Звякнул колокол, и мы с лязгом ввалились в зал «Бургердроида», ресторана будущего.
Тут нет никакого особенного вранья. И вообще, что значит «ресторан будущего»? Что он обещает? Реклама «Бургердроида» изображает только то, что вы можете получить в любой забегаловке за ланчем или обедом. Никто никогда не утверждал, что за прилавком стоят роботы. Но все верят, что именно так и есть.
А вот готовится все автоматически, чтобы избежать ошибок, связанных с человеческим фактором. Клиенты могут видеть, как создаются одинаковые бургеры, как специальные калиброванные шприцы выдавливают определенное количество клейкой массы на булочки в симпатичных круглых формочках. Мы передвигали компоненты с места на место, нажимали кнопки, ждали звонков, раздавали еду и напитки, собирали деньги.
Компания вполне могла бы отделаться от нас. Добавить несколько конвейеров и управляемый одной кнопкой интерфейс, и получилось бы прекрасное содружество «автомата» пятидесятых и повара в буфете фаст-фуд. Тот же бургер стоил бы пять долларов вместо пятнадцати. Но добрые люди в штаб-квартире «Бургердроида» знали, что вся притягательность отнюдь не в еде. Автоматизация не так интересна, как роботы. Настоящий гуманоидный робот стоит больше «ламборд-жини» и еще менее практичен. Посетители заглядывают в «Бургер-дроид» как туристы, потому что ни у одного из них никогда не будет собственного робота.
Моими первыми клиентами в этот день были муж с женой и четырехлетней малышкой. Девочку пришлось тащить по блестящему полу: очевидно, она испугалась сверкающих металлических лиц.
— Доброе утро и добро пожаловать в «Бургердроид», — приветствовала я. — Будете заказывать раздельно или вместе?
— Вместе, — ответила женщина. Мужчина тем временем поднял девочку на руки, пытаясь успокоить.
— Она совсем как робот Руби в «Улице Сезам», — услышала я. — Ты же не боишься Руби?
Родители заказали два бургера-васаби и «Фьюче мил» и стали наблюдать, как Рой и Викрам забирают их заказ из различных автоматов. Они показывали пальцем, перешептывались, словно попали в музей или зоопарк. Гвоздем программы, разумеется, был крошечный игрушечный робот, выпавший из трубы в блестящую коробку от «Фьюче мил».
— Вот ваш чек, — сказала я. — Спасибо за посещение ресторана будущего.
Для большинства посетителей это было чем-то вроде вознаграждения: металлические пальцы, сующие чек в их руки, золоченые круглые кончики пальцев, жесткие, чтобы можно было без помех нажимать кнопки, касаются их ладоней. Специально для родителей мы делаем кое-что еще.
Я нагнулась к девочке:
— Маленькая посетительница! Хочешь стикер «Бургердроида»? Девочка мигом растеряла свою застенчивость и усердно закивала.
Я показала семейству яркую липучку, прежде чем осторожно прижать ее к детской рубашечке. Родители дружно просияли, и ребенок наклонился, чтобы внимательнее изучить стикер — мое лицо, непроницаемо-дружеское, над логотипом «Бургердроида».
Мы менялись обязанностями каждый час, чтобы кто-то мог взять перерыв, предположительно из-за кухонной жары, способной повредить наши деликатные схемы, что, в общем, было не совсем ложью. Как бы хорошо ни работали кондиционеры, мы постоянно перегревались в этих костюмах. И если на панцире загорался желтый индикатор, наступало время поменяться с кем-то. Красный индикатор — тревожная кнопка, которую мы могли активировать сами, если плохо себя чувствовали или что-то роняли. Тогда переключателем, находившимся в перчатке, мы зажигали красный свет и убедительно изображали для посетителей механическую поломку, прежде чем отступить в заднюю комнату. Официальная должность Мела называлась «механик по роботам».
