Ларсон. Сантехнические работы. Двадцать лет тяжкого труда.
Пальцы Хэскеля пробежали над крохотными зданиями, моделью офиса Ларсона. Он свирепо разломал его и сбросил на пол. Раздавил ногой, растерев кусочки стекла, металла и картона в бесформенную массу.
Боже, он был потрясен. Глядел на оставшееся, сердце дико колотилось.
Необычные чувства, безумные эмоции охватили его. Мысли, которых у него никогда не было прежде. Долго он смотрел на размятую своей туфлей массу.
То, что раньше было моделью «Сантехники Ларсона».
Он резко рванулся прочь. В трансе вернулся к верстаку и тяжело опустился на табуретку. Вытащил инструменты и материалы. Щелкнув, заработала электродрель.
Понадобилось несколько мгновений. Работал он быстро, спорыми искусными пальцами, Хэскель собирал новую модель. Рисовал, клеил, подгонял. Написал микроскопическую вывеску и поместил маленькую зеленую лужайку туда, где ей и надлежало быть.
Затем осторожно перенес новую модель на стол и приклеил капельками клея. Туда, где надлежало быть «Сантехнике Ларсона». Новое здание тускло отсвечивало, все еще влажное и блестящее, новой вывеской: «МОРГ ВУДЛАНДА».
Счастливый Хэскель потер руками. Офис «Сантехники» пропал. Он уничтожил его. Стер из памяти. Вышвырнул из города. Перед ним был Вудланд… без «Сантехники Ларсона». Но с моргом.
Глаза его засветились, губы судорожно дернулись. Его страсть к разрушению усиливалась. Он избавился от них. Мгновенным импульсом. За секунду. И это было так просто… на удивление легко.
Странно, раньше он и не помышлял о подобном.
* * *
Задумчиво потягивая из высокого стеклянного стакана ледяное пиво, Мэдж Хэскель сказала:
— Что-то творится с Верном. Я заметила это прошлым вечером. Когда он пришел домой с работы.
Доктор Пол Тайлер отсутствующе проворчал:
— Повышенная раздражительность. Чувство неполноценности. Уход из внешнего мира и погружение в себя.
— Но он становится несносным. Он и его поезда. Эти проклятые модели поездов. О боже, Пол! Знаешь ли ты, что у него в подвале целый город?
Тайлер был озадачен:
— В самом деле? Не знал об этом.
— Сколько я его знаю, он все время возится там с ним. Еще с детства.
Представьте себе взрослого мужчину, забавляющегося с поездами. Это… это отвратительно. Каждый вечер одно и то же.
— Интересно, — Тайлер почесал подбородок. — Он занимается этим непрерывно? И ничем другим?
— Каждый вечер. А вчера он даже не поужинал. Едва пришел домой и сразу спустился вниз.
Черты нахмурившегося лица Пола Тайлера разгладились. Напротив него сидела расслабившаяся Мэдж, пила свое пиво маленькими глоточками. Было два часа пополудни. День стоял яркий и теплый. Гостиная была привлекательна своей ленивой, спокойной обстановкой. Тайлер неожиданно вскочил:
— Давай поглядим на них. На модели. Не знаю, насколько далеко все это зашло.
— Ты в самом деле хочешь? — Мэдж откинула рукав своей зеленой шелковой пижамы и глянула на часы. — Он не приходит домой раньше пяти. — Она вскочила, поставила стакан. — Все в порядке, у нас еще есть время.
— Прекрасно. Идем вниз, — Тайлер подхватил Мэдж под руку, и они заспешили в подвал. Странное возбуждение захватило их. Мэдж включила свет в подвале, и они приблизились к большому фанерному столу, посмеиваясь и нервничая, словно расшалившиеся дети.
— Видишь? — сказала Мэдж, сжимая руку Тайлера. — Взгляни на это.
Потраченные годы. Вся его жизнь.
Тайлер медленно кивнул.
— Вероятно. — В голосе его слышалось благоговение. — Никогда не видел ничего подобного. Тщательность… Это искусство.
— Да, у Верна руки на месте, — Мэдж кивнула на верстак. — Все время он покупает новые инструменты.
Тайлер медленно прохаживался вокруг большого стола, нагибаясь и всматриваясь.
— Удивительно. Каждое здание. Весь город здесь. Смотри! Мой район.
Он изучал свои роскошные апартаменты всего в нескольких кварталах от резиденции Хэскеля.
— Полагаю, все понятно, — сказала Мэдж. — Представь себе взрослого человека, который спускается сюда и играет с поездами!
— Мощь, — Тайлер толкнул состав по колее, — вот что привлекает ребят.
Поезда — крупные предметы. Огромные и шумные. Могучие половые символы.
Мальчик видит локомотив, несущийся по рельсам. Он так огромен и безжалостен, что пугает его. Затем ребенок получает игрушечный поезд.
Модель, похожую на настоящую машину. Он управляет ею. Заставляет трогаться, останавливаться. Двигаться медленно. Быстро. Он разгоняет его.
Тот отзывается на его приказы.
Мэдж дрожала.
— Давай поднимемся наверх. Здесь так холодно.
— Но когда мальчик вырастает, он становится большим и сильным. Ему уже не нужна модель-символ. Хозяин настоящего объекта, реального поезда.
Получить подлинный контроль над вещами. Настоящее господство, — Тайлер кивнул. — Не этот эрзац. Странно, взрослый человек занимается чепухой. — Он нахмурился. — Я никогда не видел морг на Парадной улице.
— Морг?
— И вот еще. «Зоомагазин Стюбена». Следующая дверь за радиоремонтной мастерской. Сейчас его не существует. — Тайлер задумался. — Что там? За радиомастерской?
— Парижские меха, — Мэдж всплеснула руками. — Брр. Пошли, Пол. Давай поднимемся, пока я не замерзла.
Тайлер рассмеялся.
— О'кэй, неженка. — Он развернулся к ступенькам и снова нахмурился:
— Интересно, почему «Зоомагазин Стюбена»? Никогда не слышал о нем. И все так детализировано. Он должен чувствовать город сердцем. Расположить магазин там, где его нет… — Он выключил свет в подвале. — И морг. Что там должно быть? Не…
— Забудь об этом, — кивнула Мэдж назад, проходя мимо него в теплую гостиную. — Практически ты такой же, как и он. Мужчины — как дети.
Тайлер не отозвался. Он погрузился в глубокие размышления. Мягкая доверительность покинула его, он выглядел нервным и растерянным.
Мэдж опустила подъемные шторы. Гостиная погрузилась в янтарный полумрак. Она плюхнулась на диван и усадила Тайлера возле себя.
— Хватит об этом, — приказала она. — Я никогда не видела тебя таким.
— Ее стройные руки охватили его шею, а губы коснулись уха. — Я никогда не посвятила бы тебя в это, если бы думала, что ты будешь беспокоиться о нем.
Тайлер хмыкнул, озабоченный.
— Почему же посвятила?
Давление рук Мэдж увеличивалось. Ее шелковая пижама зашуршала, когда она придвинулась к нему.
— Глупый, — сказала она.
* * *
Крупный рыжеволосый Джим Ларсон разинул рот от удивления.
— Что ты имеешь в виду? Что с тобой?
— Я увольняюсь, — Хэскель собирал содержимое своего стола в портфель.
