- Ещё раз, довольно разговоров, - Медичи приблизилась к зеркалу, - я хочу видеть, как работает твоя машина. Сделай так, чтобы она работала.
- Она работает всегда, госпожа, достаточно убрать внешние источники света, - Нострадамус дунул на дымящуюся плошку, и в комнатке стало совсем темно.
Некоторое время не происходило ничего. Наконец, Екатерина заметила, что от зеркала исходит сияние - очень слабое, почти призрачное. Потом поверхность чуть-чуть прояснилась - так, что можно было разглядеть нечто вроде волнующегося моря. Екатерина увидела запрокинутое лицо мужчины, цепляющегося за что-то тёмное. Кажется, всё его тело было в воде. Медичи приблизилась к зеркалу почти вплотную, чтобы разглядеть всё, но тут поверхность зеркала вспыхнула огнём. В ясном свете пламени метались какие-то крошечные фигурки. Госпожа и повелительница невольно отшатнулась. На фоне пляшущих языков огня появилось лицо прекрасной женщины, которую страстно целовал усатый мужчина в уродливой шляпе.
Потом зеркало помутнело, и свет стал серым, как в сумерках. Екатерина увидела невысокого человечка с усами, одетого в странную одежду. Он стоял на возвышении перед толпой и высоко вскидывал правую руку.
- Се, - раздался голос мэтра, - величайший тиран грядущего. Я видел его множество раз. Ведомо, что его зовут Гитлер - я видел в зеркале надписание его имени.
Екатерина усмехнулась - в человечке не было ничего страшного. Зеркало опять погасло, а когда опять блеснул свет, он был изумрудно-зелёным. Из этой изумрудной зелени вдруг высунулась зубастая пасть какого-то дракона. Дракон наклонился, а когда страшная морда поднялась вверх, в его зубах было человеческое тело.
Светлый круг опять потускнел, потом вспыхнул ярко. По красной пустыне катился человек, обхвативший голову руками. Его лицо приблизилось, и было видно, как его глаза вылезают из орбит... После этого в зеркале появилась огненная надпись: "TOTAL RECALL". Она стала подниматься ввысь, под ней замерцали другие надписи, но набежавшая тень скрыла всё.
- Природа сих начертаний мне неизвестна, - в голосе мэтра Екатерина почувствовала неподдельное сожаление, - они появляются и исчезают беспорядочно. Мню, что они той же природы, что и изречение, начертанное незримой рукой на стене Валтасаровых покоев, кое гласило - "Мене, мене, текел..."
Медичи недовольно передёрнула плечами: она впилась взглядом в зеркало. На этот раз в нём метались две фигуры, пытающиеся поразить друг друга неким светящимся оружием, наподобие мечей. У одного, одетого в белое, меч был белый, у другого, тёмного, в руке сияла полоса красного цвета.
По поверхности зеркала опять пробежала тень, мелькнула непонятная надпись "LUCAS FILM". Потом в глубине стекла отразилось мужское лицо. Мужчина вырезал себе глаз. Наконец, он его вынул - но внутри пустой глазницы пылал какой-то бесовский красный огонь.
- Это, - зашелестел губами Нострадамус, - демон, ищущий убить молодого принца. Я много раз видел это. Если я правильно постиг смысл надписания, сопровождающего сие, имя ему - Терминатор, что есть имя некоего римского бога, вернее же сказать - могущественного злого духа, именуемого также Терминус...
Потом по зеркалу прокатилась волна ряби, и в углу засветились три буквы - "HTB". Под буквой "Т" мерцала зелёная точка. Появилось красивое женское лицо, шевелящее губами. Потом картинка сменилась, возникли какие-то горы, человек в зелёной повязке поднял железную трубу, и из неё вырвался огонь. Снова появилась женщина с шевелящимися губами, и всё погасло.
В призрачном свете магического зеркала лицо Екатерины было освещено, как при полной луне. Нострадамус искоса взглянул на госпожу и повелительницу, и с удивлением понял, что она улыбается: в уголках губ затаились тени.
Медичи мгновенно поймала его взгляд. Она сделала вид, что ничего не заметила - но её лицо тут же застыло.
На этот раз зеркало показало пышный трон, на котором сидел укутанный в непонятные одежды толстый человек. Над ним был укреплён какой-то герб, Нострадамусу незнакомый. Вокруг толпились люди, разряженные ещё более пёстро и нелепо. Прямо к трону шел человек, одетый в чёрное. Внезапно он выхватил кинжал и бросился к толстяку. Изображение снова подёрнулось туманом.
Вдруг Екатерина засмеялась и хлопнула в ладоши.
- Зажги огонь, достопочтенный мэтр! - приказала она. - Меня больше не интересует твоя машина.
Мэтр, не смея ослушаться, снова затеплил плошку. Зеркало тотчас угасло, как будто подёрнулось пылью.
- Я удовлетворена, достопочтенный мэтр, - Екатерина Медичи даже не пыталась скрыть облегчения, - и благодарю тебя за то, что я увидела. Прими небольшой подарок для пополнения твоей редкостной коллекции диковин, - с этими словами госпожа одним ловким движением руки достала небольшой кожаный мешочек и бросила его на стол перед зеркалом. В мешочке глухо звякнули монеты.
Но мэтр не потянулся к золоту. Он смотрел, не отрываясь, на Екатерину, и в его глазах было недоумение.
- Госпожа, - наконец, выдавил он их себя, - вы разочарованы, но ведь я предупреждал вас, госпожа, что вы можете не увидеть своего собственного будущего. Я не управляю зеркалом, и иногда приходится ждать очень долго, прежде чем оно покажет нечто, имеющее отношение к нашему времени. Однако, у меня есть некие записи и свидетельства...
- Нет, нет, достопочтенный мэтр, меня всё это больше не интересует, проворковала Медичи, - и я уже сказала тебе, что вполне удовлетворена.
Нострадамус ещё раз испытующе глянул на Екатерину, и вдруг внезапо упал на колени.
- Умоляю, - он протянул к Екатерине худые руки, - вы что-то постигли... объясните мне, госпожа!..
Екатерина прикрыла глаза.
- Кажется, - наконец сказала она, - ты и в самом деле стремишься к тайным знаниям. Но ты ищешь их среди призраков. То, что показывает зеркало... всё это ложь, пустые выдумки, и ничего более. Это ворота из слоновой кости, пропускающие только сны и грёзы. Я знаю это точно, достопочтенный мэтр, хотя и не обучалась тайным наукам. Но я знаю людей, мэтр. Этого достаточно.
Нострадамус с недоумением воззрился на Екатерину. На её лице было написано злое торжество.
- Хорошо, я объясню тебе, - наконец, сказала Екатерина. - Величайшая наука, которая только существует на свете - это познание человеческой души по внешним её проявлениям. Те, кто не достаточно искушены в этой великой науке, не способны удержать в руках власть. Правитель, не способный прочитать на лице приближённого его подлинных помыслов, не живёт долго...
Екатерина слегка нахмурилась - и тут же её лицо вновь окаменело.
- Так знай же мэтр, что существа, видимые в твоём зеркале, всего лишь притворяются. Они не делают того, что изображают, но только лицедействуют, как актёры. Я видела это так же ясно, как я вижу тебя перед собой.
