Две недели назад Род провел свой первый бой в новом возрасте. Его вызвал на драку худой пятнадцатилетний парень Клен, с которым он до сего момента если не дружил, то и не цапался. Но Клен решил, что им вдвоем тесно... Возможно, потому, что они ночевали в одном и том же месте. А у Клена завелась девочка, и он решил поступить, как настоящий мужчина, тем более что Рода этот дылда посчитал легкой жертвой. Если бы Клен сказал ему по-дружески что-то типа: «Уйди, поищи себе другой „дом“, нам здесь стало тесно...», то Род бы тихо и мирно отправился на поиски иного места для ночевки. Но Клен вызвал на бой при всех. И Род почувствовал на себе жадные взгляды других, таких же, как он, маленьких хищников. Отказ или бегство с его стороны был бы сейчас воспринят этой свирепой стаей как большая удача. Началась бы дикая погоня... Род видел подобную охоту на «труса», сам в коллективном избиении и изнасиловании, последовавшими за этим, участвовать не стал, но и помочь жертве не решился. Кстати, Род был отнюдь не единственной «белой вороной», были и другие ребята, не стремившиеся ни к главенству, ни к насилию. Но не они решали, решали другие — маленькие хищники.
Бой с пятнадцатилетним Кленом закончился неожиданно для всех — быстро и просто. Род прекрасно осознал, что схватка продлится до смерти одного из противников, он почувствовал как бы всей кожей, всем существом, что за победу сейчас можно отдать многое... И на град ударов, обрушенных на него, ответил одним неожиданным выпадом — прямо в горло этому дылде — распрямленными, как нож, пальцами правой кисти. Сильно и глубоко... Род был готов сломать ладонь, это ведь куда меньшая беда, чем быть убитым. Ему повезло дважды. Первое везение — руки остались целы. А второе — удар достиг цели, пальцы вошли глубоко в горло и, возможно, сломали хрящ, окружавший это слабое место. Клен встал, как вкопанный, потом захрипел и повалился на землю. Посинел...
Роду не хотелось вспоминать, что было дальше. Пришлось добивать — ногами, без всякой жалости, не обращая внимания ни на хруст ломаемых костей, ни на боль в пятках, которыми все бил и бил в лицо, шею, живот. Ведь могло случиться и так, что удар в горло оказался бы не смертелен, вызвал бы лишь временную потерю боеспособности — второго шанса Клен бы ему не дал… Через четверть часа Род уже сидел на старой автомобильной покрышке и задумчиво разглядывал пятки, измазанные кровью бывшего приятеля.
Только позднее Род понял, что Клен мертв. И почему-то совсем ни о чем не пожалел. Хотя ему казалось всегда, что убивать — это не совсем хорошо...
После схватки кое-что изменилось. К нему стали относиться с опаской ровесники, и даже ребята возрастом постарше. А многие из младших уже старались всячески услужить... Роду было противно, он и раньше не очень хорошо относился к людской породе. Тогда же он почувствовал, что начинает ненавидеть людей. К счастью, не все они были такие... хищные. Попадались всякие.
Ночь, проведенная в разговорах с одним парнишкой лет шестнадцати, полностью перевернула душу Рода. Паренек говорил почти всю ночь, рассказывал обо всем, что знал, убеждал нашего героя в своих теориях. Что это были за теории и рассуждения, сейчас совершенно не важно, да Род ничего и не запомнил. Важно другое — мальчик понял, встречаются и другие люди, настоящие, как этот парень, к примеру. Жаль, что Род больше никогда его не встречал, он бы с удовольствием стал ему другом!
* * *
Рода мало интересовало, какой именно эксперимент собираются проделать с ним. Люди, нанявшие его, не были садистами или маньяками — это главное, стало быть, если что и будут проделывать с его телом, то под обезболиванием, или вовсе усыпив. Резкого запаха лекарств и химикатов в помещениях не было — стало быть, это не фармакологические опыты. Ну, и к лучшему — не отравят. На стенах не было и счетчиков радиоактивности — значит, облучать не будут. Может, ему повезло — это просто психологические опыты?
Медицина уже давно достигла весьма и весьма больших успехов в деле регенерации тканей. Можно было буквально изрезать человеческое тело, но затем, смазав раны специальным составом и подключив к особому прибору, восстанавливали все, в целостности и сохранности. Даже рубцов не оставалось, или они были малозаметны. Через некоторое время после этих открытий в медицине, а случилось то еще до рождения Рода, в законе сделали существенные поправки, практически разрешившие эксперименты над людьми. Этим начали широко пользоваться ученые. Можно было делать решительно все, при условии, что подопытный останется жив. Впрочем, экспериментируя над ни где не учтенными беспризорными мальчишками, можно было проигнорировать и это правило. Если все сделать аккуратно, труп уничтожить или незаметно выбросить, где-нибудь, на свалке...
Пользовались такими законами и многочисленные маньяки, и садисты. И не раз, и не два под флагом научного эксперимента вдоволь наслаждались они муками нанятого за гроши маленького человека. Кстати, для этого дела предпочитали девочек. А потом можно было быстро восстановить все раны — аппаратура для регенерации человеческого тела имелась в каждом приличном доме. Еще и такой момент: маньяки обычно избегали убивать свои жертвы. Почему? Да потому, что за ними пристально следили Службы Охраны Порядка. И труп мог дорого обойтись такому «любителю», причем в буквальном смысле слова. Работали садисты обычно в одиночку, им было трудно организовать незаметную ликвидацию «вещественного доказательства». Тем не менее, беспризорники гибли в подобных приключениях довольно часто, но гораздо реже, чем в уличных драках или под колесами транспорта.
Да, этот транспорт... Завелось очень много любителей наехать на пешехода. Почти каждый имел собственное авто. Не было машин только у самых бедных да у беспризорной детворы, само собой... Список жертв и пополнялся за их счет — у бедняков нет адвокатов, которые возбудили бы розыск и дело об умышленном наезде... А если происшествие наблюдал собственными глазами Страж Дорог — что ж, стало быть, ему, этому Стражу, повезло. Виновник наезда тут же расплачивался по известной таксе, и дело на этом заканчивалось!
Ох, уж эти эксперименты! Чего только не проделывали! Опыты шли в самых различных направлениях: клонирование, генные эксперименты. Забор крови или опыты с искусственным оплодотворением — обычное дело. Порция семенной жидкости, взятой у подростка, стоила одной кормежки, яйцеклетка молодой девушки тянула и на еду, и на малость денег. «Покупки» делали не только генные инженеры. Свежая сперма ценилась косметологами, да и некоторые дамы не первой молодости пользовались этой жидкостью — по старинке, смазывая лицо по утрам. Но Род еще не дорос до того возраста, когда можно получать деньги на приятном...
