На протяжении десяти предшествовавших веков люди упорно заполняли экспонатами тысячи гектаров музейных площадей. Работы у андроидов должно было теперь хватить до скончания века. Все экспонаты могли быть подвергнуты электронному сканированию, каждый обитатель любой цивилизованной планеты при желании за доли секунды получал объемное изображение требуемого предмета.
Я колесил среди всех этих несметных богатств почти наугад.
Чтобы удостоиться звания Ищущего, необходимо доказать свою интуитивную предрасположенность к совершению открытий. Я проявил эту способность еще в детстве, когда вместе с остальными детьми был погружен в "поведенческий бассейн", где изучалась моя психика. Меня отобрали для специальной подготовки. Я прослушал дополнительные курсы по философии, альфа-исчислению, случайной тетрахотомии, неточечной синхронии, гомунтогенезу и другим дисциплинам и получил квалификацию "Ищущего первой категории". Иными словами, я складываю два и два в ситуациях, когда большинство и не помышляет о сложении. Я устанавливаю связи, целое у меня получается больше, чем части целого. В космосе, засоренном разрозненными частями, моей профессии нет цены.
Я прибыл в музей с кучей заданий от различных учреждений, университетов и частных лиц, собранных по всей галактике. Чтобы выполнить любое из этих поручений, требовался мой специфический дар, иначе можно было бы прибегнуть к обычной голографии. Вот показательный пример. Академия слуха университета Паддин с планеты Руфадот разрабатывает гипотезу, согласно которой человеческие голоса от тысячелетия к тысячелетию генерируют все меньше фонов, то есть, проще говоря, становятся тише. Меня просили найти в музее любые факты, имеющие отношение к этой теории. Академия могла бы сама обшарить с помощью дистанционной голографии весь музей. Однако только редкий посетитель, вроде меня, обладающий целостным восприятием, способен набрести на искомое; только квалифицированный Ищущий может сделать нужное сопоставление.
Моя машина неторопливо плыла среди экспонатов. По всему музею были расставлены автоматы с едой, поэтому я мог оставаться там сколь угодно долго. Спал я прямо в машине - на этот случай в ней было предусмотрено ложе.
Утром второго дня, прежде чем продолжить путь, я обратился к ближайшему андроиду с вопросом:
- Тебе нравится приводить в порядок экспонаты?
- Это меня никогда не утомит, - ответила женщина с приятной улыбкой.
- Тебе интересно?
- Бесконечно интересно! Стремление к системе - основной инстинкт.
- Ты всегда работаешь только в этом отделе?
- Нет. Но этот отдел - один из моих любимых. Как вы, наверное, заметили, здесь мы занимаемся классификацией исчезнувших болезней - вернее, болезней, которые исчезли бы, если бы их не сохранили в этом музее. По-моему, микроорганизмы - это так красиво!
- Ты очень занята?
- Конечно! Каждый месяц коллекция пополняется. Здесь найдется место и для самых крупных, и для мельчайших предметов. Хотите, я что-нибудь вам покажу?
- Не сейчас. Сколько пройдет времени, прежде чем заполнится весь музей?
- При теперешних темпах - пятнадцать с половиной тысяч лет.
- Ты когда-нибудь бывала в пустых отсеках музея?
- Я стояла на краю пустоты. Неприятное ощущение! Я предпочитаю нормальное человеческое занятие.
- Хорошо тебя понимаю.
И я уехал, размышляя о пределах мышления андроида. Эти пределы установлены людьми; сами андроиды не догадываются об их существовании. Концептуальная вселенная, umwe"t* любого андроида не имеет границ. Это делает их счастливыми. Мы тоже счастливы со своим umwe"t. Шли дни, я делал одно сопоставление за другим, находил предметы, полезные для клиентов, и заносил их в свой наручный компьютер.
На пятый день я работал в отделе, где собраны корабли и предметы, оставшиеся от раннего периода галактических полетов. Многие экспонаты порождали в моей душе трогательный отклик, вызывали чувство, близкое к ностадонии - удовольствия от возвращения в прошлое. Ибо во многих из них отражались времена, когда человеческая жизнь была иной - возможно, не такой безопасной, зато менее аскетичной.
Первая Галактическая эра, когда мужчины, часто в сопровождении "жен" и "любовниц", если пользоваться старыми терминами, обозначавшими любовное партнерство, забирались уже довольно далеко в примитивных космических аппаратах, стала началом процесса ослабления парности, то есть восхождения человеческой расы к зрелости.
Я вошел в древний космический корабль, построенный еще до открытия "второго пространства". Вбирая голову в плечи, я прошелся по коротким коридорам и попал в комнату отдыха, где теснился некогда весь экипаж из пяти человек. Металл был всюду старомодный; казалось, конструкторы сдерживались, чтобы не использовать вместо него дерево. Мебель плохо соответствовала человеческим пропорциям, в моде был иллюзорный функционализм. И все же сам воздух этого салона был по-прежнему пропитан человеческим духом: упорством, отвагой, надеждой. Этот дух был мне дорог, души пятерых людей, живших когда-то здесь, были родственны моей.
Экипаж корабля погиб в вакууме из-за неполадок при атмосферной рециркуляции. Тогдашняя технология микроинкапсуляции еще не позволяла вводить кислород непосредственно в кровяные тельца, не говоря уже об отсутствии генной инженерии, необходимой для наследования имплантации. Все оборудование и мебель остались в том положении и состоянии, как в трагический момент далекого прошлого, когда произошла авария.
Роясь в личных шкафчиках, я наткнулся на тонкое колечко из античного металла под названием золото. Внутри колечка я разглядел гравировку маленькие корявые буквы древнего языка. Удерживая кольцо на кончике пальца, я задумался, какой цели оно служило. Может быть, такими были тогда противозачаточные средства?
Над моим плечом горела красным глазом музейная камера. Я затребовал описание найденного предмета в музейном каталоге. Ответ поступил незамедлительно: Вы держите кольцо, которое надевалось на палец человека, когда представители нашего вида были гораздо меньше размерами, чем теперь. Кольцо, как и весь корабль, относится к Первой Галактической эре, но оно, видимо, немного старше корабля. Датировка выводится из известного нам назначения кольца. Оно было символическим: ношение кольца обозначало замужний или женатый статус, соответственно, женщины или мужчины. Данное обручальное кольцо могло перейти кому-то из членов экипажа по наследству. В те времена брак должен был длиться до появления потомства, а возможно, и до смерти супругов. Человеческая биомасса делилась примерно поровну на мужчин и женщин, что резко отличается от соотношения "десять к одному", установившемуся в наших звездных сообществах. Поэтому образование пар для продолжения рода выглядело не таким абсурдным, каким оно представляется ныне. Само кольцо следует рассматривать как безобидный нелогичный предмет, предназначенный исключительно для демонстрации привязанности или супружеского состояния...
