— Вы представить себе не можете, как меня обяжете. В лучшем случае я мог попасть на Астру с рейсовым звездолетом почти через год. — Биолог в порыве благодарности схватил пилота за руку.
Но тот остановил его.
— Не стоит благодарности. Я руководствуюсь и чисто эгоистическими соображениями: вдвоем веселее.
Климов, воодушевившись, начал было излагать свои планы защиты от горгон. Но ему помешал Вильсон, один из пилотов американского корабля. Длинный, худой, с полуприкрытыми, будто сонными глазами, он слегка кивнул головой в знак приветствия и сказал пилоту:
— Доктор просит вас к себе. — И тотчас ушел.
Худое острое лицо Вильсона было спокойно, даже равнодушно, но что-то в его взгляде встревожило Климова, и он пошел вместе с пилотом.
Дверь в комнату Джефферсона — командира корабля — была приоткрыта. Миновав ее, Климов внезапно оглянулся: Джефферсон стоял на пороге и смотрел на них со странным выражением. Встретившись взглядом с Климовым, он мгновенно преобразился: улыбнулся широко и дружелюбно. «Оборотень», — подумал Климов: ему давно казалось, что Джефферсон и его пилоты неискренни, что-то скрывают. За поворотом коридора он спросил у пилота:
— Вы знакомы с Джефом?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Мне не нравится, как он сейчас смотрел на нас, точнее — подглядывал.
— Пустяки, — беспечно ответил пилот.
Но Климов все-таки рассказал Кальтэ все, что знал об этой странной троице, космических бродяг.
— Подозрительно ведут себя. Не вызвали аварийную службу, ремонт ведут сами. Очень спешат, нервничают. Перед их прилетом по межпланетной связи объявили о появлении в нашем районе пиратствующего корабля. Начальник госпиталя запрашивал информационный центр, но сейчас, вы знаете, сезон магнитных бурь. Ему не ответили, возможно, не приняли запрос.
Кальтэ слушал внимательно.
— Откуда они, вы говорите, прилетели?
— С Агеноры, кажется. Впрочем, это они так говорят.
Кальтэ немного подумал, потом уверенно сказал:
— Я считаю, нет причин для беспокойства.
Они подошли к кабинету доктора, и разговор сам собой прекратился. Вошли вместе; при их появлении доктор поднялся из-за стола.
— Вы тоже на проверку? — спросил он у Климова.
Сегодня он был медлительней обычного; с закрытым маской лицом и поблескивающими линзами очков, он мало чем отличался от робота.
— Да, я завтра улетаю на Астру, — ответил Климов.
— Тогда с вас и начнем.
Климов безропотно прошел всю процедуру осмотра, так и не избавившись от ощущения, что с ним занимается не живой человек.
— Удовлетворительно, — услышал он знакомый голос. — Ваша очередь, пилот.
Кальтэ стоял неподвижно, скрестив руки на груди.
— Я не нуждаюсь в осмотре, доктор. Я совершенно здоров.
— Это необходимо.
— Кому?
— Странный вопрос. Вам, для вашей же безопасности.
— Повторяю, я отказываюсь от обследования.
Врач немного подумал.
— Как вам будет угодно! — наконец сказал он и повернулся к биологу: — Прошу вас выйти.
Климов прождал в коридоре полчаса. Пилот не появлялся. Вместо него вышел врач.
— Очень неприятный случай, — заговорил он, поблескивая очками. — Внезапный припадок…
Климов вскочил с кресла: с новой силой вспыхнула тревога. И тут он увидел, что с обеих сторон к нему приближаются Вильсон и первый пилот Грэй. Они остановились в нескольких шагах, выжидательно глядя на доктора.
— Где Кальтэ? — Биолог решительно шагнул к двери кабинета.
Врач поспешно загородил ему дорогу.
— Запрещаю! Пилот болен!
— Но только что он был совершенно здоров!
— Что мы знаем о горгонах? — примирительно сказал врач. — Возможно, они не всегда действуют, мгновенно.
— Пустите, — потребовал Климов. — Я хочу его видеть!
— Пустите его, док, пусть убедится, — послышался голос незаметно подошедшего Джефферсона.
Климов вошел в кабинет. Пилот лежал на кушетке бледный, без сознания.
— А теперь, я полагаю, док, контактного с больным необходимо изолировать? — снова послышался голос Джефферсона.
Врач, вошедший следом за Климовым, тотчас распорядился:
— Возвращайтесь в свою палату и не выходите без разрешения. Вы опасны для здоровых людей.
— Никуда я не пойду! — Климову хотелось кричать, протестовать, он понимал, что совершается что-то гнусное.
Вошли Вильсон с Грэем и направили на него бластеры.
— Вам придется подчиниться, мы не хотим подыхать из-за вас.
— Карантин! — громко объявил врач. — Вывесить эпидемзнак. Выход за пределы госпиталя запрещен.
Все происходившее обескуражило биолога. А вдруг и в самом деле доктор прав. Что мы знаем о горгонах, об этих туманных тварях? Посмотрев на безжизненное тело Кальтэ, он вышел. Грэй следовал за ним по пятам, направив бластер в спину. Едва Климов вошел в палату, как дверь защелкнули снаружи.
Оставшись один биолог нервно заходил по комнате. Все же во всей этой истории было много странного. Зачем врач попросил его выйти? Почему пилот именно в это время оказался в обмороке? Случайно ли это? И как узнал обо всем Джефферсон? Почему он всеми распоряжался?
Заметил биолог и то, что лицо Кальтэ оставалось спокойным. Значит не горгоны?
Постепенно подозрения превратились в уверенность: они действовали все заодно и все было заранее спланировано. А он позволил одурачить себя, оставил человека в беде. Климов бросился к двери. Как и во всем здании, она была массивной, с гидравлической блокировкой на герметичность. О том, чтобы выломать ее не могло быть и речи. И все же Климов в исступлении колотил в нее руками и ногами, кричал, грозил, требовал немедленно выпустить его. И вдруг он почувствовал неприятный запах. Перед глазами все поплыло, потом заволоклось черной пеленой.
Очнулся он от того, что кто-то тряс его за плечи. С трудом открыл глаза. Темнота отступала медленно: сначала сквозь нее проступило белое пятно, затем оно приобрело черты лица. Климов не сразу понял, что над ним склонился Вильсон, и не удивился этому. Тот что-то оживленно говорил ему, но биолог почти не улавливал смысла. Голова гудела, все тело сводили судороги, к горлу то и дело подступала тошнота.
— Это заговор! Они все подстроили… Я честный человек и не хочу… — захлебываясь и глотая концы слов, говорил ему Вильсон. — Да очнитесь же вы! Время дорого…
— Где Кальтэ?
— Он жив. Ему сделали инъекцию, это был искусственный шок.
— Где все остальные?..
— Джефферсон с Грэем отправились на корабль Кальтэ, врачи заперты во второй палате. Они ни при чем: это Джефферсон запрограммировал робота.
