"А все из-за него, - с внезапной злобой подумал Чарлимерс, глядя на свое детище. - Впрочем, смешно спрашивать с робота. Спрос - не с машины, а с конструктора".
- Добрый вечер, Отец, - сказал Чарли, подойдя к Чарлимерсу.
- Здравствуй, Чарли.
- Сегодняшняя программа накопления информации перевыполнена, - рокотал уверенный бас. - Сверх заданной вами программы усвоен двадцать второй том Британской энциклопедии, а также монография об особенностях языка древних ацтеков.
- Это уже не имеет значения, - махнул рукой Чарлимерс.
- Не понял, прошу повторить, - быстро проговорил робот и мигнул.
"Надо взять себя в руки", - сказал себе Чарлимерс.
- Ты молодец, Чарли, - ласково сказал профессор, глядя на робота.
- Жду задания.
- Ступай-ка и займись двадцать третьим томом.
"И что ему стоит, - подумал Чарлимерс, глядя в широкую спину удаляющегося белкового робота, - выразить, скажем, радость по поводу того, что я похвалил его! Но никакого подобия чувств нет и в помине".
Профессор тяжело поднялся и вышел из-за стола.
- Никакого подобия чувств... - вполголоса повторил он. - Гм, подобия...
"А может, и впрямь пойти по линии имитации? Кто там станет разбираться. А если кто-нибудь и обнаружит подделку, могущественная компания легко сумеет замять неприятность. Тогда будет все: и слава и деньги".
Но Чарлимерс тут же отверг эту мысль: шарлатаном он не был и не будет никогда.
Профессор долго и бесцельно бродил по огромной лаборатории, привычно пустынной (Чарлимерс работал без помощников, предпочитая манипуляторы), останавливался то у стеллажей, на которых покоились бесчисленные блоки хранения информации, то у волноводов, образующих диковинный букет, то у термостата, где выращивались белковые клетки памяти.
"А ведь Чарли по-своему привязан ко мне, - размышлял Чарлимерс. - Он, например, охотнее подходит ко мне, чем к кому бы то ни было другому. Так почему же он ни разу не проявит свои чувства, хотя бы в самой примитивной форме? Ведь он больше чем достаточно читал об эмоциях, свойственных человеку, и видел специально подобранные фильмы, которым несть числа".
У Джона всплыла в памяти его вчерашняя беседа с Чарли, после которой, собственно, он и решился на окончательное объяснение с Вильнертоном.
- Почему ты ни разу не выразишь радости или огорчения, Чарли? - спросил профессор.
- А к чему? - безмятежно ответил робот, поблескивая фотоэлементами.
- То есть как - к чему? - растерялся Чарлимерс.
- Выражение чувств отнимает слишком много энергии, - пояснил Чарли, - и поэтому оно излишне. Необходимо выдерживать принцип наименьшего действия.
"А может, он прав по-своему?" - продолжал размышлять профессор.
- Нет! - сказал Чарлимерс громко. - Но как докажешь это Чарли?
Можно, конечно, приказать. Но тогда вся великолепная логическая система робота окажется безнадежно испорченной. Нет, грубая команда здесь решительно не годится. Робот должен прийти к собственным эмоциям без чьей-либо помощи, самостоятельно. Или...
Остановившись у окна, Чарлимерс рассеянно глядел, как по двору торопливо снуют люди, с такой высоты сильно смахивающие на муравьев.
И тут профессору пришла мысль, от которой похолодело в груди. Сначала мысль показалась страшной, но чем больше Чарлимерс думал, тем сильнее убеждался, что это, пожалуй, единственный выход из тупика, в котором он очутился.
"Компания не намерена терпеть убытки", - шеф без обиняков заявил это сегодня утром. Итак... Да, решено. Анна по крайней мере получит страховку, - усмехнулся Чарлимерс.
- Как в беспроигрышной лотерее, - невесело сказал он, отходя от окна.
- Застрелился? - переспросил шеф, дыша в трубку видеофона. Улизнул-таки, прохвост! Не сообщайте пока никому об этом... Что, что? В медицинский центр? Вы с ума сошли! Никаких медцентров, говорю я. У компании есть все, и свои врачи в том числе. Исполняйте приказ. Зарубите на носу: произошел несчастный случай. Вам ясно? Вот так.
- Пожалуйста сюда, миссис Чарлимерс. Не надо волноваться! Самое страшное позади. Нет, здесь у нас не больница, а так... Нечто вроде лазарета. Знаете, ведь сотрудников у нас не одна тысяча. Вот и бывают иногда разные несчастные случаи вроде как с вашим мужем. Как произошло? Но вам уже объяснял наш врач... Небрежно чистил пистолет... Ну, откуда же мне знать, миссис!.. Ведь я только сестра... Значит, вы не забыли, что сказал врач? Полный покой. Вам дается пять минут. Какое счастье, что пуля не задела аорту! Извольте вот в эту дверь.
С узкой железной койки на скромно одетую женщину глядел бледный, без кровинки Джон.
- Здравствуй, Анна, - попытался он улыбнуться. - Видишь, как меня угораздило...
- Не разговаривай, - замахала она руками. Затем, оглядевшись, придвинула белый, как и все в этой комнатке, стул и опустилась возле мужа. - Тебе нужен полный покой.
- Ничего, - тихо сказал Джон, - теперь все позади. Вот если бы пуля прошла на два миллиметра левее... Тогда я уж имел бы полный покой.
- Как ты неосторожен, Джон. И почему ты мне никогда не говорил, что имеешь дело с огнестрельным оружием?
- Да так, не приходилось... Зато теперь мы будем богаты, Анна, очень богаты.
Анна вопросительно посмотрела на мужа.
- Мой опыт удался!.. - пояснил Чарлимерс, поймав ее недоумевающий взгляд.
Разговор утомил Чарлимерса, и он прикрыл веки. Не зная, о чем еще говорить, Анна собралась было уходить, но в это время послышался осторожный стук в дверь, и в палату вошел Чарли. Ловко балансируя подносом, он опустил его на тумбочку у изголовья Чарлимерса. На подносе среди золотистых бананов красовался букетик фиалок.
- Как чувствуешь себя, Отец? - спросил робот, и в голосе его Анна уловила неподдельное волнение...
