- Здесь нет... И здесь... Куда же он, черт побери, подевался!.. В общем, я его потом обязательно найду! Но анализы у вас были очень плохие! Это я точно помню! С такими анализами не в лес идти, а в реанимации лежать. А если с вами там что-нибудь случится? Кто будет отвечать?
- Медицинская карта, которую вы имеете в виду, заполнена восемь лет назад, еще до того, как я встал на очередь. С тех пор многое изменилось. Я бросил курить, прошел курс специальной подготовки, изменил образ жизни. Вот самые последние анализы. Как видите, все в полном порядке.
- Почему я должен верить этим бумагам, а не тем! - взвился референт. - Знаю я, как они пишутся! Цена им...
- Подождите! - отец не дал ему закончить. - Хочу предупредить, что в кармане у меня находится включенный диктофон. Все, сказанное вами, фиксируется на пленку. Если вы считаете, что эти анализы получены мной за взятку или по протекции, я, совместно с подписавшими их лицами, возбужу против вас судебное дело по обвинению в клевете.
- Я ничего подобного не говорил! - заверещал референт. - Прошу не ловить меня на слове! Оговориться может каждый! Я один, а вас много! Уважение надо иметь... Попробовали бы вы сами оказаться в моей шкуре! Целый день от сумасшедших отбоя нет! Дома вам, видите ли, не сидится! Далась вам эта лицензия! Ну, вот, скажите честно, зачем все это вам нужно?
- Этим делом занимался мой отец, мой дед и, наверное, даже дед деда. Причем занимались свободно, не испрашивая ничьего разрешения. Просто шли себе в ближайший лес, и все. С детства я слышал об этом массу рассказов. Это у меня, можно сказать, в крови. Вы не имеете права мне препятствовать. Я изучил все законы, консультировался с юристами. И если мне и моему сыну откажут в разрешении...
- Что?! - Референт сделался зеленым, словно весь гемоглобин в его крови в единый миг заменился на хлорофилл. - И сыну?! Вы что - мальчика туда поволокете? Ну уж нет! Только через мой труп!
Теперь пришло время взъяриться отцу.
- Не исключено! - произнес он таким голосом, что референт из зеленого стал белым. - Совсем не исключено! - Его рука скользнула за пазуху, где под просторным плащом угадывался какой-то массивный продолговатый предмет.
- Так нельзя... - залепетал референт, хватаясь за заявление, как за спасательный круг. - Что вы себе позволяете... Я же к вам со всей душой... А вы...
- Пиши-и, - проникновенно сказал отец, слегка надавливая на худой, как заячье колено, загривок референта. - Пиши!..
- Если вы настаиваете... Я подпишу, конечно... Но ваш сын... Подумайте о ребенке... Значит, так: не возражаю в случае положительного решения детского психиатра... Больше ничем помочь не могу... Вам придется пройти в кабинет номер двадцать пять.
- У тебя в самом деле есть диктофон? - спросил мальчик, когда они вышли в коридор.
- Нет.
- А дядя поверил.
- Дядя трус. К сожалению, не все здесь такие.
- Можешь одеваться, - фальцетом пропищал детский психиатр, сам чем-то похожий на пухлое дебильное дитя. - Ребенок вполне нормальный. В эмоционально-волевой сфере нарушений нет. Рефлексы в порядке. Развитие для его возраста удовлетворительное... Так ты действительно хочешь пойти с папой в лес?
- Да, - ответил мальчик, путаясь в рукавах рубашки.
- А ты знаешь, что он там собирается делать?
- Знаю.
- Тебе не будет страшно?
- Нисколечко.
- Значит, ты ничего не боишься. Даже волка?
- Все волки в том лесу давно с тоски подохли.
- Кто тебе это сказал? Нда-да, - психиатр бросил на отца неодобрительный взгляд. - Знаешь что, пойди погуляй немножко. Мне нужно поговорить с твоим папой.
Мальчик вопросительно глянул на отца, и тот молча ему кивнул.
- Зачем вы калечите ребенку душу? - спросил психиатр, когда они остались вдвоем.
Несмотря на свою заслуживающую жалости внешность, он не был ни дураком, ни мямлей.
- Не пойму, о чем вы?
- Он ходит в школу. Та его учит определенным правилам поведения, дисциплине, вежливости, уважению к законам. Норме, так бы я сказал. Минимальной норме, без которой в нашем обществе не проживешь. А то, что собираетесь сделать вы, к сожалению, от нормы весьма и весьма далеко. Слыхали поговорку: посеешь поступок - пожнешь привычку, и так далее. Уверен, что очень скоро у вашего сына выработается привычка нарушать все нормы. А это может завести очень далеко. Я думаю, вам известно, где мы держим ненормальных?
- Давайте сейчас не будем обсуждать то, чему и так учат в школах. Вопрос о норме тоже весьма спорный. Мы говорим о мальчике. Он давно об этом мечтает. И прекрасно представляет, что нас ждет. Он хочет испытать себя. Ему скоро восемь лет. Он уже не ребенок.
- Он ребенок! Я категорически на этом настаиваю! Мы обязаны заботиться не только о физическом, но и о нравственном здоровье будущих поколений! Ваша безответственная затея может окончиться весьма печально!
- Мы живем сейчас вдали от природы, в душных каменных коробках, но в глубине души остаемся прежними людьми, потомками кроманьонцев. Всем нам в большей или меньшей мере присущи инстинкты охотников, добытчиков, кормильцев и защитников семьи. Если этим инстинктам вовремя не давать выход...
- Не болтайте чепухи! - оборвал его психиатр. - Вы не в парке на скамейке, и я вам не гимназистка! Начитались популярных брошюрок! Сейчас начнете про фрустрацию, про комплексы! Не надо! Можете другим морочить голову!
- Вы дадите свое согласие или нет? - отец понял, что метод убеждения здесь не поможет и пора брать быка за рога.
- Не спешите. Давайте сделаем так: пусть мальчик сначала пройдет обследование в нашем стационаре...
- В психбольнице? Благодарю покорно. Кроме того, через два дня открытие сезона. Мы не собираемся больше ждать. Если вы сейчас откажете, я полезу с ним через рвы, через заграждения! И если что-нибудь случится отвечать будете вы! Уж я об этом позабочусь!
- Ну, этим вы меня не напугаете! Все, разговор закончен!
- Я не уйду до тех пор, пока не получу разрешение!
- Я вызову охрану.
- Не успеешь! - Отец выхватил из-под плаща ружейный обрез. Подписывай, если хочешь жить!
- Спокойнее! - Психиатр мизинцем осторожно отвел ствол ружья немного в сторону. - Если это шутка, то весьма неуместная.
- Это не шутка! Ты же психолог! Специалист по копанию в человеческих душах! Загляни мне в глаза и сразу поймешь, что я способен на все! Подписывай, ну!
- Ладно, - очень медленно, явно сдерживая дрожь в пальцах, психиатр каллиграфическим почерком вывел на заявлении: "Согласен". - Интересно, что вы собираетесь делать дальше? Предупреждаю, как только вы отсюда выйдете, я подниму тревогу.
- Не поднимешь, могу поспорить, - с мстительным торжеством сказал отец. - Постесняешься!
Обрез в его руках с хрустом развалился. Картонные трубки и обрывки тонированной под вороненую сталь фольги полетели в мусорную корзину, а искусно вылепленный из хлебного мякиша приклад - через форточку на соседнюю крышу, где, утробно воркуя, прогуливались жирные городские голуби.
