Сердженор, слегка усмехнувшись возбуждению своего молодого товарища, вытянул ноги и постарался поудобнее устроиться на подушке сиденья. Казалось, прошли века с тех пор как базовый корабль высадил шесть топографических модулей на южном полюсе черной планеты и растаял в небе, чтобы совершить пол-оборота вокруг планеты и приземлиться на северном. Для этого кораблю потребовалось около часа, а экипажам модулей пришлось выдерживать три «же» двенадцать дней, пока их машины бороздили поверхность планеты. Если бы здесь планете имелась атмосфера, можно было бы перейти в режим «воздушной подушки» и передвигаться в два раза быстрее. Но эта планета — одна из наименее гостеприимных, насколько помнил Сердженор — не шла ни на какие уступки незваным гостям.
Топографический модуль достиг вершины гребня, и горизонт — линия, отделяющая тьму, усеянную звездами, от безжизненной черноты скал — отодвинулся вдаль. Внизу на равнине, километрах в десяти впереди, Сердженор увидел скопления огней базового корабля — «Сарафанда».
— Ты был прав, Дейв, — сказал Войзи, и Сердженор про себя улыбнулся уважению, прозвучавшему в его голосе. — Полагаю, мы возвращаемся первыми — других огней пока не видно.
Сердженор кивнул, всматриваясь в ночь в поисках блуждающих светлячков, означавших возвращение остальных аппаратов. Теоретически все шесть модулей, каждый в соответствующем направлении, должны были бы находиться на абсолютно одинаковом расстоянии от «Сарафанда», образуя идеальную окружность с базовым кораблем в центре. Большую часть путешествия модули придерживались строго установленного порядка топографической съемки, чтобы данные, которые непрерывно передавались на «Сарафанд», всегда поступали из шести одинаково удаленных, одинаково пространственно расположенных точек. Любое отклонение вызвало бы искажения на картах планеты, в компьютерах корабля. Однако пятьсот километров составляли минимальный безопасный радиус. Поэтому, когда модули находились в пределах этого расстояния от базового корабля, карта оставшейся территории уже имелась в шести экземплярах, и, собственно работа закончилась. Последний пятисоткилометровый этап топографической съемки представлял собой гонки до дому на максимальной скорости. Существовала даже неофициальная традиция, в виде шампанского для победителей и соответствующих денежных вычетов для проигравших.
Модуль Пять, аппарат Сердженора, обогнул невысокую, но зубчатую горную гряду. Сердженор рассчитывал, что по крайней мере двоим из остальных модулей придется пробираться верхом, потеряв на этом время. Так или иначе, несмотря на возраст и десятки экспедиций, он почувствовал, как в нем вновь просыпается дух соперничества. Было бы приятно, а в общем-то и подобало завершить карьеру в Картографическом Управлении бокалом шампанского.
— А вот и мы, — воскликнул Войзи, когда аппарат набрал скорость на склоне. — Душ, новая бритва и шампанское — чего еще можно желать?
— Даже если бы мы придерживались иносказаний и решили пренебречь пошлостями, — ответил Сердженор, — существуют стейки, секс, сон…
Он замолчал, потому что из динамика радиоприемника, вмонтированного над экранами обзора, пророкотал голос капитана Уэкопа.
— Говорит «Сарафанд». Всем топографическим модулям. Прекратить приближение. Выключить двигатели. Оставайтесь там, где находитесь, до получения дальнейших распоряжений. Это приказ.
Не успел затихнуть голос Уэкопа, как тишина, соблюдавшаяся в эфире во время гонки к дому, взорвалась встревоженными вопросами и сердитыми комментариями экипажей модулей. Сердженор ощутил холодный укол тревоги — капитан говорил так, как будто произошло нечто очень серьезное. А Модуль Пять по-прежнему шел вниз, в темноту полярной равнины.
— Наверно, какая-то ошибка при составлении карты, — подумал вслух Сердженор, — но… ты бы все же выключил двигатели.
— Но это безумие! Уэкоп должно быть выжил из своего и без того не слишком великого ума. Что могло произойти? — возмутился Войзи. Он и не пошевельнулся, чтобы дотянуться до управления двигателями.
Без предупреждения шквал огня ультралазеров «Сарафанда» раздробил ночь на ослепительные осколки, и перед Модулем Пять взлетел к небу склон холма. Войзи ударил по кнопкам тормозов, и машина плавно остановилась у края раскаленной воронки. По крыше с беспорядочным оглушающим грохотом прогремел осколок скалы. Наступила недолгая тишина.
— Говорил я, Уэкоп сошел с ума, — невнятно, как бы самому себе, пробормотал Войзи. — Почему он так сделал?
— Говорит «Сарафанд», — снова заорало радио. — Повторяю — ни один топографический модуль не должен приближаться к кораблю. Я буду вынужден уничтожить любой модуль, не подчинившийся приказу.
Сердженор нажал кнопку связи с базовым кораблем.
— Уэкоп, говорит Сердженор, Модуль Пять, — быстро произнес он. — Ты бы лучше рассказал нам, в чем дело.
— Я намерен проинформировать всех членов экипажа. — Последовала пауза. Потом Уэкоп продолжал. — Дело в том, что на топографическую съемку вышло шесть машин, а обратно вернулось семь. Едва ли мне нужно указывать, что это много.
Кандар забеспокоился. Похоже, он совершил ошибку. Не имело значения, что пришельцы обнаружили его присутствие среди них и что у них имелось достаточно мощное оружие. Ему стало неприятно от осознания того, что он совершил такую элементарную ошибку, которой можно было бы избежать. Видимо, медленный процесс его физической и умственной деградации зашел намного дальше, чем он предполагал.
Перестроить свое тело, чтобы оно походило на одну из движущихся машин, оказалось не труднее обширной реорганизации клеточных структур, благодаря которой он выживал, когда солнца вырастали до гигантских размеров, одновременно находясь в небе. Его Ошибка заключалась в следующем: он позволил машине, чьи очертания он воспроизвел, войти в зону действия сканирующего прибора большой машины, куда двигались и остальные. Он позволил маленькой машине уйти вперед, пока он претерпевал муки трансформации. А потом, когда он двинулся следом за ней, по нему пробежала пульсирующая струя электронов. Это его встревожило.
И хотя Кандар сходил с ума от голода, он продолжал исследовать мелкий дождик частиц. Ему почти сразу пришло в голову, что они явились свидетельством работы системы наблюдения. Следовало учесть на будущее, что существа со слабыми органами чувств будут зачем-то стараться расширить ареал своего обитания во вселенной. Особенно существа, имеющие несчастье строить такие сложные аппараты. Почти мгновенно он обдумал возможность поглотить все электроны, коснувшиеся его кожи, и стать таким образом невидимым для сканирующего прибора, но решил, что это расстроит его замысел. Он уже находился в зоне видимости большой машины, и появление на экране любых необычных параметров сразу же выдало бы его наблюдателям внутри.
