Кирр Балагур тронулся в обратный путь...
5.
...Город, казалось, вовсе не рад был приветствовать своего блудного сына, встречая его рядами свежевыстроенных виселиц. Некоторые из них были уже заняты приближенными бывшего короля, иные же пустовали в ожидании жертв...
...Трудно было узнать в изможденном страннике, облаченном в рваные одежды, недавнего правителя, но какой-то офицер из иноземной гвардии нового короля, памятуя о назначенной за голову Кирра награде, узнал его, и, с отрядом солдат, на ходу обнажая оружие, бросился к нему...
Увидев бегущих к нему вооруженных людей, Кирр взял в руки меч, целиком полагаясь на него, отдавая себя во власть пленительному танцу смерти...
...Исход сражения был предрешен, но для гвардейцев - неожиданен. Чудом уцелевшие в ужасе разбегались прочь...
Никто более не осмеливался чинить препятствия бывшему монарху, и тот без затруднения проделал путь от ворот до турнирной площади перед дворцом, сопровождаемый полными любопытства и страха взглядами городских обывателей, державшихся на почтительном расстоянии. Встав на площади, Кирр прокричал, обращаясь к распахнутым ставням дворца:
- Где же ты, любезный брат мой Реккс? Выйдешь ли биться со мной за трон и корону?..
- О да... - послышался из-за спины вкрадчивый голос, Кирр обернулся на звук и увидел перед собой брата, - но помнишь ли ты, что второй поединок окончится лишь со смертью одного из нас?
- Я знаю правила, - огрызнулся Кирр.
- В таком случае - приступим! - ответствовал Реккс, резким движениям обнажая меч...
Два воина встали друг против друга, два брата, пылавшие взаимной ненавистью. Губы одного из них, Реккса, были искривлены самодовольной усмешкой, он был уверен в себе и своем мастерстве, справедливо полагая, что мастерство его визави вряд ли выросло за то короткое время, что прошло с предыдущего их поединка.
Лицо же Кирра источало лишь холодную злобу. Да, мастерство его оставалось на прежнем уровне, да только не на мастерство полагался он в надежде победить.