Наступил час ланча. Для нас это час пик, и тут уж пришлось вертеться, как белкам в колесе. Я отрывисто бросала слова предписанных приветствий, обслуживая поток посетителей. Среди постоянных клиентов были хихикающие тинейджеры и офисные «белые воротнички». Они приходили сюда по разным причинам. Потому что так полагается, так модно или потому что им все равно, сколько платить за бургер.
— Приветствия и салют, голодный человек, — сказала я мужчине, теребившему галстук. Я давно уже перестала гадать, кто решил, что речь роботов непременно должна быть манерной.
— Э-э-э… привет, — краснея, промямлил молодой человек. — Нельзя ли мне получить барбекю чикен бургер и немножко сыра тофу?
— Конечно, сэр. Какой предпочитаете напиток?
— Воду. Просто воду, если можно.
— Разумеется, сэр. Сейчас все будет подано.
Он поднес карточку к автомату и нетерпеливо зашаркал ногами, пока автомат считывал цифры.
— Вот ваш чек. Ресторан будущего желает вам здоровья и счастливого дня.
— Вам тоже, — кивнул он, и тут же смутившись, отступил и врезался в здоровяка-бизнесмена, стоявшего за спиной. Обожаю новых покупателей!
Бизнесмен выступил вперед, но так и не оторвал взгляда от компьютерного дисплея в своей руке.
— Добрый день и добро пожаловать в…
— Двойной чизбургер с соусом «секрет», экстра-большая порция картофельной соломки, большой кофе и один пирог с кремом.
— С каким вку…
— Малины.
— Разумеется, сэр. Сейчас вам все принесут.
Мужчина, по-прежнему не глядя на меня, направился к стойке с приправами.
— Вот ваш чек. Спасибо за то, что посетили ресторан будущего, — докончила я. Работа в «Бургердроиде» открыла мне ту простую истину, что некоторые люди готовы каждый день платить за фаст-фуд по двадцать пять долларов, если при этом удается избегать общения с людьми.
Пенни открыла дверь, чтобы стереть отпечатки пальцев с металла, и одновременно впустила Симону. Я вознесла безмолвную молитву о том, чтобы прозвучал сигнал ротации, прежде чем подойдет ее очередь. Симона была фаном роботов.
Фанаты приходили, чтобы посмотреть на нас. Они жили ради открытий, например, того факта, что мы спрашиваем их, выбивать ли общий чек, если они стоят рядом. Если же они пришли вместе, но стояли в очереди друг за другом, мы автоматически выбивали отдельные чеки. По какой-то причине это неизменно их завораживало. Проблема, конечно, заключается в том, что мы не имеем права сделать ошибку. Голова разболелась при одном виде жадного выражения на худом лице Симоны.
— Вот чек. Благодарим за посещение ресторана будущего. Желтый индикатор замигал за мгновение до того, как стоявшая перед Симоной женщина отошла. Я с огромным облегчением развернулась и ушла в заднюю комнату, немного отдохнуть. Пусть Викрам пообщается с Симоной.
Оказавшись в задней комнате, я стащила шлем и наконец-то почесала зудящие брови. Мел неподвижно сидел перед экранами, готовый при малейшем нарушении обычного распорядка перейти к действию. Он, похоже, воображал, что его работа важна не менее, чем труд агента Секретной службы. Да, опасность, несомненно, существовала. Весь этот фарс с роботами обходился невероятно дорого. Администрация, когда могла, нанимала танцоров и актеров, подкупая нас оплатой медицинской страховки, чтобы свести к минимуму замену персонала. Костюмы — модуляторы голоса и панцири — обходились в немалые суммы, как и ингибиторные чипы и автоматические кухни. Сюда же добавлялась необходимость второй, легальной работы для псевдороботов, а цены на кондиционирование вообще взлетали до небес. Однако компания процветала, поскольку стоимость еды была просто возмутительной. Никто не жаловался на отсутствие авторесторанов, потому что всем хотелось пообщаться с роботом.
