- Есть только один выход! -взорвалась вдруг старейшая из акул. - Чтобы никто из нас больше не спал в 3 часа 47 минут!
Странное предложение сурового дельца не вызвало, однако, недоумения.
- Ах, Ливоро ... а я-то думал ... - с облегчением воскликнул Гаран.
- Без суеты!-прервал тот его порыв. - Сегодня вечером патронат собирается для вынесения решения. Совет министров созван на завтра.
В городе все настойчивее говорили о введении чрезвычайного положения, и, читая в тот вечер взволнованные комментарии прессы, господин Дуста почувствовал, что его охватывает беспокойство. Он ничего не понимал и должен был сделать усилие для того, чтобы вспомнить, как все началось одним мирным утром в табачной лавочке, через дорогу. Он закрыл глаза...
- Доброе утро, мадам Месал! Ну, как дела?
- Доброе утро, господин Дуста! Помаленьку, - ответила продавщица, одной рукой протягивая ему пачку "Тарборы", а другой беря деньги.
Господин Дуста улыбнулся из-под своих рыжеватых усов. Вопрос и ответ были те же самые, какими они обменивались вот уже двадцать лет, и день, начавшийся по заведенному обычаю, обещал быть самым обыкновенным, Представьте себе, сегодня под утро, - сказала старуха, видя, что он задержался в лавке, - я, которой никогда ничего не снится... но я не хочу вас задерживать ...
- Что вы, мадам Месал, у меня есть еще три минуты. Итак, сегодня под утро?
- Вы разбираетесь в снах, господин Дуста?
- Как и все, мадам Месал ...
Старуха оперлась локтем о прилавок и заговорила шепотом, словно сообщая какую-то странную тайну: - Мне приснилось, что я в лодке, на море ...
Господин Дуста, только что раскуривший сигарету, повернулся и закашлялся. Его глаза наполнились слезами и казалось, что дым сигареты вырывается у него из зрачков.
- В лодке, на море? - просипел он между двумя приступами кашля.
Старуха в ужасе всплеснула сухими ладонями.
- Я так и знала! Мне уже столько лет ничего не снилось, и вот теперь, ни с того ни с сего... Это плохой знак, верно? Святая дева, помилуй нас!..
- Ну что вы!-сказал господин Дуста, вытирая глаза платком. - Это же замечательно! В лодке, на море ... Странно! А дальше?
- Мне страшно, - сказала продавщица табака.
- Почему вы сказали "странно"?
- Мадам Месал, мы же взрослые люди! Ну и что же с того, что я сказал "странно". Может быть, я этого даже и не сказал ...
- Сказали, сказали, я слышала! Несмотря на мой возраст, я очень хорошо слышу, господин Дуста!. . Мне ничего не снилось вот уже много лет, я и забыла, как это бывает... Бывало, кто-нибудь рассказывает: "Знаете, что мне сегодня приснилось? Гуляю я тихонько по крыше..." Господи, прости мою душу грешную, - говорила я себе, ну и вкусы у некоторых...
Но тихий господин Дуста резко прервал ее: - Мадам Месал! - У меня осталась всего одна минута. Итак, вы были в лодке, на море ...
- Что же мне делать, господин Дуста? Что со мной теперь будет?
Но господин Дуста был неузнаваем. Его усы взъерошились и ноздри дрожали, как уши рыбы, вытащенной на сушу.
- Вы были в лодке, мадам Месал. На море, мадам Месал. А дальше?
- Мне даже вспоминать страшно, - сказала старуха, дрожа всем телом и тихонько пятясь. - Я встала, подняла одну ногу и потом, совсем как Иисус ... Господи прости!...
- Невероятно!
И, видимо вполне удовлетворенный услышанным, господин Дуста вылетел, как из пушки, в то время как мадам Месал в ужасе упала на изъеденное молью бархатное сиденье стула, уверенная в том, что над нею уже витает смертельная опасность.
Через несколько секунд господин Дуста уже ехал в метро, зажатый между двумя молодыми людьми, переговаривающимися над его головой. Это им было нетрудно, так как господин Дуста был невысок. На работе его звали "колбаской" - разумеется, за глаза.
- Странно, - думал он, покачиваясь вместе с двумя молодыми людьми, как никогда похожий на румяную поджаренную колбаску между двумя кусочками хлеба.
- Очень странно!
Он изо всех сил старался проникнуть в тайну, открывшуюся ему в это ничем не примечательное утро, но, как ни напрягал свой мозг, мог констатировать лишь странность происшедшего. Его разум подвергался суровому испытанию, к тому же его мучило невысказанное негодование против старухи, которая ...
- Непонятно! Совершенно непонятно ...
- Вы что-то сказали? - обратился к нему стоявший впереди молодой человек.
- Извините, - пробормотал господин Дуста, поняв, что размышлял вслух.
Сам того не замечая, он даже сделал попытку двинуть рукой и поднести ее к шляпе, но подобные жесты, как всем известно, не умещаются в тесном вагоне терезианского метро. Молодые люди перестали обращать на него внимание и продолжали переговариваться через его голову. И господин Дуста вдруг побледнел, услышав восклицание того, что стоял сзади: - Не говори! И я тоже!
- Тоже - по волнам? - спросил молодой человек, стоявший впереди.
Протяжный гул раздался в ушах господина Дуста, и голоса молодых людей потонули в шуме его собственной крови. Он пошатнулся и упал бы, если бы, вместе с телами молодых людей, которые его поддержали, его тело не составляло настоящий бутерброд. С трудом придя в себя, он вышел из вагона, но и на перроне, гудевшем от голосов людей, ему слышались все те же слова, "лодка" и "море", так что до работы он добрался совсем ошеломленный. Длинный Никламас сообщил, что генеральный директор уже дважды спрашивал о нем. Это было невероятно: директор никогда не приходил так рано. А господин Дуста, по приходу и уходу которого все служащие вот уже много лет проверяли свои часы, опоздал как раз сегодня! И как это ему показалось, что это утро похоже на все остальные? Он горько улыбнулся и, опустив плечи, пошел по коридору, преследуемый недоумевающим взглядом Никламаса.
- Честь имею приветствовать вас, господин генеральный директор, пробормотал он, охваченный смущением, никак не вязавшимся с его круглым животиком и полными достоинства усиками.
- Да, я спрашивал о вас уже дважды, господин Дуста, - сказал директор, не отвечая на его приветствие.
- Извините меня, пожалуйста, это ведь впервые за двадцать лет.
- Да, да, так говорят все. Если верить людям, так ни один служащий никогда не опаздывает и ни один мальчишка не бьет стекол... Хорошо, что мы умеем вывернуться из всякого положения!
И вдруг господин Дуста, стоявший у двери опустив глаза, с удивлением услышал добродушный смех человека, отчитывавшего его лишь минуту тому назад. Он недоверчиво поднял глаза .. .
- Ладно, - сказал директор, - все равно нам с вами не изменить мир.. Да, о чем я хотел вас спросить? Договор с Модильоном, заключенный пять лет тому назад. . .
- Да, господин генеральный директор. Сейчас, господин генеральный директор. И прошу вас верить ...
